А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы - Рик Рентон

Пацаны подналегли на вёсла, и лодки, увлекаемые ещё и течением, довольно быстро скрылись за поворотом канала. И я снова остался один.

Как выяснилось, внутри разграбленной торговой точки на последнем речном трамвае не было даже трупов. Только кровь на полу, следы от выстрелов, гильзы и перевёрнутая мебель. Наверное, скинули весь персонал магазина в воду.

Когда я вернулся обратно на причал, заросли высокой прибрежной травы зашуршали, и из них высунулся знакомый пёс. Коротко глянув на меня из-под косматых бровей, он подбежал к берегу и, остановившись на почтительном расстоянии от меня, принялся лакать прохладную воду.

— Надо было получше за тобой приглядывать, приятель. Что ж не предупредил-то? Хоть бы тявкнул разок.

Пёс напился, облизал морду и, улёгшись на нагретые солнцем доски, принялся равнодушно смотреть на волны.

— Толку от тебя... — Я последовал его примеру, и, свесив ноги с причала, принялся ждать, размышляя о своих дальнейших действиях.

Встреча с крюками меня не страшила. Если они хотя бы вполовину такие же вменяемые, как Денчик, то договориться с ними можно будет без проблем. Но вот спокойствию Чиха я не верил ни на секунду. Хорошо знаю этот тип. Осторожный. Хитрый. Любит загребать жар чужими руками. И идёт по головам безо всяких сомнений при первой же возможности. Во всей нашей затее его привлекает именно возможность скинуть Пчёлу за счёт того, что задницу будет рвать кто-то другой. Он наверняка уже давно замышляет что-то подобное. И вот удача, наконец, сама пришла в руки.

Однако, в отличие от сурового, но простоватого Евгена, Чих ничуть на испугался возможной карательной операции со стороны крюков.

И нет. Это не глупость и не пустая бравада. Он прекрасно понимает, что крюки сильнее. Особенно сейчас, после моих ударов по Отраде и Меге. Прекрасно понимает, что войну с ними шмели проиграют в пух и прах. И даже не столько из-за превосходства в огневой мощи. Крюкам стоит лишь перестать снабжать своей дурью одиночек на северо-западе. И показать пальцем на тех, кто в этом виноват. Количество проблем при вылазках в город у них возрастёт кратно. А там и до массового дезертирства недалеко — стоит только рядовым шмелям заподозрить, что удача и сила больше не на стороне их лидеров.

А вот почему же он этого не боится... Потому что на самом деле у него совершенно другой план в отношение меня, крюков и заложников. И это мне предстояло сейчас объяснить тем, кто должен был приплыть оттуда, где кончались длинные причалы лодочной станции и начинался разлив Клязьмы. Водохранилище простиралось вдоль севера столицы — отсюда и до Мытищенского района. Самый безопасный путь и быстрый путь.

Но крюки пока что не торопились узнать, почему их западный форпост уже дольше суток не подаёт признаков жизни. Судя по солнцу, я загораю тут уже около часа.

— Эй, лохмач. — Задремавший пёс поднял морду с лап в ответ на зов. — Пошли пока поищем вон в том сарае кое-что.

Внутри, как я и предполагал, была мастерская ближайшего яхт-клуба. На стенах — грамоты и наградные листы, плакаты с загорелыми яхтсменами, превозмогающими ветреную стихию среди солёных брызг. Сваленные в кучу оранжевые спасательные жилеты, верстаки. На стапелях лежит недошпатлёванный корпус какой-то небольшой яхты.

Проследовав за мной внутрь, пёс принюхался к одному из верстаков. Но не нашёл там ничего интересного, а лишь пометил ножку рабочего стола.

Все инструменты, которые можно было использовать как холодное оружие — давно вынесли. Банка ржавых гаек и шурупов, линейка, пластиковые лопатки для нанесения всяких мастик, малярный скотч, кисти... А вот и то, что нужно. Эту банку по резкому душному запаху мог найти даже я.

Расслабленно наблюдавший за моими поисками лохматый зверь вдруг встрепенулся и прислушался, задвигав ушами. Затем, шагнув к выходу, он выглянул на улицу и тут же потрусил обратно к кустам. Выйдя наружу следом за собакой, я успел заметить, как она скрылась в траве, некоторое время пошуршала там сухими стеблями и затихла.

К причалу приближались две большие вёсельные лодки, полные вооружённых людей.

— Это ещё чё за пугало? — Высокий патлатый парень, стоящий на носу первой лодки, удивлённо вытаращил на меня глаза из-под надвинутой на лоб вязаной шапочки, когда я вышел из сарая им навстречу. — Секи сюда, пузан! Ты новый сорт вывел, что ли? Чё-то у этого чувака высад какой-то от него... Завязывай со своими экспериментами!

Из-за спины парня выглядывал с десяток бойцов. Кто с пистолетом, кто с винтовкой. Пара полицейских «калашей». С миру по нитке. Но на первый взгляд всё оружие было довольно ухоженное. Во всяком случае, точно в масле и без ржавчины, как у шмелей.

Ближе всего к хамоватому блондину сидел упитанный паренёк, который уже успел отрастить не особо густую тёмную бородку. Похоже, что "пузан" — это он. Повернув свою белую кепку козырьком назад, бородач молча взял меня на прицел небольшого карабина и что-то неслышно проворчал дылде в ответ.

— Чё-ё-ё? Какой такой Шутник? — Высокий крюк вновь прислушался к словам бородача и потом повернулся ко мне. — Э, Шутник! Ты чё, Шутник? А ну-к пошути чё-нить!

— У вас магазин ограбили.

— Чё-то не смешно!

— А и не шучу.

Как только одна из лодок тюкнула носом в причал, пацаны тут же начали выскакивать на берег один за другим, продолжая держать меня на мушке. Второй раз за день я оказался с пустыми руками в окружении вооружённых подростков. Точно пора что-то менять в своей тактике...

Пяток бойцов развернулся, осматривая периметр сквозь прицелы. Пассажиры второй лодки высадились на бывший торговый корабль и забежали внутрь точки.

— Тут кроме меня никого. И я не вооружён.

— Чисто! — Крик со стороны речного трамвая подтвердил мои слова.

— А чё ты тут один делаешь, Шутник? — Патлатый опустил пистолет и скептически приподнял бровь. — Ты ж не так упорот, чтобы откисать тут после того, как наш шоп выставил, а? Вон Роб говорит, что ты шмелей обычно гандошишь! Да так, что они от воют как побитые шлюхи! Аж в Мытищах слышно! За это респект ваще!

— Вот они-то вас и грабанули.

— Вот с-суки! Какого хера эти ублюдки на нас баллоны катят?! У нас же всё ровно было! — Дылда повернулся к своему упитанному приятелю, разведя руки в вопрошающем жесте.

Бородач, который только что выбрался на