Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Историческая проза » Марк Аврелий. Золотые сумерки - Михаил Ишков

Марк Аврелий. Золотые сумерки - Михаил Ишков

Читать онлайн Марк Аврелий. Золотые сумерки - Михаил Ишков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 88
Перейти на страницу:

— Какое дело имеешь ко мне, император?

— Объясни, Ариогез, чего ты добивался, решившись воевать с Римом?

— У меня не было выбора. Я не прочь пожить с тобой в мире, однако, как видишь, не судьба. Четыре года назад я просил Помпеяна выделить земли на правом берегу реки, куда мы могли бы всем племенем переселиться из Богемии. Я готов был встать под твою руку. Со мной пришло бы более половины нашего народа, однако твой зять для видимости затеял переговоры, а сам тем временем напустил на нас Виндекса с двадцатитысячным войском.

По — моему, Помпеян решил заслужить триумф, ведь, насколько мне известно, твоего дозволения на эту подлую каверзу он не получал. Мы разгромили Виндекса, я сразил его в бою, после чего поздно было говорить о мире. Спустя год на наши земли напали готы, и поставленный тобой Фурций трусливо бежал за реку. Я возглавил ополчение. Нам бы не отбиться, если бы не золото, награбленное в твоих землях, Марк. Прости, что величаю тебя по имени. Я могу это позволить, моя честь не запятнана. Проиграл я в честном бою, снес голову Макринию в честном бою. Я тоже носил корону.

— Говори.

— Ты знаешь, я вырос в Риме. Я не чужд Риму, но жить под его пятой невыносимо…

— Ты сказал, что на вас напали готы.

— И не только готы, но и те, кого вы называете вандалами, а также свевами. Их много, они храбры и своевольны как избалованные дети. Золото, которое досталось мне на твоих землях, я использовал, чтобы указать северным князьям достойную цель. Они клюнули, Марк, и я повел их.

— Если ты вернешься к своему народу, мы сможем заключить мир?

— Вернуться я могу, Марк, но мне уже никогда не быть царем. Ванний был отведен в священную рощу и там получил благословение Вотана. Гадание оказалось в его пользу. Если я вернусь, я возьму меч в руки и буду сражаться во главе своей личной дружины.

— Можно ли договориться с Ваннием?

— Теперь, когда погибли знатные из всех главных родов, нет. Битва неизбежна. Это будет великое сражение для моего народа. Я хотел вести против тебя дружины, но Господь рассудил иначе. Марк?..

— Я слушаю.

— Мне не к лицу просить об этом, но Господь простит мне слабость. Ты намерен провести меня в триумфальной процессии? Провести в цепях, как собаку? Провести на потеху римской черни мою жену и детей? Не лги и отвечай честно.

Марк не ответил. Молчал долго, прикидывал и так и этак.

— Я подумаю, Ариогез, — наконец ответил император.

— Только не думай слишком долго.

Марк Аврелий невольно отшатнулся. Голос его прервался от волнения.

— Ариогез, ты посмеешь поднять руку на жену и детей?!

— Что мне остается, — спокойно ответил Ариогез. — Чтобы они увидели мой позор? Ты же не ответил на мой вопрос!

— Я ответил — подумаю.

Ариогез опустил голову.

— Ты вправе думать как угодно долго. Только учти, Ванний молод и очень жесток. Я не убивал пленных, он же окропит римской кровью священную рощу. Он зальет ее кровью. Реки покраснеют, воронью будет обильная добыча. Он умеет воевать, он дерзок и умен. Я буду ждать исхода сражения. Если ты победишь и в тот же день не дашь мне ответ, дозволь мне поступить со своими родными, так, как того требует честь. Я знаю, ты можешь разделить нас, приставить к нам стражников, которые будут следить за каждым нашим движением, но я обращаюсь к твоему разуму — позволь мне поступить так, как я сочту нужным.

— Я дал ответ — жди.

С тем и ушел. Скрылся в тени. В этот момент император приметил, что Сегестий, его телохранитель, задержался. Встал и Марк, отшагнул глубже в тень, прислушался.

Сегестий, оставшийся наедине с Ариогезом, некоторое время пристально разглядывал пленного царя, потом спросил на германском наречии. Спросил чисто, с каким‑то даже вызовом.

— Скажи, Ариогез, как оно, терпимо, если придется убить своих детей собственной рукой?

Ариогез вскочил с колоды.

— Ты — квад?

— Да.

— И служишь этим?

Сегестий усмехнулся, затем повел разговор на латыни.

— Ты помнишь меня, Ариогез?

Царь с некоторой задержкой отрицательно покачал головой.

— Понятно, — кивнул Сегестий, — столько лет прошло. Может, ты вспомнишь Маробода? Вспомнишь, как разорил его гнездо, убил жену, сгубил детей?

Ариогез напрягся, даже чуть набычился, потом на его лицо легла усмешка.

— Уж не паршивца Сегимунда я вижу перед собой?

— Его, светлый князь, его! Может, вспомнишь, как бил меня за дерзость, а потом продал на рынке в Виндобоне?

— Помню, Сегимунд. Ты пришел получить с меня кровь моих сородичей? Сейчас самое время. Ты, смотрю, в больших чинах.

— Да уж, император умеет наказывать, но умеет ценить и одаривать. Я теперь немалая шишка — центурион у преторианцев, мне обещано всадническое достоинство.

— Тем более самый удобный момент свести счеты. Я жажду смерти. Император тоже не прочь избавиться от врага. Если хочешь, я позову детей? Сколько у тебя было родственников? Две сестры и младший брат, не так ли? Счет ровный, Сегимунд. Действуй.

— Я уверовал в Христа, Ариогез. Я прощаю тебя.

— Пусть будет с тобой милость Божья.

— Вряд ли я достоин такой чести. В бою я сразил бы тебя, Ариогез, но ты пленный, а я плохой христианин. Я прощаю тебе смерть моих сестер и брата, но не могу забыть, как ты поступил с моей матерью. Иероним говорит, смирись. Я пытаюсь. Это трудно, но я пытаюсь. Как мне поступить с тобой, подсказал император. Он по ночам все пишет и пишет, а то начинает бормотать вслух. Вот я и услыхал. Ты, Ариогез, тоже, видать, скверный христианин, если готов поднять руку на собственных детей. Но я о другом. Худшая пытка — остаться наедине с собой и не иметь оправданий в грехах. Мучительно, если не на кого сослаться, не на кого возложить вину — мол, мне приказали, таким уж уродился, обстоятельства подвели. Тебе не на что сослаться. Я хочу напомнить тебе, ты овладел моей матерью, связав ей руки. Она была крупная, красивая женщина, и ты не мог справиться с ней как мужчина. Ты поступил, как подлый тролль, ты связал ей руки, чтобы она не могла сопротивляться. Вот об этом я и хотел напомнить тебе, чтобы ты жил и помнил. И молил Спасителя простить тебя. Я тоже буду упрашивать, чтобы мне было позволено забыть то, что я видел. Ступай, Ариогез, я закрою за тобой клетку.

Ариогез повиновался — вошел внутрь, потом повернулся и попросил.

— Позови Иеронима.

— Да, Ариогез. Ты правильно решил.

С тем они и разошлись. Сегестий догнал императора, вышедшего из тени. Марк некоторое время недовольно сопел, потом с откровенным неодобрением спросил.

— Значит, говоришь, хуже всего остаться наедине с собой?

— Да, господин. Так мне показалось, господин.

— Я же совсем другое имел в виду, ты понял неверно.

— Как понял, так и понял, господин. Подслушал, что ты, господин, бормочешь, и задумался. Ты пиши, господин, пусть слышат. Насчет одиночества я прав, так мне думается. Хуже нет, когда кругом грехов, как сора, когда оправданий нет, уцепиться не за что. Тогда и начнешь искать Спасителя.

— Ты истинный философ, Сегестий. Умеешь делать вывод, формулировать проблему.

— Нет, господин. Просто я вчера получил письмо — Марция родила мальчика. Покормила его две недели, и люди Уммидия забрали девчонку. Марция плачет, Виргуле тоже не по себе, у меня на сердце не сладко. Я хочу спросить, господин — ты верно рассудил, никого не обидел: ни Марцию, ни нас с Виргулой, ни Уммидия, ни Бебия с Квинтом. Каждому по возможности смягчил или исправил наказание. Так почему же все мы недовольны? Почему на сердце боль? Зачем ты, господин, разлучил мать с ребенком?

Он запнулся, потом после некоторого молчания, не услышав окрика, спросил.

— Продолжать, император?

— Продолжай.

— Почему Господь попустил, чтобы мои собственные дети утонули, а воспитывать мне придется чужого ребенка? Нет, я люблю его, ни разу не видал, а люблю и воспитаю, как следует. И Уммидий недоволен, и Бебий — я знаю парнишку, он будет страдать о сыне. И Квинт. Ну, все, все! Не могу понять, а жить надо. Как считаешь, господин?

— Надо, Сегестий. И жить, и воевать, и терпеть, и долг исполнять. Спрашиваешь, почему? Как тебе сказать — мудрые люди объяснили так: ведущее велит.

— А что оно такое, ведущее? — спросил Сегестий.

Император не ответил.

— А я знаю, — заявил германец. Голос его звучал удовлетворенно. — Это Христос.

* * *

Иероним, всю ночь проговоривший с Ариогезом, на следующий день прибился к солдатам Двенадцатого легиона. Там, рядом с шатром Гая Фрукта, ему соорудили солдатскую палатку, там же поставили на довольствие, туда время от времени захаживал Сегестий и другие единоверцы. Кто‑то из легионных трибунов пожаловался командиру Молниеносного Осторию Плавту. Тот, зная о дружбе Лонга с императором и не зная об их разрыве, спросил совет у Пертинакса. Опытный полководец мудро рассудил, что не следует совать палец между мелющими жерновами, и посоветовал Плавту оставить свихнувшегося проповедника в покое. Видно, добавил он, у императора свои виды на него.

1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 88
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Марк Аврелий. Золотые сумерки - Михаил Ишков торрент бесплатно.
Комментарии