Башня Нерона - Рик Риордан

убрали, чтобы избавиться от неприятных пятен крови, которые остались после ампутации рук Лугусельвы. Слуг разогнали. За троном Нерона полукругом стояла дюжина германцев, некоторые из них выглядели так, словно послужили мишенями для «тренировки» Лагеря полукровок. Место по правую руку императора, раньше принадлежавшее Лу и Гунтеру, занял новый германец. У него была белая борода, глубокий вертикальный шрам на щеке и броня из косматых шкур, за которую его не погладили бы по головке защитники прав животных.

Все окна были забраны решетками из имперского золота, отчего тронный зал стал похож на клетку. Дриады-рабыни нервно парили рядом со своими растениями в горшках. Дети, принадлежащие к императорскому двору – теперь их было лишь семеро, – стояли рядом с каждым горшком с горящими факелами в руках. Нерон культивировал в них все самое плохое, и я не сомневался, что они сожгут дриад, если я буду сопротивляться.

Руку я держал на кармане штанов, куда сунул золотые кольца Мэг. Я был рад уже тому, что она не стоит в одном ряду со своими братьями и сестрами. И тому, что юный Кассий сбежал отсюда. Интересно, куда подевались три оставшихся приемных ребенка: попали ли они в плен или убиты в бою с Лагерем полукровок? Я старался не радоваться этой мысли, но это было нелегко.

– Привет! – По голосу Нерона казалось, что он искренне рад меня видеть. Он развалился на диване и то и дело закидывал в рот ягоды винограда, лежащего на серебряном блюде сбоку от него. – Оружие на пол, пожалуйста.

– Где Мэг? – грозно спросил я.

– Мэг? – Нерон изобразил замешательство и окинул взглядом детишек с факелами в руках. – Мэг. Дай-ка подумать… куда я ее подевал? Которая из них Мэг?

Остальные полубоги вымученно заулыбались, вероятно не понимая, шутит их дражайший папочка или нет.

– Она рядом, – заверил меня Нерон, посерьезнев. – Но сначала положи оружие на пол. Я не дам тебе ни единой возможности навредить моей дочери.

– Ты… – от захлестнувшей меня злости я не смог закончить фразу.

Как кто-то может столь нахально искажать правду, говорить что-то прямо противоположное очевидным вещам с такой уверенностью в собственной правоте?! Как защититься от бесстыдной и хамской лжи, не приемлющей возражений?

Я положил на пол лук и колчаны. Вряд ли они пригодились бы мне. Нерон не подпустил бы меня к себе, если бы видел в них угрозу.

– И укулеле, – сказал он. – И рюкзак.

Да, он неглуп.

Я выполнил его требования.

И понял, что даже попробуй я что-то – скажем, обрушить на Нерона огненную атаку, выстрелить ему в лицо или силой Аполлона уничтожить его премерзкий пурпурный диванчик, – это не помогло бы, если его фасции все еще в целости и сохранности. Он был абсолютно спокоен, словно знал, что его ничто не может поразить.

Своими выходками я только наврежу остальным. Дриады сгорят. Если полубоги откажутся их поджечь, Нерон заставит германцев наказать их. А если германцы не захотят исполнять его приказы… Впрочем, после того что случилось с Лугусельвой, стражи вряд ли осмелятся ослушаться Нерона. Император опутал всех находящихся в этом зале паутиной страха и угроз. Но где же Мэг? Это была единственная темная лошадка, на которую я мог поставить. И тут, словно прочитав мои мысли, Нерон натянуто улыбнулся.

– Мэг, дорогая, – позвал он, – теперь здесь безопасно, можешь выходить.

Она появилась из-за колонны в задней части зала. Справа и слева ее сопровождали два киноцефала. Волкоголовые не касались ее, но держались так близко, что напоминали овчарок, пасущих своенравную овечку.

Физически Мэг была невредима, хотя вымыта чуть ли не до смерти. С нее стерли все сажу, пепел и грязь, кровно заработанные ею на пути в эту башню. Стрижку «под пажа» изменили на «пикси» и сделали пробор посередине, отчего Мэг слишком сильно стала похожа на дриаду. А одежда! Наряд Салли Джексон в стиле Дня святого Валентина заменило пурпурное платье без рукавов, подхваченное на талии золотым шнуром. Вместо красных высоких кедов на ней были сандалии с золотыми ремешками. Неизменными остались только очки, без которых она не могла видеть, но я удивился, что Нерон позволил ей оставить их.

Мое сердце разрывалось. Мэг выглядела старше, она была элегантной и весьма красивой. А еще это была абсолютно, целиком и полностью не она. Нерон постарался стереть в ней все прежнее, каждое ее решение, заменить ее кем-то другим: настоящей юной леди при императорском дворе.

Другие приемные дети смотрели на нее с неприкрытой неприязнью и завистью.

– Вот и ты! – довольно сказал Нерон. – Подойди ко мне, дорогая.

Мэг встретилась со мной глазами. Я постарался дать ей понять, как страшно за нее переживаю, но ее лицо оставалось бесстрастным. Она приблизилась к Нерону, всякий раз ступая с осторожностью, словно стоило ей оступиться или дать волю не той эмоции – вокруг нее тут же взорвались бы невидимые мины.

Нерон похлопал по подушкам рядом с собой, но Мэг остановилась у подножия постамента. Я понадеялся, что это хороший знак. На лице Нерона промелькнуло раздражение, но он тут же взял себя в руки, явно решив, как подобает профессиональному жестокому злодею, не давить сверх необходимости: перестараться не входило в его планы.

– И вот мы здесь! – Он развел руки, чтобы подчеркнуть торжественность момента. – Лестер, как жаль, что ты испортил нам огненное шоу. Мы сейчас могли бы быть в праздничном зале с гостями и любоваться горящим городом на фоне прекрасного заката. Попробовать канапе и торт. Впрочем неважно. У нас и так есть повод для праздника! Мэг дома! – Он повернулся к белобородому германцу. – Веркорикс, будь добр, подай мне пульт. – Он рассеянно махнул в сторону кофейного столика, где на черном лакированном подносе лежала куча гаджетов.

Веркорикс вперевалочку подошел к столу и взял один из них.

– Нет, этот от телевизора, – сказал Нерон. – Нет, этот от видеорегистратора. Да, по-моему, вот этот.

Мое горло сдавила паника, когда я понял, зачем Нерону пульт – чтобы пустить сасанидский газ. Естественно, он держал его в одной куче с пультами от телика.

– Стой! – завопил я. – Ты сказал, что решать будет Мэг.

У Мэг округлились глаза. Похоже, Нерон не посвятил ее в свой план. Она переводила взгляд с него на меня, словно гадала, кто ударит ее первым. Видя ее в таком смятении, я чуть не заплакал.

Нерон ухмыльнулся:

– Конечно она! Мэг, дорогая, тебе все известно. Аполлон в очередной раз тебя подвел. Его план рухнул. Он пожертвовал жизнями всех своих союзников, чтобы добраться сюда…

– Это неправда! – возмутился я.

Нерон вскинул