Лучшие страхи года - Эллен Датлоу

Я беру палку и размечаю могилы: для батюшки, для второй матушки, для братца, для сестрички, а самая большая — для Киртель, для двух мешков ее косточек. До заката еще времени довольно, а луна нынче яркая, мне ли не знать. Если надо, хоть всю ночь проработаю. Я довольно крепкий, и омерзения во мне покуда до краев. Буду копать и копать, пока все не кончу.

Сдираю с себя рубаху.

Плюю на ладони и растираю их.

Мотыга вгрызается в землю.

Дэниел Демонэл

ГОЛОВА НА ПЛЯЖЕ

— Ты там жив еще?

Голос Элви был слабым, но сохранил свою фирменную, еще с юности, глуховатую тональность. Это раздражало меня почти так же сильно, как песчинки, скрипевшие на моих зубах. В темноте я слышал, как подступает вода.

— Давай, Джим, — продолжал он, — если не можешь говорить, открой глаза — ради меня!

Я послушался и был немедленно ослеплен светом дня. Когда глаза привыкли, я обнаружил, что смотрю на полосу пустынного пляжа. Головы Элви и Микки Берди — казалось, отделенные от тел — торчали в песке прямо передо мной.

— Что за черт? — прохрипел я, а оба моих товарища по судовой команде только устало моргали.

— Ты вовремя проснулся, — произнес Элви, — нас похоронили.

Внезапно поднялся океанский бриз, швырнув песок мне в лицо. И когда я попытался прикрыть ладонью глаза, то обнаружил, что не в состоянии двигаться. Наконец я осознал, что скован по рукам и ногам, упакован в тяжелый, как бетон, песок. Конечно же я впал в панику.

— Береги силы, — сказал Элви, немного понаблюдав за тем, как я пытаюсь барахтаться. — Они, скорей всего, твои руки тоже связали.

— Только посмей мне сказать, — застонал я, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, — только посмей мне сказать, что это был Роди.

— Хорошая новость состоит в том, что они закопали нас слишком далеко от воды, — сказал Элви. — Прилив уже наступал и отступил… Гребаные идиоты!

Эти самые «они», которых имел в виду Элви, скорей всего, были командой нашего бывшего траулера. Большую часть последних трех лет мы перевозили наркотики, оружие и всякие неподписанные ящики для Колина Роди. Платили хорошо, но Роди забирал львиную долю, хотя сам мало что делал. Я был сыт этим по горло, и Элви тоже.

Месяца четыре назад мы с ним на пару купили моторку и успели самостоятельно совершить два рейда вдоль побережья. Немного денег на стороне, пока притворялись, что работаем на Роди. Не то чтобы большое дело, но кто-то, очевидно, ему намекнул.

Сперва я заподозрил Микки Берди. Он был главным инфорсером[36] Роди, жестоким мудаком, который пресекал попытки людей пойти своей дорогой. Еще он следил за порядком — на случай, если кем-то из экипажа овладеет жадность или кто-то переметнется к федералам. Но с этой теорией возникла одна-единственная проблема: Берди был закопан по шею меньше чем в пяти футах от меня.

— Микки, — начал я, тщательно подбирая слова. — Ты хоть немного представляешь, что здесь происходит?

— Самую малость, — сказал Микки, прервавшись, чтобы выплюнуть песок изо рта. — Либо вы двое делитесь с копами… либо превратились в жадных подонков. Мне без разницы. Вы для меня все равно что мертвы.

— Иди к черту, Микки, — рявкнул Элви. — Что же тогда делаешь здесь ты, а? Пожалуйста, объясни нам!

— Роди совершил огромную ошибку, — кипел Микки, закрывая глаза при очередном порыве ветра. — Все равно что отсек себе правую руку.

— Что ж, видать, ты не так уж незаменим, — сказал Элви.

Меня неудержимо тянуло расхохотаться: даже в этих обстоятельствах Элви и Микки упрямо петушились. Они выглядели как парочка непристойных садовых украшений.

— Оставь его, Элви, — вмешался я. — Давай сосредоточимся на том, как выбраться отсюда.

— Самим нам не выбраться, — ответил Элви, настроение у него упало. — Не знаю, как ты, но я больше не чувствую ни рук, ни ног.

Мои руки еще пронзала резкая боль, но ноги, казалось, уже были на расстоянии многих миль отсюда. Один мой приятель из-за вызванного героином ступора как-то раз целый день пролежал, подмяв под себя руку, и в результате потерял способность пользоваться конечностью Приняв мораль этой истории близко к сердцу, я мысленно поставил галочку, что должен попытаться регулярно разминать мускулы рук и ног.

— Ты знаешь, где мы? — спросил я, осматривая линию берега, насколько позволял угол обзора.

Даже прилагая все усилия, я мог смотреть лишь в одну сторону. Другая часть территории оставалась у меня где-то за затылком. Пляж резко выдавался в океан, примерно в миле от нас оканчиваясь каменистым мысом. В отдалении от моря белый песок уступал место скалам, зарослям кустарника и высокой траве.

— Хоть кто-то из вас был в сознании, когда нас здесь выгрузили?

— Увы. Они, похоже, свалили нас чем-то мощным, — предположил Элви. Он был зарыт лицом ко мне, что позволяло ему видеть вторую половину берега. Микки закопали немного дальше от воды, лицом к океану. — Такой песок на материке не встречается — слишком хорош. Наверное, это один из Торчащих островов, может…

— Где бы он ни был, он в стороне от фарватера, — произнес Микки Верди, его голос был едва различим за шумом волн. — Я слежу за горизонтом с тех пор, как очнулся, и не видел ни одной лодки.

Я попытался восстановить в голове последнее, что помнил. Мы с Элви, Микки, Торнтоном и Суэйном готовили траулер Роди — «Райский торт»[37] — к ночному рейду вдоль побережья. Груз — несколько ящиков с «колесами», ничего особенного. И когда Роди заявился прямо перед отплытием, я немедленно заподозрил неладное. Но, поскольку на борту находилась «служба безопасности» в лице Микки и Торнтона, шансов смотаться без проблем не было. Я попытался потихоньку удрать, но тут возникло препятствие в лице Элви, показавшегося из трюма с торчавшей из шеи огромной иглой от шприца. Раньше, чем я успел хоть как-то отреагировать, кулак Торнтона опустился мне на темя. И я отключился прежде, чем коснулся палубы.

Пока солнце взбиралось по небу, мы молчали. Жажда мучила меня беспредельно, и я не хотел зазря тратить дыхание, пока не увижу лодку. Тогда бы я заорал изо всех сил.

Спустя несколько часов Элви принялся время от времени кричать, надеясь привлечь внимание кого-нибудь в глубине суши. С каждым новым его криком ситуация казалась все более безнадежной. Рокот волн и завывания ветра мешали нашим голосам разноситься сколько-нибудь далеко. Чтобы обнаружить нас, надо было буквально пройтись по нашим головам.

Тем временем Микки, казалось, решил дать глазам отдых или заснул. И все равно он меня беспокоил. Голова акулы, даже отрубленная, еще способна кусаться. Какая-то часть меня ждала, что безобразная башка Микки покатится по песку и вонзит в меня зубы. Если Микки найдет способ выбраться первым, у нас с Элви возникнут проблемы.

Еще одна моя часть на самом деле очень боялась, что меня найдут — боялась увидеть, как Роди, Торнтон и Суэйн шагают по пляжу, готовые завершить начатое.

В любом случае, волноваться смысла не было: мы уже оказались в глубокой заднице.

Солнце поднялось в зенит, и раскаленный песок стал настоящим орудием пытки. Я чувствовал, как кожа у меня на носу и лбу медленно сгорает, чувствовал вкус песка на языке. В голове сменяли друг друга ужасные сценарии моей смерти: умереть от обезвоживания, свертывания крови, стать жертвой ночного нападения и, помимо всего этого, захлебнуться на пике летнего шторма.

— Джим, — наконец сказал Элви, в очередной раз обозрев свою половину пляжа, — не могу поверить… Сюда!!! Сюда!!!

Микки Берди вынырнул из своего сна и тут же широко распахнул веки. Хоть я и не мог увидеть то, что завладело вниманием Элви и Микки, я прочел в их глазах надежду.

— Элви, — проговорил я, — там кто-то есть?

— Да, да… Идет по пляжу… Эй, эй!!!

Мы с Микки Берди присоединились к Элви и, не жалея глоток, завопили от радости.

— Порядок, — сказал Элви. — Он идет сюда, он нас увидел.

Наконец длинная тень постепенно накрыла меня, дав голове благословенную прохладу.

— О боже, приятель, ты не представляешь, как мы рады тебя видеть, — сказал Элви, в его голосе звучали слезы.

Поразительно, но наш спаситель просто перешагнул через мою голову — пара безволосых ног в поношенных кроссовках. Оказалось, что незнакомец — всего лишь мальчишка, даже еще не подросток. Его кожа была выдублена солнцем до коричневого цвета, тело частично прикрыто красными плавками и старой потрепанной футболкой. Спутанные каштановые космы скрывали лоб.

— Ты можешь откопать нас, малыш? — спросил я мальчика. — Кто-то сыграл с нами гадкую шутку, бросив нас здесь.

— Освободи меня первым, — внезапно вступил Микки. — Моих друзей хватил солнечный удар. Я помогу тебе откопать их побыстрее.