Галактика. Принцесса и Генерал - Ольга Гусейнова

– Время завершения исследований: двадцать – пятнадцать. Кодовый номер – Нулевой. Проведена проверка воздействия блокиратора Кобург на образец Pink clubbed parasitus Zeldman. Результат положительный. Наблюдается минимальное угнетение систем и жизнедеятельности образца. Провожу дальнейший поиск и подбор оптимального спектра воздействия до полного угнетения. Далее: образец Pink clubbed parasitus Zeldman помещен в условия, позволяющие ускорить процесс «голодания». Далее: образец Virus Ohm выделен из Pink clubbed parasitus Zeldman, проведено заражение подопытного с наличием локусов Х, а также подопытного, у которого отсутствуют локусы Х. На данный момент признаки заражения у обоих подопытных отсутствуют. Конец связи.

Я вышла из защитной зоны и, проведя обработку, остановилась возле любимого мужчины. Подняла руку и пальцами в перчатке, облепленной нанатами, коснулась маски Лейса. Внутри у меня все ныло, будто кусок отрезали. Не выдержала и жалобно шепнула:

– Хочется коснуться…

– Мне тоже, – грустно согласился он. Потом нахмурился и спросил: – Сколько времени тебе потребуется?

– Не знаю, – устало пожала плечами я. – Зависит от того, с какой скоростью они «оголодают» и начнут деструкцию подопытных.

Мышек, конечно, жалко, но альтернативы не было.

– А что с глушилкой?

– Работает, но мой личный образец слабоват. Позже я опробую остальные, сделанные для нее. Нужно учесть степень голода во время опытов.

– То есть нам необходимо продержаться здесь несколько дней? – уточнил Лейс.

– Да, Первый, – печально улыбнулась я.

Мы покинули лабораторию и присоединились к десантникам, сидевшим неподалеку и поглощающим питательные смеси через стерильные трубки из небольших одноразовых тюбиков. Нам протянули такие же.

В свою очередь проглотив жидкую смесь, вкусом напоминающую мясной паштет, мыслями я ушла глубоко в формулы и расчеты. Отвлек от раздумий Лейс: забрал пустой тюбик, положил его в контейнер и привлек меня к себе. Натянул на нас двоих низкую персональную палатку, выглядевшую со стороны каменным холмиком, как и палатки остальных членов группы.

Лежать в руках Лейса было необычно и приятно. И не важно, что костюмы не позволяли ощутить тепла его тела. Просто осознав, что сейчас мы проведем нашу первую совместную ночь, я пришла в восторг:

– Я запомню этот момент. – У меня внутри будто пузырьки шампанского разлетались и опьяняли настолько, что я опять не выдержала и высказалась: – Запомню обязательно.

– Поверь, я тоже. – В его голосе любой бы услышал теплую улыбку.

Значит, наши мысли совпали.

«Время завершения исследований: двадцать – одиннадцать. День – пятый. Кодовый номер – Нулевой. Фиксирую гибель подопытного образца номер шесть. Подтверждаю опытным путем: с момента разделения симбионтов Pink clubbed parasitus Zeldman и virus Ohma последний переходит в агрессивную патогенную форму. Время инкубационного периода зависит от степени «голодания» вируса. Далее: у подопытных образцов номер семь, восемь и девять признаков заражения не обнаружено. Подтверждаю опытным путем: наличие локусов Х предотвращает заражение и препятствует образованию симбиотической связи с вирусом Ома». – Я отчиталась о проделанной работе.

Тяжело вздохнув, отправила трупики мышей в аннигилятор. Ненавижу эту часть исследовательской деятельности. Но как только я взглянула на бодрых товарок погибших подопытных, копошившихся в небольших стерильных контейнерах у меня на столе, настроение поднялось. Пять суток на чертовой планете не прошли даром. Выводы научной группы миссии полностью подтвердились!

Меня распирало от радости и, чего уж греха таить, самодовольства, когда я смотрела на увеличенную в сотни раз розовую бактерию. Сейчас эта загадочная, недавно пугавшая посвященных в тайну «дамочка» находилась в окружении моих нанатов и явно голодала, не в состоянии объединиться с нанатами и сожрать их самым наглым и коварным образом. Более того, между бактериями началась грызня за право сильного и несъедобного. Я мстительно усмехнулась, еще раз посмотрев в окуляры микроскопа. Такой удачи я не предполагала.

– Нулевой, пора заканчивать! – объявил Хеш’ар, приоткрыв полог палатки.

– Уже, Первый, – ответила я, проверяя, все ли убрала и расставила по своим местам.

– Сегодня результаты есть? – Командир группы посмотрел по сторонам, выпуская меня наружу.

На волне успеха я, едва не пританцовывая, быстро подошла к тесному кружку своей команды и, перед тем как принять свою порцию питательной смеси, радостно выдала:

– Наши гипотезы подтвердились! Ваши локусы работают как часы. Можно инициировать синтез вакцины для местных. Мои нанаты предотвращают любые связи розовой. Вы не поверите, она сама себя пожирает!

– Надо же, а вы кровожадная, Нулевой, – усмехнулся Восьмой – похожий на Киша х’шанец, такой же крупный и круглолицый.

– Ты бы видел нас, когда она, будучи двенадцатилетней малявкой, с искренней милой улыбкой рассказывала, что дома, в личной лаборатории, расчленяет червяков, – весело поделился воспоминаниями Лейс.

– Вы знакомы с детства, Первый? – позволил себе полюбопытствовать Третий.

– Да. – Лейс улыбнулся, посмотрев на меня. – У нас было бурное детство… и юность.

– Я для Первого была чемоданом без ручки: нести тяжело, а выбросить жалко. Он с трудом меня выносил, считал своим питомцем и не раз спасал мне жизнь – было время, – усмехнулась я.

– Все было не так… почти, – наигранно возмутился «друг детства». – Ты меня тоже спасала…

– Когда это? – усомнилась я.

– Помнишь того гадавиша? – Я не видела выражения его глаз в «ночном режиме», только отблеск радужки, но в голосе звучали грусть и тепло. – Защищая меня, ты не раздумывая кинулась на взрослого сильного мужика. Я думал, ты ему глаза выцарапаешь и уши откусишь.

– Первый, выходит, ты под надежной защитой?! – раздались смешки наших спутников.

– Отставить разговоры, отбой, – положил конец нашим «посиделкам» Хеш’ар, привычно укладывая меня рядом с собой. Заснула я умиротворенная.

Сквозь сон послышались знакомые щелчки, обнимавший меня во сне мужчина дернулся; донеслось какое-то невнятное бормотание, затем меня подняли и оставили просыпаться самостоятельно. Спросонья я хлопала глазами: рассвет лишь занимался, вокруг серая муть да вой ветра. Но десантники быстро и четко собирались. Тревога вмиг согнала сон. Зато вернулся почти забытый страх.

В лагере я осталась одна, х’шанцев как ветром сдуло. Спешно оглядевшись, увидела часть команды на хребте отвала: они высматривали что-то на той стороне. Испугавшись сидения в одиночестве и неведении, я побежала к ним. Взобралась наверх и осторожно выглянула из-под руки… Лейса, кажется. Потому что мою макушку тут же отодвинули из чьей-то зоны видимости со знакомым шипением: