Соль и сирень - Анастасия Солнцева

— Ты… ты школа, да? Или дух школы… Ты хочешь мне что-то показать?

Сова моргнула, но ничего не ответила.

Я потрясла руками, пытаясь отогнать страх и думая, как же поступить. Я должна была попасть в комнату и поговорить с Микой. Но игнорировать сову казалось неправильным. Было стойкое ощущение, что она появилась не просто так и наша встреча — не рядовое явление, которое можно было проигнорировать.

— Ладно, только быстро, — наконец, решилась я. — А потом мне нужно попасть в свою комнату.

Я подошла к проему и почувствовала, как от него сквозит, словно там, куда он, вел было распахнуто окно. Повеяло запахом бодрящего утреннего тумана, с еловым привкусом охладившегося за ночь леса, замешанного на чистоте зарождающегося дня. Вдохнув, я приподняла ногу и шагнула в неизвестность, в то же мгновение сова широко распахнула крылья, взмахнула и взметнулась вверх, растворяясь на фоне круглых витражных окон. Кажется, сова решила, что свою миссию выполнила.

Я сделала следующий шаг и вышагнула на покрытый неровными каменными плитами пол, погрузившись в полумрак чьей-то гостиной.

Она была большой, круглой и уставленной старинной мягкой мебелью. По центру лежал ковер, узкие высокие стрельчатые окна были оборудованы ставнями, а в правом дальнем углу разгонял чернильную темноту ночи зажженный в камине огонь.

Сразу же после камина я заметила несколько силуэтов — один повыше, другой значительно ниже, которые возились у стены рядом. В первый момент мне показалось, что это влюбленная парочка предается объятиям, наслаждаясь минутой уединения друг с другом, но тут один из них низко и чуть хрипловато заговорил, лениво растягивая гласные:

— Ты меня огорчаешь, Илай. Думал, я не узнаю? Сколько раз я тебе повторял, — послышался звук удара и глухой стон сквозь крепко сцепленные зубы человека, который не хотел демонстрировать степень своей боли, — не пытайся меня обмануть.

Еще один удар и короткий вскрик, оборвавшийся едва начавшись.

— Ты держишь меня за идиота?

— Тай, я не…, - начал со всхлипом другой голос, выше и тоньше, но его незадачливое оправдание оборвал третий удар.

Фигура пониже, согнулась почти вдвое, скорчившись от боли, а вторая, что была повыше, небрежно склонилась над своим противником.

— Мне никак не удается научить тебя учтивости и предусмотрительности, — продолжил спокойно вещать Сатус, а в том, что это был именно он сомнений не возникало, а после стал сыпать ударами, по одному на каждое слово. — Не. Смей. Мне. Перечить.

Последний удар оказался настолько мощным, что сбил второго парня с ног, и тот медленно сполз по стеночке вниз, кулем осев на полу. К этому моменту мои глаза уже успели привыкнуть к темноте, и я могла насладиться процессом унижения несчастного ученика со стороны демона во всех подробностях.

— Илай, Илай, — поцокал языком принц, по-прежнему не замечая моего присутствия. Ленивым движением подтянув брюки, Сатус присел рядом с поверженным оппонентом. — Вот ничему тебя жизнь не учит. У нас ведь уже был подобный разговор. Я что, недостаточно четко все растолковал в первый раз?

Вцепившись одной рукой в воротник одежды второго парня, Тай Сатус встряхнул его и одним сильным рывком поднял на ноги. Короткий смешок я не просто услышала, а скорее прочувствовала кожей, потому что не ощутить такую концентрацию собственного превосходства было невозможно. Сатус замахнулся для нового удара и тут произошло нечто невероятное.

Его оппонент вдруг содрогнулся всем телом, выпрямился и с диким воплем, на который способен лишь окончательно отчаявшийся человек, оттолкнул демона двумя руками в грудь:

— Хватит! Не трогай меня!

И в Сатуса полетел черный сгусток, сорвавшийся с ладоней избитого парня.

Демон по инерции отступил назад, а после легко взмахнул рукой, отмахиваясь от чужой магии, как от назойливой мухи. И тут же приступил к созданию своего собственного заклятия и это было похоже на то, что я видела тогда, в переулке, в ночь гибели Милены. Подняв собственные ладони вверх, он начал стремительно выводить пальцами в воздухе какие-то символы, каждый из который возгорался пламенем, словно наливаясь силой, жизнью, яростью. Демон действовал четко и быстро, и неумолимость приближения чего-то страшного заставила волосы на моем затылке зашевелиться. Словно подводящая итог, продольная черта с тихим свистом прорезала воздух и символы огненной стрелой полетели в противника демона.

Не сдержавшись, я в испуге вскрикнула, тут же зажав самой себе рот обеими ладонями.

Сатус молниеносно отреагировал на звук, развернувшись и тут же узнав меня, ставшую свидетелем его мерзких делишек. В темных глазах загорелось что-то недоброе, очень недоброе.

Сердце ухнуло и провалилось куда-то вниз, оставив напоследок после себя огромную зияющую дыру в груди. Я вздрогнула, а потом еще раз, когда созданные Сатусом символы влетели в стену и рассыпались недовольно шипящими, подобно раскаленному металлу, опущенному в воду, осколками, оставив после себя черный выжженный след на стене и устрашающий рисунок из трещин. Несчастный, для которого предназначалась эта убийственная магия, сберег свою голову, успев отклониться в сторону. Но что-то мне подсказывало, что в его спасении была виновата я. Сатус отвлекся на меня, и траектория полета заклятья искривилась.

— Тебе что, жизнь осточертела? — выдохнул Сатус тихо, но от этого стало еще страшнее. — И ты решила покончить с ней таким радикальным способом? Ты как оказалась в нашем общежитии?

Я отняла руки от лица.

— Вашем… общежитии? — переспросила я, едва двигая онемевшими от страха губами.

— Проваливай, — приказал демон застывшему за его спиной парню. — И только попробуй кому-нибудь рассказать о случившемся. Вырву печень и заставлю съесть.

Повторять дважды принцу не пришлось. Парень, подхватившись, удрал так быстро, словно его и не было, проворно исчезнув за дверью.

— Я спрошу еще раз, — тенью скользнул ко мне Сатус. Я попятилась, но стоило сделать шаг назад, как демон взглянул так, что я непроизвольно застыла. — Но только лишь раз, потом я перейду к другим методам… общения. Итак, как ты здесь оказалась?

Я сглотнула, страшась отвести от демона взгляд. Боясь, что стоит мне хотя бы моргнуть, как его рука тут же вновь ударит меня. И этот удар, возможно, оборвет мою жизнь.

Сатус наклонился ко мне, наклонился непозволительно низко, и приказал тоном