Аляска, сэр! - Юрий Шестера

И когда Яндога позвал Чучангу в свой вигвам для беседы с сагамором вождя дакота, по толпе тлинкитов прокатился вздох разочарования. Очень уж им хотелось дослушать рассказ Чучанги о приключениях отряда разведчиков под командованием Повелителя Духов.

Алексей Михайлович подробно доложил Яндоге и его гостю о стычке с гуронами. Сагамор слушал внимательно, уточняя по ходу рассказа интересующие его детали, из чего стало понятно, что он обладает незаурядными воинскими способностями, отточенными в частых междоусобицах индейских племен.

– Повелитель Духов, а ты, случайно, не военным ли был у себя на родине? – неожиданно спросил он.

– Служил когда-то, – уклончиво ответил граф, не желая вдаваться в подробности.

– Повелитель Духов был офицером кавалерии! – гордо выпалил Чучанга, заметив неудовлетворенность сагамора ответом Алеши.

– «Кавалерии»? – переспросил сагамор. – А что это такое?

– Кавалерия – это войско воинов, сражающихся на специально подготовленных боевых конях, – вынужден был пояснить Алексей Михайлович.

– Хм, тогда все ясно, – удовлетворенно хмыкнул сагамор.

– Что именно?

На непроницаемом бронзовом лице дакота впервые проскользнул некий намек на улыбку.

– Твой маневр с остановкой своего отряда, преследуемого гуронами, на всем скаку достоин уважения. Подобное решение мог принять не просто мужественный человек, а только хорошо знающий военное дело, в том числе, как выяснилось, именно ка-ва-лер… – сагамор запнулся на трудном для него слове. – Извини, Повелитель Духов, мне пока нелегко произнести это новое для меня слово, но я нахожу его очень верным. И поскольку мы, дакота, воюем с другими племенами всегда верхом на мустангах, я, пожалуй, тоже возьму на вооружение твой прием в предстоящей войне с гуронами.

– Но рано или поздно ваши враги привыкнут к нему и непременно найдут противодействие, которое пойдет уже во вред вам.

В умных глазах сагамора отчетливо читалось, что он прекрасно понял смысл сказанного бледнолицым.

– Пока гуроны будут привыкать, мы уже успеем разбить их основные силы. А там придумаем, как нам действовать дальше. – Логика сагамора была непрошибаемой, и он подвел итог беседе: – Главным же результатом вашей разведки, Повелитель Духов, стала твоя информация, что гуроны – так же, кстати, как и мы, – боятся обходного маневра с целью нанесения удара во фланг их основным силам. В то же время ваша вылазка подтвердила, что гуроны не станут перебрасывать сюда свои основные силы, иначе им незачем было бы – ради достижения частичного результата – поджигать прерию. Кроме того, вы вывели из строя восемь вражеских мустангов, которые в бою несравненно важнее пеших воинов, не способных оказать существенного влияния на исход военных действий. А твое решение не убивать гуронов позволит теперь тлинкитам, нашим союзникам, избежать мести с их стороны. – На этих его словах Яндога благодарно посмотрел на Алексея Михайловича. – И потому от имени нашего вождя Минненоты я благодарю тебя, Повелитель Духов, и твоих спутников за оказанную племени дакота бесценную помощь. – Приложив правую руку к сердцу, он поклонился Воронцову, едва не коснувшись того длинными орлиными перьями своего головного убора.

– Я рад, что вы столь высоко оценили усилия нашего разведывательного отряда, – сдержанно ответил Алексей Михайлович.

Сагамор меж тем повернулся к Яндоге и важно провозгласил:

– Именем Великого Духа заверяю тебя, вождь тлинкитов, что по первому же твоему зову воины дакота явятся защитить твое племя от любого врага! Но прежде чем я отправлюсь с хорошими вестями к Минненоте, предлагаю по обычаю предков выкурить трубку мира, дабы закрепить наш военный союз.

Яндога со слезами радости на старческих глазах принялся набивать табаком свой древний калюмет, то и дело признательно поглядывая на Алексея Михайловича. Ведь только благодаря ему, Алеше, у его племени появилась теперь надежная защита от каких бы то ни было врагов. А в том, что могущественный вождь дакота непременно выполнит свои обязательства по заключенному между ними военному союзу, старик нисколько не сомневался.

Тем временем сагамор, выпустив клуб дыма изо рта и явно преодолев некоторое смущение, обратился к Воронцову с вопросом:

– Повелитель Духов, в своем рассказе ты упомянул о каком-то коротком ружье, имеющемся у одного из янки. Что это за оружие?

– Это пистолет. Он предназначен для ближнего боя.

– ?!..

– То есть для стрельбы с близкого расстояния. Но у него гораздо меньшая убойная сила, чем у ружья, – пояснил Алексей Михайлович. – Желаешь взглянуть? – Сагамор торопливо кивнул. – Яндога, – обратился граф уже к вождю, – а не пригласить ли тебе в свой вигвам наших друзей американцев? Благо все самые важные вопросы мы все равно уже обсудили.

– Конечно, конечно, Алеша, я не против, – охотно закивал старик.

– Чучанга, позови, будь добр, сюда американцев, только пусть Майкл прихватит с собой пистолет и огневые припасы к нему. – В заключение граф еще что-то шепнул помощнику на ухо, и тот с загоревшимися от счастья глазами помчался выполнять его просьбу.

Пока прибывшие вскоре американские гости рассаживались в вигваме вождя, Чучанга незаметно передал Алексею Михайловичу бутылку с ромом, которую тот предусмотрительно оставил в их вигваме на видном месте и которую шепотом попросил принести.

– Вот пистолет, о котором ты спрашивал. – Воронцов принял из рук Майкла оружие и передал его сагамору.

Тот осторожно взял его и спросил:

– Заряжен?

– Нет, – ответил Майкл. – Я его заряжаю лишь в случае необходимости.

Сагамор стал рассматривать длинноствольный пистолет с повышенным вниманием.

– И на какое расстояние бьет это короткое ружье? – поинтересовался он.

– Не далее чем шагов на тридцать, – ответил Майкл.

– А нельзя ли посмотреть, как ты из него стреляешь? – с затаенной надеждой в голосе спросил дакота.

– Отчего же нельзя? Можно. Вот только подготовлю сейчас… – Через небольшую воронку Майкл с невозмутимым видом всыпал в ствол пистолета мерку пороха, шомполом дослал пороховой пыж, потом достал из кармашка куртки свинцовую пулю, тоже вкатил ее в канал ствола и зафиксировал еще одним пыжом. Все манипуляции он специально проделывал неторопливо и обстоятельно, ибо сагамор сосредоточенно наблюдал за каждым его действием. Подсыпав в заключение щепотку пороха на полочку для притравки, Майкл с досадой признался: – Вот как раз из-за этой малости, о которой я перед отъездом в прерию совершенно забыл, и произошла осечка при выстреле в мустанга гуронского воина. – Сагамор понимающе кивнул. – Зато теперь вроде бы все в порядке, и оружие, так сказать, готово к употреблению. – Взвесив заряженный пистолет на ладони, рыжеволосый американец вопросительно взглянул на Воронцова.