(Не)реальный - Джина Шэй

– Тебе она нравится, зайка? – На это Лиза торопливо закивала.

– Она классная, – с видом знатока вывела госпожа императрица. – И не злая.

Ну, вот, Сан, все-таки ты стала фавориткой… Осталось только понять, как тебя вернуть?

В то, что нужно вернуть – Макс не сомневался. Сомневался только в одном – что ему это удастся. Она ведь ждала. Молча ждала, пока он созреет, пока сделает шаг ей навстречу, хоть какой-то. А он – упивался её любовью, её страстью, её теплом и надежностью, а сам… Хранил секреты. Практически врал. Молчал. Не спешил греть взаимно.

Даже сегодня утром, когда он уламывал Сан погулять в компании Лизы и Вали – она ведь не отбивалась. Хотя голос был слегка уставший, это верно. Но все же, она согласилась. Не спорила. Если уж смотреть глазами – она прилагала охренительное количество усилий, чтобы понравиться Лизе. Зачем бы ей это было нужно? Охренеть, сколько вариантов ответа на этот удивительный вопрос…

Нужно было подумать и накормить Лизу нормальным обедом, благо повар уже должен был его приготовить.

Ключи, которые Макс оставлял Аленке, ждали его в почтовом ящике. И те немногие вещи, что в его квартире были оставлены ею – пропали, оставив вместо себя лишь щемящую пустоту. Даже телефон, подаренный ей – лежал на кухонном столе в той же белой коробочке. Макс надеялся хотя бы на какую-то записку, хоть на что-то – но нет. Он сам разжал руку. Он сам не удержал её. И она ушла. Потому, что любой любящий человек хочет быть нужным.

Она была нужна. Макс это знал и раньше. Еще даже до её приезда, а после сама мысль о том, что может не получиться, и что ему придется разжать руки и отпустить Санни домой – в будущее без него, резала по живому. Он ждал, каждую секунду ждал, что она вспыхнет и уйдет, заявив, что на отца-одиночку и его геморрой – не подписывалась. И сегодня рванул сам, играя на опережение, стремясь уклониться от еще одного предательства. Предал сам. Даже не попытался разобраться, даже на секунду не подумав о ней, о том, как тяжело может быть ей…

Да, Сан Максу была нужна. Как воздух, как живая вода, как солнце. Вот только знала ли она об этом? Говорил ли он об этом ей?

Макс позвонил в гостиницу. Если Аленка там – может, удастся уломать администратора переадресовать звонок в её номер. Или можно прихватить Лизу и ломануться к Санни, козыряя не только своим обаянием, но и Лизой. Может, сработает?

– Алена Яковлева съехала час назад. – С сожалением сообщила портье, и Макс чудом удержался от того, чтобы не выругаться. Так. И что дальше? Она уехала? Домой? Или есть хоть малюсенький шанс, что она все еще в Москве?

Нет, шанс точно есть, билеты были по меркам Санни не очень-то дешевые, а если она оставила подаренный ей телефон, значит – планировала купить сама. Значит – траты, которых она не предполагала. Значит, не исключено, что останется до субботы. Значит, будет где-то ночевать, а если съехала из гостиницы – значит, куда-то.

Макс включил телефон, оставленный на столе. Нет, если бы Аленка все сохраняла на сим-карту – его бы ждал жестокий облом, но нет, контакты были в памяти телефона.

Мама, Анюта – это все не то. Звонки по этим контактам вчерашние. А, вот. Артем Воронцов. Звонок был сделан часа три назад – как раз после больницы. Что-то Санни говорила про своего друга, который пустил корни где-то в Москве.

Нет, служба безопасности у Макса была прекрасная. И в плане “достать информацию” у стоявшего во главе службы Самохина все было схвачено, вот только на то, чтобы пробить адрес чувака по одному только номеру телефона – он все равно потратил практически бесконечные, чертовы три часа.

Вторая няня, которую Макс не дергал уже месяц, наверное, переводя себя и Лизу на режим “пытаемся понравиться как есть, а не деньгами” – виновато сообщила, что сегодня уже занята, но завтра утром приедет обязательно.

Утра еще нужно было дождаться. Нужно было что-то там сожрать, потому что Лиза категорически отказалась ужинать в одиночестве, а кусок в горло не лез, сколько его туда не впихивай. Вкуса еды Макс не ощущал напрочь. Мысли лезли не туда. Мысли лезли в дебри предположений, чем могут заниматься в одной квартире Аленка и этот её Артем.

В дружбу между мужчиной и женщиной Макс верил с большим трудом. То есть да, наверное, оно существовало, но… Ну, он и Санни тоже «были друзьями». Ну, до её приезда в Москву. Хотя, Макс изначально знал, где и с какой интенсивностью он вертел ту дружбу, потому что ему было категорически мало Сан только в этих пределах.

Потому что, да, хотел с самого начала утащить Сан в свою берлогу, вцепиться в неё всеми конечностями, смотреть, как она пишет свои истории, уже вживую, а не засмотрев до дыр фотки в соцсетях.

И вот теперь Аленка, его Ольховского Аленка, рванула к другому своему другу, который вообще-то по оговоркам самой Солнечной, и против Макса-то высказывался… И как не видеть в этом ревность, аналогичную собственной? И как может воспользоваться случаем мужик, если интересующая его девушка явится порыдать в жилетку?

Макс настойчиво пытался об этом не думать. Пытался вышвырнуть из головы мысли, что где-то там, его Сан, его Солнечная девочка, может стонать от удовольствия под другим мужиком. И о том, что будет делать, если все-таки все окажется именно так, как ему кажется – он тоже пытался не думать. Пытался донести до себя, что вообще-то сам бросил Аленку, что не его бы собачье дело, чем она и с кем занимается, но в первую очередь, потенциального соперника хотелось угробить. А потом.… Потом снова сгрести Сан в охапку и…

Так, сначала он вымолит свое прощение, а уж потом “и…”. Наверное, потом. Если Макс, конечно, дотерпит.

Перед тяжелой металлической дверью с цифрой “44” Макс с минуту стоял, как перед плахой. А потом позвонил. Если бы он знал, что его ожидает…

37. Милый друг

Аленка проснулась рано, долго валялась, пытаясь уснуть снова, но на душе скребли кошки, поэтому она все-таки встала, и сначала вычистила зубы до скрипа, и как и была – в одной легкой пижаме с шортами выперлась в кухню. Абсолютно не удивилась, застав здесь Артема. Она и не слышала, как он ложился, а это вряд ли бы