Голубой адепт - Пирс Энтони

Демон и Хаукмен покачали головами. Они согласились, что флейта и гобой играли одинаково.

— Я давно не слышала флейты и не знаю, как она должна идеально звучать. У нас нет инструмента для сравнения, — продолжала сомневаться желтая.

И тут с места поднялась Леди с невинным видом.

— Если судьи позволят…

Желтая Колдунья повернулась к ней:

— Ну что ж, говори, Леди, если сможешь предложить что-то полезное.

— Мой господин Адепт весьма искусен в музыке, и у него как раз с собой прелестная флейта!

— О, я не собираюсь… — запротестовал Стайл.

Но Желтая уже улыбалась и с неким дружелюбным зловредством:

— Подумать только, Адепт готов мне сделать такую услугу!

Стайл попался.

— Что ты хочешь, чтобы я исполнил, Желтая?

— Ты слышал тему, которую исполнил рог-флейта? Если бы ты смог воспроизвести ее на своем инструменте, мы могли бы сравнить.

Стайл почувствовал себя неловко. Он не возражал против того, чтобы сыграть, зная, что возможности волшебной Платиновой Флейты, которая была с ним, безграничны, но он не хотел магии. Может, и без нее все обойдется? Он задолжал Желтой услугу, и это была, признаться, довольно скромная услуга…

Он собрал части флейты воедино, вышел на арену и сыграл заданную тему. Магический инструмент, встав на контроль, делал из него превосходного флейтиста. Флейта не играла сама по себе, она извлекала из Стайла все, на что способен талантливый музыкант. Звуки буквально медоточили. Образовалось слабое, едва приметное магическое облако.

Когда он заиграл, шум на трибунах смолк. Единороги замерли, устремив на него удивленные взгляды, а когда стих последний аккорд, арену окутала абсолютная неестественная тишина.

Трое судей тоже молчали с минуту, забыв о своих обязанностях. Адепты-зрители, казалось, примерзли к своим местам.

Наконец Желтая покачала головой.

— Ну знаете… Действительно, бывают флейты и флейты, — сказала она, — да это же Платиновая! Работы Темных эльфов… Королева всех флейт! Такой другой нигде нет. Судьбой отмечен тот, кому Маленький Народец вручил Флейту, будь он простой смертный или Адепт. Боюсь, кризис на Фазе приближается. После этой игры у меня нет сомнения: рог жеребца с нею никогда не сравнится!

Но двое других судей протестующе зашевелились:

— Сыграй-ка на гобое! — прогремел Демон.

— А и правда, — согласилась Желтая. — Спасибо тебе, Вселяющий Ужас. Ты прав. Мы должны сравнить игру на гобое. — И она повернулась к Стайлу. — Сыграй на гобое, Адепт!

— Да нет у меня гобоя! — запротестовал Стайл.

— Не притворяйся простачком, — сказала желтая ехидно. — Будто не знаешь, что за инструмент держишь в руках. Сыграй на гобое, говорю тебе!

В замешательстве Стайл взглянул на Флейту, но это уже был прекрасный платиновый гобой. Итак, магические превращения Флейты были бесконечны оружие для битвы с червяком, а теперь вот гобой для состязаний!

Полилась сладкозвучная музыка — самое совершенное звучание гобоя, какое кто когда-либо слышал.

— Вот теперь можно судиться! — изрекла Желтая. Она снова посовещалась со своими коллегами и вынесла решение: гобой-рог ближе к реальному гобою, чем рог-флейта. Выиграл гобой-рог!

Раздались аплодисменты, но, казалось, они больше относились к игре Стайла, чем к игре единорога.

— Только мой незабвенный супруг играл так, — прошептала Леди, когда Стайл занял свое место позади нее. — Я не думала, что когда-нибудь снова услышу такие сладкие звуки.

— Инструмент магический, — сказал Стайл коротко. — Все дело в нем, а не в музыканте.

— Возможно, — согласилась Леди и ничего более не добавила.

Наступило время Финала. Теперь отдельные секторы поля стали единой ареной, а все судьи объединились в единую группу.

Стайл обрадовался. Наконец-таки увидит Нейсу, ее выступление. Он был уверен в ней до начала соревнований, но сейчас заволновался, а вдруг Нейса не вышла в финал?

Но она вышла в него! Она и Клип были финалистами, и вот наступило время их выступления. Один из оборотней-судей заявил о своей отставке, поскольку, объяснил он, был связан Клятвой Верности с Нейсой и не может судить объективно. Замена была найдена, и турнир продолжался.

Нейса и Клип прошлись рысью в совершенном шаге, сыграв музыку собственного сочинения для танца, она — рогом-гармоникой, он на роге-саксофоне. Это был красивый дуэт, сопровождавшийся биением копыт. Масть Нейсы удачно дополняла масть Клипа. Оба животных были мелкими для своей породы, однако на арене не казались маленькими.

Они ринулись вперед, нацелив рога на что-то враждебное и невидимое, а затем отпрянули с диссонирующей нотой, будто враг повержен и умирает. Они были так красноречивы, что Стайл почти увидел воображаемое чудовище. Это же увидали и судьи оборотни, которым случалось и самим быть чудовищами. Они рассердились и нахмурились. А те двое — брат и сестра — прошлись сначала резвым аллюром, а потом стали фантазировать. Нейса подпрыгивала, Клип рысью бежал позади и, когда она приземлялась, перепрыгивал через нее. Они так и продолжали в фантасмагорическом аллюре, мелодия из рогов лилась и лилась, не умолкая.

Затем они пошли рядом, играя в унисон, и вдруг одновременно прыгнули в кувырке назад. В воздухе на полпути они поменяли обличье и приземлились в образе людей: юноша в блестящем костюме, девушка — в черном с белой бахромой платье. Они плавно раскачивались — теперь в тишине, ведь у них не было музыкальных рогов.

Они качались все быстрее, становясь неясными очертаниями, и вдруг превратились в ястреба и светлячка, крутящихся в воздухе, потом снова приняли вид единорогов из породы лошадиных, рога их выдули прелестную финальную ноту.

И тут кончилось их время выступления.

Судьи держали в руках карточки с очками: "9", "9", "8", "7", "8". Чудесный результат! Судьи были в восторге, исключая монстров. Затем снова раздались аплодисменты — самые громкие со стороны табуна Нейсы, но восторженные крики и хлопки шли также и с трибуны оборотней, связанных с Нейсой Клятвой Верности. Стайл увидел, что его друг Керрелгирл был среди них.

Но вот на арену вышла другая пара единорогов. Это были великолепные представители своей породы, редкого окраса. Рог самца издавал сочные низкие звуки, глубокие и эффектные, ее рог заливался колокольчиком. Стайл был удивлен: ведь единороги ограничиваются звучанием духовых инструментов, а эта комбинация была неожиданной. Пара сделала больше того, что могла.

Эти животные тоже поменяли обличье в середине танца, представ перед зрителями вначале серыми кошками, а затем цаплями — белой и голубой. Но и в облике рогатых лошадей они были оригинальны: его грива алела пламенем, ее — мерцала при движении она переливалась, словно усыпанная драгоценными камнями. Кобылица была действительно неотразима.