Братство «Колокола». Секретное оружие СС - Джозеф Фаррелл

Большинство изомеров имеют необычайно короткий период полураспада, но у тантала-180m он чрезвычайно долог — 1015, или десять квадриллионов лет. Считается, что этот изомер имеет какое-то отношение к взрывающимся сверхновым звездам.

Гафний-178-2m — еще один метастабильный изомер с периодом полураспада всего лишь 31 год, но, по всей видимости, обладающий самой большой энергией возбуждения. Один его килограмм высвобождает примерно четверть мегатонны энергии, преимущественно в виде гамма-излучения. Это вещество исследовали специалисты из Агентства оборонных прогрессивных исследовательских проектов (Defense Advanced Research Projects Agency, DARPA) в качестве возможного баллотехнического взрывчатого вещества, которое можно использовать не только в бомбах чистого синтеза, но и как средство накачки лазеров гамма-излучения, или гразеров (вспомним эффект Моссбауэра из предыдущей главы).

Посмотрим теперь, что мы имеем:

(1) изомеры высвобождают энергию в результате изменения своего спина;

(2) ядерный магнитный спиновой резонанс и гравитация — области специализации профессора доктора Вальтера Герлаха, руководителя проекта «Колокол»;

(3) в «Колоколе» использовалась тяжелая жидкость, называемая «Ксерум-525», по всей вероятности, насыщенное вещество на основе ртути;

(4) это вещество, поскольку оно было насыщенным, получалось в результате погружения его компонентов на определенный период времени в реактор для бомбардировки нейтронами, в результате чего достигалась аномально высокая плотность;

(5) перехваченные японцами во время Второй мировой войны данные свидетельствуют о том, что нацисты исследовали материалы чрезвычайно высокой плотности на предмет их использования для ядерного синтеза;

(6) по описаниям «красная ртуть» удивительным образом напоминает «Ксерум-525», и подразумевается, что она является баллотехническим химическим взрывчатым веществом, способным инициировать ядерный синтез, что исключает необходимость в атомной бомбе;

(7) «Ксерум-525» подвергался быстрому вращению в противоположных направлениях или напряжению внутри «Колокола»;

(8) «Ксерум-525» мог также подвергаться воздействию повторявшихся импульсов постоянного тока чрезвычайно высокого напряжения внутри «Колокола»;

(9) за девять лет до прихода нацистов к власти Герлах писал о необходимости осуществления крупномасштабного проекта по исследованию феномена превращения ртути, когда она подвергается воздействию именно такого напряжения;

(10) другие оккультные и эзотерические источники давным-давно утверждали, будто подобный проект секретно осуществлялся различными тайными обществами в Германии до наступления эры нацизма.

Все эти пункты в совокупности служат подтверждением того, что проект «Колокол», по всей вероятности, осуществлялся на протяжении длительного периода времени и что нацисты унаследовали этот проект от Веймарской Германии, а вовсе не являлись его инициаторами. Они подтверждают также и то, что по крайней мере часть этих технологий, вероятно, в рудиментарной форме, после войны оказалась в Советском Союзе, где легла в основу советских проектов по исследованию необычных свойств баллотехнических веществ.

В. Назад, к нацистской атомной бомбе: переосмысление значения испытания в Ордруфе

Но все это не просто предполагает, а требует использования реактора при изготовлении вещества, тогда как предполагается, что нацистам не удалось сконструировать реактор. В конце концов, даже при самой смелой реконструкции их ядерной программы, которая позволила бы им получить урановую атомную бомбу, они никогда не смогли бы изготовить плутониевую бомбу, поскольку были неспособны синтезировать этот элемент в реакторе. Нет реактора — нет плутониевой бомбы. Нет реактора — нет баллотехнических веществ, нет возможности насыщать смесь соединением вроде «Ксерума-525» путем бомбардировки нейтронами — а бомбардировка нейтронами и их поглощение являются единственным мыслимым способом получения материалов аномально высокой плотности, сколь бы гипотетическими ни были эти выводы.

Все эти рассуждения неизбежно ведут назад, к предполагаемым испытаниям немцами маленькой критической массы, мощной атомной бомбы на военном полигоне в Ордруфе в марте 1945 года.

Чтобы иметь возможность оценить значение испытания атомной бомбы в Ордруфе для истории «Колокола», необходимо вспомнить некоторые замечания из моей предыдущей книги о секретном оружии нацистов, «Черное солнце Третьего рейха» — для тех, кто не читал этой книги. Внимание немецких исследователей Эдгара Майера и Томаса Менера к этой теме привлек пожилой немецкий эмигрант из Аргентины по имени Адольф Бернд Фрайер, который незадолго до своей смерти рассказал им об испытании атомной бомбы на военном полигоне в окрестностях деревни Ордруф 4 марта 1945 года. Здесь следует подробно процитировать мои замечания из книги «Черное солнце Третьего рейха», чтобы осветить проблемы, которые в них затрагиваются:

Наиболее проблематичный аспект предполагаемого испытания нацистами атомной бомбы в районе Ордруф в Тюрингии происходит из довольно специфического и удивительного заявления. По сведениям Фрайера, испытание имело место 4 марта 1945 года на старом военном полигоне в Ордруфе. Там были воздвигнуты леса высотой около 6 метров, на вершине которых размещалась «маленькое атомное устройство»[445]. Как утверждал Фрайер, ее вес составлял всего 100 граммов!

Это одно из наиболее значительных и загадочных заявлений в отношении проекта по созданию нацистской атомной бомбы, сделанное человеком, по всей видимости, причастным к нему, ибо совершенно очевидно, что 100 граммов гораздо меньше, чем 50 килограммов критической массы, необходимой для урановой атомной бомбы, и меньше критической массы, необходимой для плутониевой бомбы. И все же Фрайер настаивает на подлинности своих данных и, кроме того, утверждает, что все узники концлагеря, принимавшие участие в испытании и находившиеся в радиусе 500–600 метров от эпицентра взрыва, погибли. (Примечание 39: Цитата из Мейера и Менера, Das Geheimnis der deutscben Atombombe, стр. 83.) Следовательно, зона разрушений составляла приблизительно 1–1,2 километра, что примерно соответствует эффекту действия современной тактической атомной бомбы. Взрыв такой силы потребовал бы огромного количества обычных взрывчатых веществ той эпохи, и оно намного превосходило бы 100 граммов, о которых говорит Фрайер. Это указывает на то, что «А-Waffe», или «атомное оружие», представляло собой настоящую атомную бомбу. Чем же тогда объяснить чрезвычайно малую критическую массу, тем более что проект «Манхэттен» был нацелен на урановую критическую массу около 50 килограммов?

Этот вопрос заслуживает самого серьезного рассмотрения, поскольку ответ на него дает еще один ключ к разгадке истинной природы нацистской атомной бомбы — если утверждение Фрайера соответствует действительности. Мы уже знаем, что проект осуществляли несколько разных групп — отчасти по соображениям безопасности, отчасти по соображениям практического характера немецкой программы. Реальная разработка атомной бомбы осуществлялась вдали от любопытных глаз разведки союзников, под непосредственным руководством СС.

Как уже говорилось, в немецком проекте атомной бомбы акцент делался на том, что было практически осуществимо в течение войны. Следовательно, хотя немцы знали о возможностях плутония и плутониевой атомной бомбы и, соответственно, были осведомлены о том, что действующий реактор, используемый для производства плутония, дал бы Германии возможность делать больше бомб при том же количестве расщепляющихся материалов, они знали и о том, что главным техническим препятствием на этом пути является сложность создания качественного, надежного реактора. Поэтому они предпочли разрабатывать только урановую бомбу, поскольку уран можно обогащать до степени чистоты, необходимой для изготовления бомбы, без помощи реактора, и в их распоряжении имелись соответствующие технологии. Подобно американскому аналогу, проекту «Манхэттен», в эсэсовской программе использовалось большое число обогатительных установок для разделения и очищения изотопов.

Продолжим эту логическую цепочку. Немцы намеревались размещать эти бомбы в качестве боеголовок на своих ракетах. Это означало, что с учетом невысокой грузоподъемности их ракет было необходимо снизить вес боеголовок на несколько порядков. Имел значение и экономический фактор. Несмотря на десятки тысяч бесплатных работников из концлагерей, экономика Германии испытывала огромные трудности, и перед немцами, знавшими о возможностях плутониевой бомбы, встали вопросы: каким образом можно вдохнуть больше энергии в рейхсмарку без использования плутония? Существует ли способ обходиться меньшим количеством урана в критической массе, чем то, которое принято считать необходимым?