Пожнешь бурю - Эллен Марш

Чувственные губы маркиза скривились в усмешке.

– Судя по выражению вашего лица, мисс, мысли у вас не из приятных. Не имеет значения. Я терпелив.

Он резко поставил девушку на пол и, потирая ноющее плечо, она выдавила сквозь стиснутые зубы:

– Вы за это заплатите, свинья проклятая!

Иен пожал могучими плечами:

– Именно замечания подобного рода и отдаляют ваше возвращение домой, Мереуин. Хотелось бы, чтобы у вас хватило ума это понять. – И, бросив шелковое платье на стоявшее позади него кресло, он добавил: – Надеюсь, вы будете готовы вовремя.

Мереуин смотрела вслед маркизу, от всей души желая вонзить кинжал в широченную спину сассенаха. Мерзавец! Свинья! Неужели он думает, что его скотское обращение сломит ее и она с готовностью согласится отдать ему прядильни в Глазго? Слабенький огонек сомнения вспыхнул вдруг в золотистой глубине раскосых глаз. Как далеко он намерен зайти? Действительно ли попытается насильно потащить ее на бал к Хамфрисам? Сможет ли она воспрепятствовать этому?

Взгляд Мереуин остановился на прекрасном платье, и на лицо ее легла тень безнадежности. Господи, как она его ненавидит!

Фрэнсис старательно вычистил в вестибюле шляпу лорда Монтегю и занимался выбором подходящей пары перчаток, когда в парадную дверь вошел маркиз. Старик не ошибся в своих ожиданиях, увидев его с непокрытой головой и без парика. Однако, окинув хозяина опытным взглядом, мажордом убедился, что все прочее в полном порядке. Маркиз надел бордовый расшитый серебром атласный камзол, панталоны до колен цвета шампанского, идеально облегающие мускулистые ноги. На запястьях пенились кружева, в шейном платке сверкал темный рубин. Фрэнсис вынужден был признать, что никогда еще не видал его светлость таким элегантным.

– По-моему, я отыскал подходящую шляпу и перчатки, – с гордостью сообщил мажордом и, сияя, протянул хозяину упомянутые предметы туалета.

– Спасибо, Фрэнсис, – ответил Иен, принимая перчатки и шляпу. – Мереуин готова?

– Пошлю Бетси наверх, посмотреть, – сказал Фрэнсис и направился было в кухню, но сверху раздался голос:

– Не надо, Фрэнсис. Я здесь.

Старый слуга был потрясен: вниз по лестнице плыло неземное видение. Шелковое платье шуршало, мягко переливаясь золотом, из-под слегка приподнятого маленькой ручкой подола попеременно высовывались носки атласных туфелек. Волосы Мереуин были напудрены и уложены, несколько прядей шаловливо вились по гладким белым плечам, темно-синие глаза, подчеркнутые теплым голубым цветом платья, казались больше и темнее обычного. Высокую шею украшало тонкое золотое ожерелье, усеянное сапфирами и бриллиантами. По настоянию Бетси на скулы были наложены румяна, что сделало Мереуин старше ее семнадцати лет. Красота девушки обрела интригующую загадочность, ибо алые губы оставались по-детски пухлыми, а в уголках, когда она смущенно улыбнулась в ответ на восхищенный взгляд мажордома, появились трогательные ямочки.

– Если позволено будет заметить, мисс, вы выглядите очаровательно, – молвил Фрэнсис, спеша навстречу, чтобы помочь Мереуин сойти с лестницы, и беря ее за руку так осторожно, словно она была сделана из фарфора, – Это платье вам очень к лицу.

– Можете поблагодарить лорда Монтегю, – ответила Мереуин, окинув внимательно разглядывающего ее маркиза ледяным взглядом. – Это его выбор.

– Его светлость всегда прекрасно чувствует цвет, – охотно согласился Фрэнсис, не замечая скрестившихся неприязненных взглядов.

– Это от того, что у него весьма большой опыт в подборе женского гардероба, – едко прокомментировала Мереуин.

Фрэнсис виновато кашлянул, осознав свою ошибку, и выпустил маленькую ручку, которую тут же перехватил маркиз и сильно сжал. Мереуин вздрогнула, но не сказала, что он причиняет ей боль. Старый слуга печально качал головой, наблюдая, как они спускаются по наружной лестнице к поджидавшей карете. Маркиз возвышался над своей тоненькой пленницей, стройная спина Мереуин была горделиво выпрямлена, но Фрэнсис заметил, что всегда дерзко вскинутая головка уныло опущена.

Интересно, встревожено гадал мажордом, что задумал лорд Монтегю и что станут болтать злые языки, если он заявится к леди Хамфрис с молодой, девушкой, к тому же еще официально не представленной в обществе? Френсис тяжело вздохнул, вообще не понимая, что делает Мереуин Макэйлйсв Лондоне и почему маркиз обращается с ней так странно, словно задался целью постоянно мучить ее. Конечно, Фрэнсис не привык вмешиваться в дела хозяина, но, может быть, следует расспросить этого парнишку Дэвида, какую таинственную роль играет в жизни лорда Монтегю мальшка-шотландка.

Карета покатила вниз по дороге, Мереуин напряженно откинулась на бархатную спинку сиденья, изо всех сил стараясь не обращать внимания на сидевшего рядом с ней маркиза, хотя и вынуждена была признать, что никогда не видела его таким красивым и элегантным. Дорога была неровной и девушка невольно прижималась к нему плечом, всякий раз вспоминая тот миг, когда их тела буквально сливались друг с другом и низко склонившееся лицо маркиза смягчалось от страсти и нежности. Она вспомнила жар его мускулистого тела, пробудившего в ней жажду близости, и с ужасом поняла, что эта жажда продолжает томить ее.

– Да перестаньте же, наконец, хмуриться! – приказал он, выводя ее из задумчивости.

Девушка вспыхнула, боясь, как бы он не догадался о ее мыслях, но тут же вздернула носик и повернула к нему прекрасное, но полное негодования лицо, Маркиз громко рассмеялся.

– Вы обладаете искусством флирта, достойным законченной куртизанки, – весело сообщил он, – Вы для меня загадка, Мереуин. Как это возможно, чтобы столь зловредное и невоздержанное на язык маленькое чудовище отличалось такой прелестью, что просто дух захватывает?

Мереуин собралась было съязвить, но слова почему-то замерли у нее на устах при взгляде в серые глаза, в которых она никогда прежде не видела такой восторженной нежности. Сердце девушки бешено заколотилось от сознания, что они сидят в тесной карете очень близко друг к другу и его пальцы почти бессознательно поглаживают ее щеку.

В этот момент из темной боковой аллеи выскочил экипаж и, поворачивая на главную улицу, преградил им путь. Кучер лорда Монтегю резко натянул поводья, осыпая встречный экипаж градом проклятий. Мереуин бросило на широкую грудь Иена, она вытянула руки, чтобы не потерять равновесия, и обнаружила, что они сами собой обвили могучую шею, а ее губы почти касаются его губ.

– Я начинаю недоумевать, почему в течение трех прошедших дней не уделял вам достаточно внимания, – хрипло проговорил маркиз. – Жизнь намного слаще, когда вы милы со мной, Мереуин.