Мы – верим! Переход - Иар Эльтеррус

– Кварен, ты не можешь отказаться! – вдруг встала одна из девушек, большеглазая шатенка. – У нас не будет другого шанса!

– Но я же только недоучившийся студент, Миири! – выпалил он. – Какой из меня руководитель?!

– Какой есть, – заговорил Володя. – А люди толковые найдутся, если увидят, что дело пошло, что это не пустая болтовня.

– Один толковый человек у тебя уже есть, – Тирен подошел и похлопал юношу по плечу. – На орбите у нас корабль с оборудованием терраформирования из княжества. По крайней мере, первичную очистку атмосферы провести сможем. Да и восстановить зеленые насаждения тоже.

– Все это как-то слишком быстро… – помотал головой Кварен, ошалело глядя то на одного, то на другого.

– Вижу, тебе нужно обдумать это, – пристально посмотрел на него Мастер Жизни. – Подумай, поговори с друзьями. Надумаешь, позвони.

С этими словами он положил на стол наручный голар. И добавил:

– Мой номер стоит в списке первым. С этого голара, как и на него, можно звонить из любой точки галактики. Полный доступ оплачен на десять лет. Поэтому можешь не беспокоиться о стоимости звонка и о том, где я нахожусь.

Аарн коротко попрощались с изумленными «зелеными» и покинули их офис. Вскоре они снова сиделим в флаере, который поднялся с крыши и взял курс на пустоши – Тирен категорически отказался лететь к снятому для него дому. Контакт с биосферой надо было устанавливать внутри самой биосферы, какой бы она ни была. К тому же, необходимо помедитировать – Мастеру Жизни пришлось сегодня лгать ради дела, и он чувствовал себя неуютно. Но сообщать правду стеллианцам было нельзя.

Оказавшись среди пустынных холмов, поросших редким, чахлым кустарником, Тирен попросил оставить его в одиночестве. Оперативники, ничего не говоря, удалились за пределы видимости – с Мастерами Жизни, как и с Целителями Душ, в среде ордена спорить было не принято.

Когда же здесь последний раз шел дождь? Судя по пыли и почти высохшим листьям кустов, давно. Тайвен вообще отличался засушливым климатом, а за последние годы стало еще суше. Неудивительно, при таком-то хищническом отношении к природе. Надо, пожалуй, вызвать небольшой дождик. Что-либо большее делать пока не стоит, чтобы не засветиться. А дождик можно. Тирен нашел удобную ложбинку, сел, закрыл глаза и включился в биосферу, начав стягивать влагу к пустошам. Не прошло и часа, как небо над его головой покрылось тучами, и начало моросить.

Мастер Жизни молча сидел и наблюдал, как оживает природа вокруг, получив немного влаги. Его дождь не пугал, в отличие от большинства людей он наслаждался падающими на разгоряченное тело каплями прохладной воды. И, само собой, на поверхность сознания поднимались воспоминания о жизни здесь.

Давно прошедшее и, казалось, забытое прошлое стояло перед его глазами. Лица отца и матери, детский сад и школа, визгливые голоса сверстников, кричащие ему вслед обидные дразнилки. Сейчас Тирен понимал, что иначе и быть не могло, слишком он отличался от остальных, а тогда просто было обидно и горько. Мастер Жизни помнил себя лет с четырех, уже тогда его тянуло ко всему живому. Мальчик не понимал, почему, но с восторгом замирал возле любого кустика или травинки, если каким-то чудом находил их в городе, где рос. Несмотря на его слезные просьбы, родители не позволили ему завести ручного кронка[4].

Отец не любил мать, да и вообще был довольно мрачным человеком, считающим, что весь мир ему задолжал. Нет, он не бил жену – за такое в Телли Стелл можно было загреметь на принудительные работы, но его полное равнодушие не раз заставляло Тирена плакать – ведь к сыну он относился ничуть не лучше. Мать работала с утра до ночи, чтобы внести свой вклад в семейный бюджет, но муж этого не ценил, постоянно что-то требуя от нее и ничего не давая взамен. Безрадостная жизнь без малейшей надежды на просвет сделала свое дело. Когда Тирену исполнилось четырнадцать, мать слегла и больше не встала. Она умерла со светлой улыбкой на губах, словно впереди ее ждало что-то очень хорошее. А отец был крайне зол из-за того, что ему пришлось раскошелиться на кремацию. Будь его воля, он отправил бы труп жены в утилизатор, но на службе этого не одобрили бы.

Тирен с раннего детства старался как можно больше времени проводить на улице, слишком тяжелая атмосфера была дома. Точнее, даже не на улице, где гуляли другие дети, никогда не принимавшие его в свои игры, а в катакомбах под городом, вход в которые чисто случайно разведал, убегая от очередной компании желающих побить его мальчишек. С тех пор будущий Мастер Жизни пропадал в этих катакомбах днями – тихо и никого нет, никто не дразнится и ничего от него не требует. Порой он даже сбегал с уроков, особенно когда учителя физики и математики – наук, которые никогда не давались Тирену – особенно сильно унижали его, называя недоумком. Мальчик никогда не участвовал в командных играх, дело доходило до истерики, из-за чего его родителей даже однажды вызвал штатный школьный психолог – ведь эти игры были предназначены для того, чтобы ускорить социализацию детей и научить их подчиняться вышестоящим. Как отец потом орал на Тирена! Но мальчик, упрямо набычившись, бормотал: «Не буду! Все равно не буду!». И, в конце концов, сумел добиться своего. Тренеры школьных команд махнули на него рукой. А он радовался, что появилось свободное время, которое можно было провести в катакомбах, наблюдая, как на их стенах растет плесень, которая представлялась ему волшебными садами из древних сказок.

После смерти матери в жизни Тирена произошел коренной перелом. Отец не пожелал заниматься воспитанием сына, который был ему безразличен, и сдал мальчика в принадлежащую корпорации «Стальные конструкции» профессиональную школу. Корпорация платила родителям, отдавшим своих детей в эту школу, довольно большие по местным меркам деньги, из-за чего после окончания выросшие дети обязаны были отработать на заводах корпорации не меньше двадцати лет. Порядки в профессиональной школе оказались очень жесткими, и Тирен больше не имел возможности сбегать в катакомбы. Разве что в редкие выходные.

Учеников хорошо кормили, одевали, заботились о них, но требовали отдачи, которую Тирен дать не мог. Оне ненавидел работать с мертвым железом, его от этого просто тошнило. Провозившись год с не желающим учиться мальчишкой, учителя поставили на нем крест и вернули отцу, по суду отобрав у него уплаченные за Тирена деньги. Тот, разъяренный до безумия, впервые в жизни избил сына, да так, что мальчик попал в больницу. Отлежавшись, он не пожелал возвращаться домой, считая, что дома у него больше нет, и сбежал из больницы. Единственным местом, где ему было хорошо, являлись катакомбы, поэтому туда Тирен и направился.

На этот раз, в надежде, что его не найдут, он забился на самые глубокие уровни, куда раньше не забирался. Отыскал протекающую трубу, откуда капала вода, и сел рядом, вставая, только чтобы напиться, или по естественной надобности. Тирен не планировал выходить отсюда, решив, что раз мир так безжалостен к нему, то жить смысла не имеет. В случившемся далее свою роль, наверное, сыграл трехдневный голод, а возможно, просто пришло время пробуждения его дара. Мальчик ощутил душу планеты, все живое на ней. И даже не удивился, посчитав, что так и должно быть.

Тирен погрузился в биосферу, полностью погрузился. Но как же убога оказалась биосфера его родного мира! Она почти погибла, но людей это ничуть не заботило. Их интересовала только личная выгода. Любой ценой. Поняв, что кроме него помочь планете некому, мальчик вдруг осознал, что способен оживить ее, только это будет стоить колоссальных усилий. Он понятия не имел, что с нынешней силой и опытом сумеет разве что слегка облегчить положение, а если попытается сделать большее, то погибнет. Тирен просто принялся за дело. Он начал восстанавливать экологические цепочки, одну за другой, не задаваясь вопросом, откуда знает, как это нужно делать. Знал, и все. Значительно позже, уже наставник объяснил, что сама экосистема передает Мастеру Жизни нужные знания, едва ощутив его присутствие на планете. Но не дай Благие употребить свой дар ради выгоды! Хоть единожды совершивший подобный поступок Мастер Жизни умирал быстро и страшно. Потому-то и не выживали обладающие этим даром в мирах пашу, ведь многие считавшиеся вполне нормальными там поступки с точки зрения этики жизни были неприемлемы. Но тогда Тирен ничего этого еще не знал, он просто старался помочь родному миру, отдавая все свои силы. И не замечал, что постепенно становится похожим на скелет – отдал слишком много. Он даже добился, что на планете снова завелись мелкие грызуны и некоторые насекомые.

Кто знает, можно ли назвать случайностью то, что именно в этот момент в десяти световых годах от Тайвена проходил дварх-крейсер ордена Аарн, на борту которого находился опытный Мастер Жизни. Он сразу ощутил, что кто-то работает с биосферой планеты, неуклюже и неумело, но работает. А это могло означать только одно: у кого-то из местных жителей прорезался дар, поскольку никого из орденских Мастеров Жизни на Тайвене не было и быть не могло. Кхой Осто, уроженец Тиума, немедленно вызвал капитана «Далекого Света» и потребовал выйти на орбиту планеты, чтобы отыскать инициировавшегося Мастера Жизни. Ведь тот, не понимая, что творит, сжигал себя, его нужно было срочно спасать.