Охотники за душами - Крис Брэдфорд

Дэмиену будут сниться очень жуткие сны, – веско говорит Феникс. – Но Охотники теперь залягут на дно… по крайней мере до тех пор, пока Танас не возродится вновь.

– А когда это будет? – тревожно спрашиваю я.

– Точно не в этой жизни, – успокаивает меня Феникс. – И может быть, даже не в следующей. Обсидиановый клинок должен был очень ослабить темную душу Танаса. Ему теперь долго придется зализывать раны.

Я опускаю глаза на страшное кровавое пятно у Феникса на футболке.

– А как же ты?

Вдалеке слышится приближающийся вой сирен. Феникс слабо улыбается:

– Ты не волнуйся за меня… Самое важное – это ты.

Он обнимает меня за талию, наклоняется ближе, на мгновение я думаю, что сейчас мы поцелуемся – однако он кладет голову мне на плечо, закрывает глаза, как перед долгим крепким сном, и медленно оседает на пол.

44

– Миссис Адамс, теперь ваша дочь в безопасности, – уверенно говорит детектив-инспектор Шоу. Офицер полиции сидит в нашей гостиной с чашкой чая в руках.

Cтежки хирургического шва пересекают постепенно заживающую рану у нее на лбу, вокруг глаз темнеют синяки, но сами глаза, по счастью, снова нормального серого цвета.

Я настороженно сижу рядом с мамой на краешке дивана, готовая бежать при малейшем изменении в поведении или во внешности инспектора.

У двери стоит светловолосая женщина-полицейский, она кажется довольно сильной, но боюсь, если инспектор Шоу снова обернется Охотницей, шансы ее будут невелики.

Детектив-инспектор вежливо делает небольшой глоток и отставляет чашку в сторону.

– По результатам расследования мы пришли к выводу, что за теракт на Клэпхемском рынке, а также за похищение и попытку убийства вашей дочери несет ответственность некая религиозная организация. Если бы не бдительность одной пожилой леди в Хэйвенбери, которая вовремя позвонила в полицию, мы, возможно, приехали бы слишком поздно. Однако могу вас уверить, что в настоящее время их главарь, священник-еретик, мертв, а все его последователи арестованы.

«Вот в этом я очень сомневаюсь!» – думаю я про себя. По крайней мере, сама детектив-инспектор Шоу до недавнего времени вполне себе была в числе последователей Танаса, однако же вот она, сидит спокойно в нашей гостиной прямо напротив меня. Но я придерживаю язык, все равно ведь никто не будет слушать мой бред про Охотников. Я бессчетное количество раз пыталась объяснить, что произошло на самом деле, но ни один человек так и не принял мои слова всерьез.

– А что с тем парнем, с Фениксом? – осведомляется папа. Он не отходит от меня ни на шаг, словно преданный телохранитель – даже немного слишком преданный. С тех пор как я вернулась домой, папе постоянно хочется меня видеть.

– Как только его выпишут из больницы, он будет депортирован обратно в Соединенные Штаты, – сообщает инспектор Шоу.

– Что с ним будет потом? – спрашиваю я, крепче сжимая в руке расколотый Камень Защиты. Закругленные края удобно лежат в ладони, прикосновение к гладкой поверхности успокаивает – вот единственное, что мне осталось на память о моем Защитнике. Я тоскую и тревожусь о нем с тех пор, как полицейские явились в церковь и растащили нас. Феникса увезли на «Скорой» с вооруженным конвоем, и с тех пор я его не видела. Несмотря на все мои просьбы, меня так и не пустили к нему в больницу, и в какой-то момент я даже не знала, жив он или умер от ран.

– Не могу вам сказать, – холодно отвечает детектив-инспектор Шоу. – На основании ваших показаний его уже признали виновным в непредумышленном убийстве при самообороне. Поскольку он несовершеннолетний, а также с учетом всех исключительных обстоятельств, суд освободил его от тюремного заключения, но дальше его судьбу будут решать власти Соединенных Штатов.

– Феникс спас мне жизнь! – не выдерживаю я. – Почему с ним обращаются как с преступником?

Мама успокоительно гладит меня по колену:

– Милая, потому что он похитил тебя и убил человека. – Она говорит таким невыносимо терпеливым и снисходительным тоном, как будто объясняет ситуацию трехлетке.

– Он спасал мою жизнь! – упрямо повторяю я. – Он мой Защитник! Ну почему никто мне не верит?

– Дженна, мы правда понимаем, как тебе тяжело, – папа кладет руку мне на плечо. – Ты пережила что-то ужасное, прошла через настоящий ад, но теперь защищать тебя – это наша задача, ведь мы твои родители.

Я стряхиваю с плеча его руку.

– Мне нужен только один Защитник… и это Феникс! – взрываюсь я.

У папы твердеет лицо, мама тревожно прикусывает губу. В комнате повисает неловкое молчание. Взрослые обмениваются многозначительными взглядами, папа с мамой без слов просят прощения за мое «иррациональное» поведение.

Детектив-инспектор Шоу прочищает горло:

– Я вижу, вам лучше побыть со своей семьей, без посторонних. – Она встает на ноги, опираясь на костыль. – Но если вам вдруг понадобится какая-либо моя помощь – обращайтесь, пожалуйста. – Инспектор многозначительно смотрит на папу. – Мы бы могли порекомендовать замечательных консультантов по посттравматическому расстройству.

– Благодарю вас, инспектор! – папа пожимает ей руку. – Спасибо за все, что вы сделали для Дженны. Нам с женой так жаль, что ваш коллега погиб в той автокатастрофе.

Мне хочется на него наорать. Кричать во весь голос, рассказать, как эта распрекрасная инспектор Шоу убила собственного офицера!

– Спасибо вам, мистер Адамс, – отвечает детектив. – Я передам соболезнования его родным. К сожалению, таковы уж риски нашей профессии.

Папа сочувственно кивает, мама встает с дивана, тоже пожимает руку инспектору Шоу и провожает обеих полицейских к дверям. Уходя, детектив поворачивается ко мне с улыбкой, которая, возможно, кажется ей доброй и успокаивающей.

– Дженна, я понимаю, ты все еще в шоке, – мягко говорит она, переходя на «ты», – но пусть тебя поддерживает мысль, что ты пережила это ужасное испытание. Пусть во всей твоей будущей жизни это придает тебе силы, а не забирает их.

Не знаю, понимает ли она, насколько уместны и правдивы ее слова, но невольно вздрагиваю, глядя, как бывшая Охотница удаляется, прихрамывая, по нашей подъездной дорожке.

45

– Как думаешь, вы с Фениксом еще увидитесь? – спрашивает Мэи.

Мы сидим у пруда в Клэпхемском парке и кормим уток. Папа через пару скамеек от нас героически делает вид, что читает газету.

Я грустно качаю головой:

– Консультант считает, что Феникс на меня «отрицательно влияет», и мои родители с ним согласны.

Мэи недоверчиво фыркает:

– Так ведь только благодаря ему ты до сих пор жива!

– Да я знаю. – Утки и голуби суетятся вокруг, я отщипываю и бросаю им кусочек хлеба. – Я и в прошлых жизнях выживала только благодаря ему.

Мэи с сомнением смотрит на меня, подняв брови, как будто хочет спросить: «Серьезно? Ты что, все еще веришь во всю эту ерунду с реинкарнациями?»

Последнюю пару недель терапевт честно старался как-то рационализировать мой опыт, объяснить, что видения из прошлых жизней – это такой защитный механизм моей хрупкой психики, реакция на стресс и эмоциональную нагрузку из-за того, что