Три недели из жизни лепилы - Олег Мальский

Впрочем, такой курьезы может приключиться с кем угодно, вне зависимости от национальности.

Однажды на семинар к ассистенту кафедры урологии Клобукову — записному матершиннику и пошляку — прибежала Мария Ивановна. Сверхинтеллигентная, воспитанная в лучших старорежимных традициях старушка.

Нервно хихикая, потащила его за рукав в эндоскопический кабинет. Курсанты, разумеется, последовали за ними.

В кабинете на кресле раскорячился мужчинка средних размеров.

Но агрегат! Самый длинный цистоскоп не доставал до мочевого пузыря. Сложил член в гармошку, но так и не достал.

Несмотря ни на что, я был доволен изменением своего статуса.

Во-первых, ощутимая прибавка к жалованию — целых пятьдесят рублей. Во-вторых, резкое уменьшение количества лично проводимых анестезий. Я выстаивал, точнее, высиживал в операционной пять-шесть полных рабочих дней в месяц. Конечно, меня, как куратора каждую неделю дергали в «урологию» и «гинекологию» на трудные случаи. Профессорша требует присутствия ассистентов на всех реальных, вероятных, ожидаемых и неожиданных осложнениях в подшефных отделениях.

Впрочем, с такими матерыми волками, как Сергей Антонович и Гоша, консультанту остается только, по меткому выражению Цезаря, придти, увидеть и… через пятнадцать минут снова попивать чаек на кафедре.

Но главное — движение. Пока ты движешься, ты жив.

Двигались все.

Восходящая звезда нейрохирургии А.Ю. Саакян блестяще защитил кандидатскую и уже принялся за докторскую. В промежутках женился на Кате Уткиной — оказывается, давно глаз положил. К тому времени Катя оправилась от несчастной любви к Кобылевскому и перевелась из «неотложки», с которой было связано столько воспоминаний, в оперблок «травмы» — поближе к мужу.

Кобылевский со своей польской фамилией на самом деле оказался поляком и свинтил к дальним родственникам в Канаду.

Маша Русенкова снова вернулась к Коле и, наконец, забеременела.

Рафик Баграмян живет в Артике. Пашет на три больницы, женился, купил квартиру.

Леночка из расформированной 17-й «хирургии» теперь работает в «гинекологии». С помощью Ларько распрощалась с девственностью. Обошлось без ирландских ликеров и австрийских сапог. На дежурстве. Владик Чесноков утешился с валютчицей Poceй Рублевой. Для молодого хирурга — достижение.

Монина выставка имела громкий успех. После выставки девушка съездила в Штаты, где попала на страницы иллюстрированного издания.

Несмотря на мои увещевания, Игорь поступил в аспирантуру при кафедре. Параллельно лечит алкоголиков и (только между нами) наркоманов. В феврале купил новехонький «2141». В марте «москвич» сожгли.

Теобальт Адольфович дважды чуть не умер. В феврале — от разлития желчи, в марте — от радости.

Аркадий Юрьевич Посат забросил медицину и открыл малое предприятие. Раз в месяц приезжает к старым друзьям с бутылкой «Абсолюта» и воспоминаниями.

Понимая шаткость своего положения, Р.А. Покрохин поспешил занять освободившуюся должность заведующего «реанимации ГБО».

В соответствии с законом Архимеда, Львов вытеснил окончательно деградировавшего Юлика с его трона, Юлик вытеснил из «неотложки» Рону Натановну. Туда же, куда она чуть раньше вытеснила Парашку — на пенсию. Парашка умерла.

В результате небольшого дворцового переворота Женя Ломов возглавил коооператив «Панацея».

Куницын — в третий раз — восстал из грязи и устроился доцентом в один из столичных институтов. Недавно успешно апробировался.

Говорят, метит в профессора.

Боря Мамчин, Таня Сомакова и Сережа Песцов уволились по собственному желанию. Боря в «ЛИК»[68] на «дробилку», Таня и Сережа — по разным Управам.

Зайчука вышвырнули по статье.

Санитар-полиглот из «приемника» по имени Веня повесился.

Я прибыл за полчаса до начала регистрации.

Рейс отложили на неопределенное время. Мой мозг отказывался понимать происходящее.

По радио сообщили о государственном перевороте. Незнакомые мне люди «контролировали ситуацию» и призывали сограждан соблюдать спокойствие.

Оставаться на своих местах.

Но мне срочно нужно в Москву!

Первый в моей жизни кафедральный выездной цикл начался с претензий. Нелли Алиевну не устраивали купейные места. Я был вынужден снова тащиться на вокзал, чтобы поменять ее билет на «СВ». Да, тяжела шапка хозассистента!

Соседом шефини оказался горячий семидесятилетний кавказец с видами на небольшую поездную интрижку.

Нелли Алиевна недолго слушала витиеватые речи земляка. В конце концов профессор, главный эксперт страны по конфликтным ситуациям в анестезиологии, член Президиума ВФОА, резво подхватила пакеты с выпивкой и закуской и присоединилась к нашей холостяцкой компании в соседнем вагоне.

В тот момент репатриант Силанский рассказывал о своих достижениях.

Виталий Владиславович пробыл в Штатах меньше года, но закупочную программу выполнил и перевыполнил. Умудрился даже получить заветный сертификат, за который тамошние студенты сорок восемь долгих месяцев грызут гранит науки. Не доедая и не досыпая с лицами противоположного (или одного с ними) пола.

Силанский с ходу закорешил с бывшими советскими. Те поводили его по операционным — к больным иностранных стажеров и близко не подпускают, — покатали по Калифорнии и под конец выдали «корочки».

С сексом в Америке Силанскому не повезло. Занимался аутотренингом. Ибо приглашать жену дорого, кадрить местных еще дороже, а пользоваться надувными бабами мы пока еще не научились.

Я слушал вполуха. Врач, получивший формальное право заниматься медицинской практикой в США и вернувшийся в «совок» по карьерным соображениям, для меня перестал существовать.

Остальные зловеще молчали. Компания распалась на того, кто гулял по мосту «Золотые Ворота», и тех, кому дали подержать в руках фотографию, запечатлевшую этот исторический момент.

Завидев шефиню, Львов полез в бутылку. В нескольких словах смысл его сбивчиво-гневной тирады сводится к следующему: «Всех надо посылать: и меня, и Сашу, и Эдгара Фомича. На конгрессы, на симпозиумы. Хоть какая-то компенсация за наше прозябание. Разве это жизнь? Разве это зарплата?»

Леониду Никаноровичу с его частным собачьим клубом грех на жизнь жаловаться. Никто его выступления не поддержал.

Александр Сергеевич Сопилов знает, что, если не будет выеживаться, успеет поездить по конгрессам и симпозиумам. Сороковник — считай мальчик.

Эдгару Фомичу под шестьдесят. Отдал институту четверть века.

Признан лучшим лектором кафедры. В эпоху демократизации, кооперации и приватизации остался у разбитого корыта. Ждать милостей от начальства просто некогда. Его сманила богатенькая медсанчасть в пяти минутах ходьбы от дома. Предложили заведовать «реанимацией» и несколько сотен сверх нынешнего оклада. У нас дорабатывает последние месяцы.

Со мной все ясно.

Нелли Алиевна загадочно улыбнулась и подняла свой бокал за дружбу.

Мы засиделась допоздна. Виталий Владиславович, как наследник престола, и Александр Сергеевич, как галантный мужчина, проводили шефиню до ее купе.

Любвеобильный сосед уже спал. Видимо понял, что девушка ангажирована на этот вечер и на все последующие. Больше не приставал.

Мы путешествовали назад во времени. За окном наступала зима.

Не суровая — все-таки конец апреля. Но со снегом и лыжникам. Чудно!

На конечной станции нас ждали белые «волги» и радушные хозяева в «алясках».

Я вздохнул с облегчением. Ответственность за организационные увязки и утряски перегружалась с хрупких плеч кафедрального куратора — а кураторами выездных циклов традиционно являются хозассистенты — на могучую спину моего мурманского эквивалента.

Разместили нас в загородном доме отдыха на берегу холодного моря. Ковры на лестницах, дубовые панели, мраморные статуи в коридорах. Сауна, бильярд, тренажерный зал. Номера «люкс» с телефоном, кабельным телевидением, финской сантехникой, крепкой мебелью, чистым бельем и большим холодильником.

Большие холодильники на выездных циклах, как правило, ни к чему. В самых непохожих друг на друга уголках страны коллеги принимают столичных преподавателей одинаково тепло. Стараются по максимуму заполнить их досуг и желудки. Готовы перевернуться через голову. Тоже традиция.

На вечер «профессоров» из Москвы пригласил главный анестезиолог области. Не в кабинет естественно — на собственную виллу.

На вилле боссы шелестели расписанием цикла, а подчиненные налегали на мясные и рыбные блюда, ледяную водку и клюквенную настойку.

Кафедра составила весьма ненадрывный план занятий. Наши хозяева приняли его без возражений. Конечной целью выездных циклов является раздача квитков о повышении квалификации, которые необходимы для получения или подтверждения категории. Категории необходимы для пятнадцати-тридцатирублевой прибавки к жалованию.