Скоро полночь. Том 2. Всем смертям назло - Василий Звягинцев

— Молодцы! На таких условиях есть о чем договариваться, — восхитился Кирсанов. — У меня как раз имеются подходящие кандидатуры. Здравомыслящие. Думаю, часа через два смогу дать тебе предварительный ответ. А ты пока составь от имени господина Вудгарда достаточно паническое, но и вразумительное сообщение и допусти его к прямому проводу с главкомом. Чтобы мне было о чем предметно беседовать.

Время было раннее, солнце только-только поднялось над дальними холмами, но Кирсанов немедленно разбудил Ларису. Собиралась она ненамного дольше, чем десантник по тревоге, благо при ее внешности не было необходимости заниматься макияжем.

Павел едва успел позвонить по телефону Роулзу, предупредив, что минут через двадцать к нему заедет и надеется застать сэра Саймона в полной боевой готовности.

— К чему?

— Пока — к посещению одного высокопоставленного лица. Возникли интересные обстоятельства. Но это — не для телефона.

Затем он уведомил дворецкого адмирала Хилларда, что неотложное дело требует немедленной встречи с хозяином, так что очень желательно, чтобы сэр Мэнсон проснулся и привел себя в порядок.

— Сэр Мэнсон давно проснулся и работает в своем кабинете, — холодно ответил дворецкий. — Как прикажете доложить?

— Доложите, что звонил мистер Сэйпир. Он и миледи Отэм просят их принять через полчаса…

— Подождите, я доложу.

— Доложите, только ждать я не буду. Уже выезжаю.

— Вот и я, — вошла в комнату Лариса, элегантно, но просто одетая и полностью экипированная в своем обычном стиле, то есть в бронекорсете и с пистолетами. Кирсанов это сразу заметил наметанным глазом, хотя никто другой не обратил бы внимания на некоторую скованность движений изящной дамы.

— Вряд ли нам сегодня предстоит воевать, — мельком заметил он, целуя ручку.

— Ничего, я привыкла. Я знаю, что ты редко ошибаешься, но если вдруг… Предпочитаю быть готовой ко всему.

— Дело хозяйское. Поехали.

— Что-то случилось? — спросил Роулз, садясь в карету. После того, как миледи его завербовала, а Сэйпир раскрыл карты, в знак полного доверия поделившись тайной поразившей комиссара амнезии, он все время ждал каких-то неприятностей, хотя Кирсанов заверил комиссара в абсолютной невозможности провала и дал очень веские гарантии пожизненной безопасности и блестящих перспектив карьерного роста.

Вот и сейчас, разбуженный ранним звонком, он чувствовал неприятный холодок в животе и медный привкус во рту.

Копыта вороной пары цокали по булыжнику, мягко шуршали резиновые шины колес, лорд Генри на облучке от нечего делать пощелкивал кнутом, не задевая лошадей.

Вдоль улиц тянул легкий утренний бриз.

Кирсанов с долей грусти в глазах смотрел поверх опущенного стекла на просыпающийся город.

— Ничего чрезвычайного, — ответил он после долгой паузы. — По крайней мере, монстры нигде больше не объявлялись. Зато отряд волонтеров недавно занял Вустер, его гарнизон капитулировал, и, как вы должны понимать, в случае неблагоприятного развития событий в городе через несколько часов могут начаться уличные бои. Укреплений со стороны суши Кейптаун не имеет, полевые части разбросаны на достаточно большой территории и вовремя подойти просто не успеют. Расквартированные в черте города силы значительно уступают ударной группировке буров качественно. Так что сами понимаете…

— Вы не забыли о флоте? — заботливо спросил Роулз. — На берег могут сойти до трех тысяч моряков, а корабельная артиллерия способна обеспечить мощное огневое прикрытие…

— Да, — согласился Кирсанов, — даже после исчезновения эскадры Балфура флот остается силой. Вот я и говорю — начнутся уличные бои, и от всей этой прелести мало что останется. Знаем, приходилось видеть.

— Где же это?

— Земля большая, все время где-то стреляют, — неопределенно ответил Павел. Задумавшись, он невольно проговорился. В этом мире в цивилизованных странах войн не было уже двадцать лет. — На Филиппинах, например, — уточнил он, имея в виду испано-американский конфликт. — Поэтому мы и подумали, что правильнее всего ничего подобного не допустить. Вы согласны?

— Смотря какой ценой…

— Сейчас и обсудим эту цену. Ваша задача на первом этапе переговоров — молчать, лишь обозначая свое присутствие. Дальше — видно будет. Я скажу, если потребуется ваше веское слово.

Только вчера вечером адмирал Хиллард получил из Адмиралтейства долгожданную телеграмму, где сообщалось о его производстве в чин вице-адмирала и утверждении в должности командующего южноафриканской эскадрой, а также старшего морского начальника на театре военных действий.

До этого он не до конца верил обещаниям и намекам миледи Отэм. Теперь его сомнения рассеялись. Если кто-то в Лондоне решил сделать ставку именно на него — отчего бы и нет? Там наверняка виднее.

Он проснулся очень рано, с желанием немедленно приступить к деятельности. Пока вестовые пришивали к кителям и мундирам новые знаки различия, сэр Мэнсон в форменных брюках и белой шелковой рубашке сидел перед открытым окном и набрасывал проект приказа о своем вступлении в должность и задачах флота в свете этого события.

Он собирался огласить приказ на шканцах только что вышедшей из сухого дока «Диадемы», на которой решил поднять свой новый брейд-вымпел, красный крест на белом поле с красным же кругом в левом верхнем квадранте. И только после этого ехать с представлением к губернатору и главнокомандующему сухопутными силами.

От мысли — как вытянутся у них лица, он радостно потер руки и выпил первую порцию виски. За успех, и чтобы мысль лучше работала.

Тут и явился дворецкий с известием о визите миледи и мистера Сэйпира.

— Этому-то что здесь делать? — поморщился адмирал. Он с гораздо большим удовольствием принял бы поздравления только от нее одной. Но, очевидно, без участия этого пронырливого типа здесь не обошлось. И неизвестно, личные связи миледи или деньги негоцианта оказались весомее.

Хиллард облачился в мундир с новыми нашивками, полюбовался собой в зеркале, приказал накрыть в гостиной стол. Едва ли его гости успели позавтракать.

Еще большее раздражение, чем присутствие Сэйпира, вызвал у адмирала второй сопровождающий дамы, комиссар Роулз. Вот уж кто совершенно неуместен в его доме. Никакого конфиденциального разговора теперь не получится, это ясно. Но ведь и просто так этот господин здесь появиться не мог. Значит, интрига закручивается еще туже.

— …Таким образом, адмирал, — говорил Кирсанов, помешивая ложечкой кофе в тонкой китайской чашке, — выбор у нас с вами крайне ограничен. Или штурм города со всеми вытекающими последствиями, или — перемирие. Как я уже поставил вас в известность, в наших возможностях убедить буров остаться на достигнутых рубежах и даже несколько отступить. После этого переговоры могут продолжаться неограниченное время. Вы прекрасно знаете, что Оранжевая и Трансвааль не в состоянии поддерживать нынешнюю боеготовность дольше нескольких месяцев. Но и ваша армия, в свою очередь, лишенная снабжения по морю, очень скоро начнет терпеть неприемлемые лишения. Не говорю о мирном населении. Вы не сможете ни прокормить его, ни эвакуировать. Это понятно?

— Очень понятно, — согласился Хиллард. После исчезновения эскадры Балфура каких-либо надежд на возможность не то чтобы овладения морем, но и обычной проводки конвоев с войсками и снаряжением не существовало даже в перспективе. Прорывы отдельных быстроходных кораблей под прикрытием ночи и плохой погоды еще возможны, но проблемы это не решало.

— Вы думаете, что буры будут препятствовать отправке в Метрополию невооруженных судов с мирным населением?

— Топить их они, безусловно, не станут, а вот воспретить выход в море — вполне. Под каким угодно предлогом. Вы представляете, что станет твориться в колонии, если тысячи людей сначала будут посажены на пароходы, а потом, убедившись, что собственный флот не в состоянии обеспечить их безопасность, вынужденно вернутся в уже покинутые дома? Лишившись последней веры и надежды.

— Картина очень печальная, даже — душераздирающая, — с болью в голосе промолвила Лариса. Только что кружевной платочек к глазам не поднесла.

— Хорошо, господа, — ответил адмирал, укрепляя душевное равновесие еще одним солидным глотком виски. — Нарисованная вами картина действительно печальна. Только я не совсем понимаю, почему вы сочли нужным обратиться именно ко мне? Не к главнокомандующему, не к губернатору?

— К ним мы обратимся сразу после того, как закончим беседу с вами, — сказала миледи Отэм. — Дело в том, что если названные персоны проявят меньше благоразумия, чем требуется в их положении, ваша новая должность и имеющиеся в распоряжении силы смогут повлиять на развитие событий в нужном направлении…