Когда-нибудь мы будем улыбаться - Мария Франк

Черт, я ничего не понимаю. Совсем ничего.

Парень уткнулся в свой телефон, не обращая на меня никакого внимания.

Мой рассудок затуманен. Мозг полностью перестает работать. Мне тяжело сосредоточиться на чем-либо. Тяжело мыслить, когда тебя только что поцеловал парень, по которому ты сходишь с ума. Я не могу произнести ни единого слова, поэтому просто смотрю на Яна, продолжавшего копаться в своем телефоне.

Сто тридцать пять. Сто тридцать шесть. Сто тридцать семь. Черт, я уже считаю секунды нашего молчания.

– Ян…

В горле появляется ком, и я не могу больше ничего сказать.

– Что?

Сотников отрывается от телефона и смотрит мне прямо в глаза. Пустота. Равнодушие. Безразличие. Пофигизм. Все это, в глазах Яна. В тех самых глазах, которые всего минуту назад, смотрели на меня с любовью и сумасшедшей нежностью. А что теперь? Теперь в них нет ничего хорошего.

Отвернувшись от меня, парень прислоняет телефон к своему уху.

– Ян…

Он снова игнорирует меня.

– Ну что чувак, – говорит Сотников в телефон. – Ты сам все слышал. Фото поцелуя видел. Признание в любви слышал.

Черт. Черт. Черт.

И тут я понимаю…

– Готовь деньги. Да. Я скоро буду. Диана у тебя? Отлично.

В полном шоке и неком недоверии, смотрю на Яна. Он лишь улыбается и смеется, все еще говоря по телефону. Затем он убирает его в карман. Сотников бросает на меня взгляд, который отражает разочарование и брезгливость.

Только не плакать. Только не плакать. Только не при нем. Он не должен видеть мою уязвимость.

Ян начинает смеяться. Просто смотреть мне в глаза и смеяться.

Все, это последняя капля. Слезы начинают литься по щекам, и я уже не в силах их остановить.

– Зачем? – тихо спрашиваю.

– Ради этого, – Сотников достает из кармана деньги, показывая мне.

Если бы у людей существовала функция «стереть память» и «перестать плакать», я бы непременно этим сейчас воспользовалась.

– Почему я? – мой голос дрожит.

– Потому что ты, – Ян походит ко мне и легонько обнимает за плечи, – наивная дура.

Да, он действительно прав. Я наивная дура.

Никогда такого не случится, что Ян полюбит меня. Никогда.

– Ты серьезно думала, что я тебя люблю?

Я молчу. Ком в горле не дает мне сказать.

– Какая же ты идиотка. В таких шлюх, как ты, не влюбляются. Знаешь, что с ними делают?

Не могу понять, почему он считает меня шлюхой? Потому что я отказала ему? Такова его логика?

– Этот поцелуй, – парень плюет на землю с большим отвращением.

Все, хватит. Я не выдерживаю этого. У меня больше нет сил, на это смотреть. Я подбегаю к подъезду, но оборачиваюсь.

Ну, конечно же, Ян уходит.

– Ян, – кричу, отчего он поворачивается ко мне. – А я ведь все равно тебя люблю.

* * *

Вы когда-нибудь чувствовали себя разбитыми на мелкие осколки, которые так трудно собрать воедино? То самое чувство, когда душа покидает тело, и ты останешься жить в этом теле без души, без чувств и эмоций. Вот это, я сейчас ощущаю, а именно – ничего. Пустота. Ноль чувств. Я живу, но не чувствую этого. Это существование, а не жизнь.

Мне совсем не хочется плакать, кричать. Я пустая. Еще час назад, эмоции переполняли меня, мне хотелось убить Яна, а сейчас… Сейчас я пуста.

Мне все равно. Я устала плакать. Устала быть сильной. Такое ощущение, что весь мир вокруг лишь иллюзия. Если это сон, то мне необходимо проснуться. Срочно.

Уже пятый раз звенит мой телефон, но я просто игнорирую его. Мне плевать на всех, в том числе и на Сотникова. Эта мразь, не сломает меня. Нет. Он просто превратил меня в бесчувственную и пустую. Как куклу. Ох, нет, это плохое сравнение.

Телефон снова оповещает о входящем звонке, и я решаюсь принять вызов.

– Да, – сразу огрызаюсь, даже не посмотрев, кто это.

– Эй, ты чего такая грубая? – звучит мягкий и веселый голос Антона.

Я невольно улыбаюсь. Черт возьми, этот парень вызывает во мне улыбку даже тогда, когда я разбита. Что за …?

– Лер…

– Что?

– У тебя все нормально? – обеспокоенно спрашивает Тоша.

– Да. С чего ты взял, что у меня не все нормально?

Ну конечно мой голос не звучит, как обычно.

– Просто голос у тебя странный.

Я закатываю глаза.

– Все нормально.

– Не особо верится.

– Ну и не верь. Мне плевать.

Ох, я действительно только что, это сказала?! Черт. Это последний человек, на которого мне может быть плевать.

– Антон, я не имела это в виду. Мне совсем не наплевать, просто…

У меня не хватает слов, чтобы все объяснить.

– Ты сейчас занята?

– Нет. Да. Нет.

Занята ли я сейчас? А раздумья о своей ничтожности, считается занятием? Если да, то я занятой человек.

– Так занята или нет?

– Нет.

– Отлично. Может, тогда прогуляемся?

Мне совсем не хочется куда-либо выходить. Просто хочется побыть одной и, конечно же, жалеть себя и свое разбитое сердце. Ну, уж нет.

– Хорошо. Давай прогуляемся.

– Тогда через десять минут, я буду у твоего подъезда.

Не сказав ни слова, нажимаю на «отбой» и на ватных ногах поднимаюсь с кровати.

Жизнь слишком коротка, чтобы ныть по своему разбитому сердцу. Да, оно разбито. Сердце разбивается каждый раз, когда я вижу его с другой или когда он избивает меня.

При таком состоянии, у меня могла бы начаться депрессия, но мой антидепрессант – Антон.

Взгляд невольно падает на кольцо, которое он мне подарил, и я улыбаюсь. Пустота заменяется радостью и нежностью.

Просто так, я не сдамся. Ян не сломает меня. Нет. Я не кукла, чтобы ломаться.

Как жаль, что эта самоуверенность не присутствует во мне всегда.

Я иду в ванную комнату и сразу же умываюсь. Мне противно, что Ян прикасался ко мне, целовал меня. С брезгливостью, вытираю свое лицо. Ну, вот и отлично, от Сотникова не осталось и следа на моем лице.

Я не позволю больше ему воспользоваться мною.

* * *

– Ты какая-то странная.

– Нет, я обычная.

– Нет, ты холодная.

Видимо у Яна все же получилось сделать меня холодной, и я не знаю, как это исправить.

– Ле-е-ер…

– Тооош, – передразниваю я парня.

Шелыгин закатывает глаза, а я смеюсь в ответ.

– Хочешь прокатиться на мотоцикле?

Мне послышалось? В недоумении, поднимаю одну бровь.

– Ты совсем с ума сошел?

– Почему?

Нет, он что, действительно ничего не понимает? На улице уже слишком холодно и крайне опасно ездить на мотоцикле. Хоть снег и растаял, но дожди никак не прекращаются.

– Можно спросить?

– Давай.