Пленительные женщины. Одри Хепберн, Элизабет Тейлор, Мэрлин Монро, Мадонна и другие - Виталий Вульф

Когда фильм «И Бог создал женщину» вышел на экраны, во Франции он прошел еле замеченным, но в США картина произвела эффект разорвавшейся бомбы, к чему ни Вадим, ни Бардо не были готовы. Сам Вадим удивленно писал: «Говорили, что я хотел показать типичный образ девушки конца пятидесятых годов, а это совершенно неверно. Я хотел показать особенную девушку, с характером особого рода, но это был не обобщающий образ. И те сцены, которые называли смелыми, провокационными, мне самому казались избитыми, и я был немало удивлен, когда вдруг появились проблемы с цензурой. Мне же казалось, что мой фильм грешит банальностями, чем какими бы то ни было вольностями».

После единственного фильма Вадима признали лучшим режиссером десятилетия, Брижит Бардо в одночасье превратилась в звезду мировой величины, а ее героиня Жюльетт стала настоящим знаменем назревающей сексуальной революции: смелая, свободная женщина-ребенок, беззаботная и бесшабашная, которая сама выбирала, кого и как ей любить, немедленно стала образцом для подражания по обе стороны океана. Подсчитано, что в тот год о Брижит Бардо говорили в 47 из каждых ста разговоров (о политике — всего лишь в 41). С момента выхода фильма на экраны начинает свое существование «миф ББ». Был даже придуман термин bardolatrie — «бардомания»: он был призван описать то безумие, которое творилось вокруг Бардо. Стоило ей появиться на публике, как вокруг нее немедленно собиралась возбужденная толпа, а однажды во время съемок восхищенные статисты едва не растерзали Брижит в клочья. Журнал Cinemonde писал, что Бардо обладает «сексапильностью Марлен Дитрих, обаянием Авы Гарднер, красотой Джейн Рассел, динамизмом Мэрилин Монро, внося в эту гремучую смесь толику личной фантазии». Известно, что Джон Леннон требовал от своей первой жены Синтии, чтобы она была похожа на Брижит Бардо. Даже Симона де Бовуар писала о ней: «И святой продал бы душу дьяволу, лишь бы ее увидеть», — и называла актрису первой женщиной, освобожденной от уз буржуазной морали.

Брак Брижит и Вадима распался, но они продолжали вместе работать, а их добрые отношения сохранились почти до самой смерти Вадима: именно ему Брижит всегда могла пожаловаться, именно к нему всегда обращалась за помощью. Уже после его смерти Брижит призналась, что только после развода с Вадимом поняла, что ошиблась: «Только потом я постепенно поняла, насколько он был щедрым и добрым человеком. Мягким и элегантным. Умницей и соблазнителем. Он никогда не выходил из себя. На съемочной площадке давал всем остыть, если что-то не получалось. Все, кому с ним довелось работать, говорили о нем только хорошее. Может быть, еще и потому, что он постоянно источал славянский шарм. Вадим был красив не только чисто внешне. Красота исходила из глубин его души. Настоящий джентльмен — и по своей сути, и по поведению».

С Трентиньяном, который ради нее бросил жену Стефан Одран, Брижит прожила несколько месяцев, когда его призвали в армию. Хотя Бардо пыталась выхлопотать ему отсрочку, тому все-таки пришлось надеть военную форму. Иногда Жана-Луи отпускали на выходные, но Бардо терпеть не могла одиночества, и вскоре рядом с ней оказался шансонье Жильбер Беко, также женатый: хотя Брижит по-прежнему писала Трентиньяну нежные письма, в ее постели в это время находился Беко. Однажды они случайно столкнулись в квартире актрисы: Трентиньян немедленно собрал вещи, следом Брижит выгнала и Беко. Она купила виллу «Мадраг» под полюбившимся ей Сен-Тропе, мгновенно превратив этот заштатный городок в самый фешенебельный курорт, и поселилась там с тремя собаками, наслаждаясь одиночеством, которое за пределами высокого забора виллы было ей уже недоступно.

Критики, да и сама Брижит, опасались, что она останется «актрисой одного фильма», а ее популярность вскоре сойдет на нет. Однако этого не случилось: с ней желали работать самые знаменитые режиссеры, и самые известные актеры почитали за честь сниматься с ней. Такие картины, как «Парижанка», «В случае несчастья» и особенно «Бабетта идет на войну», породившая повальную моду на одноименную прическу, доказали всем сомневающимся, что Брижит Бардо обладает не только необыкновенной харизмой, сексапильностью и роскошной фигурой, но и немалым актерским талантом.

Расставшись с Беко, Брижит с головой окунулась в череду романов, принесших ей заслуженную славу «самой мощной европейской секс-бомбы» — прав был Вадим, предрекший ей роль «недостижимой мечты женатых мужчин»! — и превративших ее в живую легенду, самую желанную женщину мира. Актера Рафа Валлоне сменил начинающий певец Саша Дистель — он записал песню в честь Брижит и немедленно прославился, получив даже собственное шоу на телевидении, но ушел в тень почти сразу же, как Брижит его бросила. Он отомстил ей, закрутив роман с ее сестрой.

Ее слава «разрушительницы сердец» и «пожирательницы мужчин» была настолько сильна, что стоило ей где-нибудь появиться, как, по рассказам очевидцев, «мужчины были готовы выпрыгнуть из штанов, а женщины были готовы броситься на нее с кулаками». Однажды, когда Брижит навещала в больнице свою подругу, в лифте на нее накинулась разъяренная женщина: «Шлюха! Неужели тебе мало мужчин?! Оставь же кого-нибудь и нам, обычным женщинам!..» — потом попыталась изуродовать ей лицо вилкой. Позже этот эпизод, лишь слегка изменив его, вставит в свою картину «Частная жизнь» великий Луи Маль.

На съемках «Бабетты» Бардо влюбилась в своего партнера по фильму, красавца Жака Шарье. Вскоре актриса с ужасом поняла, что беременна — она, после раннего аборта до безумия боявшаяся стать матерью, была в панике. «Я побывала у врачей, акушерок и шарлатанов всех мастей, — признавалась она. — Не нашлось ни одного, кто пошел бы на риск — сделать аборт самой Брижит Бардо». Так что пришлось ей официально выходить замуж за Шарье — становиться матерью-одиночкой она тем более не хотела. Скромную свадьбу запланировали на 18 июня 1959 года. Мэру городка Лувесьенна были даны огромные взятки, чтобы информация о предстоящем бракосочетании не просочилась в прессу, но в назначенный день у мэрии стояли две сотни репортеров, и молодые еле-еле сумели попасть внутрь. Уже вечером весь мир увидел фотографии: заплаканная Брижит в объятиях своего второго мужа, и на ней — платье из миткаля в розовую клетку виши, отделанное английским кружевом, и туфли без каблуков. Подобные наряды только в 1959 году надели пять тысяч французских невест, а клетка виши стала самой модной расцветкой на следующие десять лет.

На первых месяцах беременности Бардо продолжала сниматься в фильме «Истина» Анри-Жоржа Клузо: ее роль, полная глубокого драматизма на грани трагедии, требовала от Брижит напряжения всех сил, но она с успехом справилась.