TiHKAL - Шульгин Александр

— Я могу понять это все своим разумом, но не могу испытывать к этому существу ничего, кроме отвращения.

— Все в порядке. Сегодня ты проделала огромную работу и заслуживаешь всяческих похвал, ты очень смелая женщина. Ведь это было очень страшно, не так ли?

Во время следующих сеансов мы смогли понемногу преодолеть сопротивление Одри, и она научилась брать чудовище на руки, жалеть его. В ней появились зачатки жалости по отношению к бедной девочке, которая поверила в то, что она представляет собой это чудовище.

И вот наконец, в один прекрасный день черный и грязный монстр превратился в маленького запуганного ребенка, и Одри плакала, уткнувшись в меня лицом, и я стала на минуту доброй матерью, которой у Одри никогда не было — я качала ее взрослое тело, как качала бы четырехлетнего ребенка и плакала вместе с ней.

Мы совершенно потеряли ощущение времени, и я не знаю сколько часов прошло, когда я, наконец, встала с дивана. На лице Одри сияла улыбка — слезы уже высохли.

— Все, радость моя. Конец. Мы сделали это.

— Слава Богу!

Она подошла ко мне и мы обнялись.

Через две недели Одри позвонила мне домой. Я спросила:

— Ну, как у тебя дела?

— Я в полном порядке. Я процветаю, дела идут отлично. Я звоню, чтобы задать один очень важный вопрос. Не стоит отвечать сразу, как следует подумайте над моим предложением.

— Хорошо, хорошо, так что ты хотела спросить?

— Дорогая Алиса, я хочу, чтобы вы… чтобы ты работала со мной. Чтобы ты занималась вместе со мной некоторыми пациентами, с которыми я уже давно занимаюсь, с теми, кто может, как мне кажется, пойти дальше в духовном поиске при помощи МДМА. Они уже проделали основную работу, они на правильном пути, и опыт наших с тобой занятий может оказаться для них полезен.

— Но ведь ты можешь заниматься этим одна. Я обеспечу тебя необходимым количеством препарата. Я уверена, ты справишься.

— Я хочу, чтобы мы работали вместе. Из нас выйдет неплохая команда. Самое частое — два сеанса в неделю. Больших денег обещать не могу, но что-то будет. У тебя есть дар, и я думаю, для тебя эти занятия будут интересны. Подумай об этом. Не торопись. Меня смущает, что тебе придется слишком далеко ездить — от твоего дома до моего примерно час езды. В общем, подумай и позвони мне, когда определишься.

Я позвонила через два дня, обсудив все с Шурой. Мы решили, что я попробую, но если мне будет тяжело или я не захочу этим заниматься, я брошу в любой момент. Я сознавала, что посредством совместной работы с Одри я смогу узнать много интересного.

— Я попробую. Я очень благодарна тебе за предложение. Я горю желанием приступить к работе.

Так началось мое плодотворное сотрудничество с одной из самых одаренных целительниц во всей стране — так начались отношения, которых у меня до этого не было ни с одним человеком.

Одри жила в роскошном двухэтажном особняке недалеко от Мил Крик. Она встретила меня возле ворот и провела в дом через громадный ухоженный сад. Мы вошли в огромную кухню, где стоял отполированный до зеркального блеска овальный стол, потом направились в гостиную, где будут проходить сеансы. Напротив камина стояли два длинных серых дивана — чтобы можно было сидеть напротив друг друга. Комната была очень светлая — с трех сторон окна выходили в сад, свет мягко отражался на поверхности столика. На полу лежал серо-синий ковер.

— Как тебе нравится комната?

— Роскошно! Дом моей мечты.

— Садись, садись — я обычно сажаю пациентов на вот этот диван, а сама сажусь напротив.

— А я думала, что ты принимаешь пациентов в своем кабинете.

— Большинство из них. Но когда требуется долгий сеанс, когда намечается особо важный прорыв, я предпочитаю приглашать их сюда. Кстати, не желаешь ли кофе?

— С удовольствием. Это то, что мне нужно. По утрам я чувствую себя отвратительно — я сова, и могу работать только после четырех вечера, так что немного кофеина с утра не помешает. Сейчас наверное, такая рань!

— Уже девять часов! Большинство людей уже вовсю работают!

— Да, я когда-то тоже участвовала в этой гонке.

Мы прошли на кухню, Одри занялась приготовлением эспрессо. Я нашла на холодильнике несколько вырезанных из журналов карикатур, прикрепленных маленькими магнитиками, и стала громко смеяться, рассматривая их.

— Одри, у нас с тобой одинаковое чувство юмора!

— Конечно! А могло быть иначе?

Мы взяли по кружке кофе и вернулись в гостиную.

— Так вот, я попросила тебя приехать заранее, чтобы поговорить о моем пациенте, которым мы сегодня попробуем заняться вместе, я также хотела бы обсудить с тобой те аспекты терапии, в которых я все еще не уверена.

— Я называю это "интенсивной терапией".

— Хорошее название. Кроме него мне приходило в голову только "длительная терапия" или "бесконечная терапия".

— Остановимся на первом названии.

— Хорошо. Так вот, есть ли что-либо, что мне нужно еще узнать об интенсивной терапии, чего я не узнала после наших с тобой сеансов?

— Да, я как раз хотела поговорить с тобой об этом.

— Я вся во внимании.

— Большинство деталей будет понятно по ходу нашей работы, но есть некоторые правила, которые я хочу, чтобы ты усвоила сразу. Мы должны быть очень осторожны на этот счет. Кстати, количества МДМА, которое я сейчас тебе привезла, хватит на много сеансов, так что ты должна обеспечить хранение препарата в очень надежном месте. Первое правило: Всегда доставай препарат из места хранения задолго до того, как твой пациент должен приехать. МДМА не является запрещенным препаратом, и я надеюсь, никто его никогда и не запретит, но все равно. Может быть, когда-нибудь тебе захочется предложить пациенту запрещенный препарат, типа ЛСД или мескалина, если пациент к этому готов, и тогда потребуется система защиты от непредвиденных случайностей.

— Да, конечно. Тайник в туалете, ямка между грядок…

— В принципе, психотерапия с использованием психоактивных веществ не такая уж частая практика, хотя многие терапевты занимаются этим уже много лет. В любом случае о такой практике не стоит распространяться. Более того — нужно хранить все это дело в строжайшей тайне. Может быть, когда-нибудь политика государства изменится, но пока…

— Да, я полностью с тобой согласна. Вряд ли мне помогут слухи о том, что доктор Редман кормит пациентов странными наркотиками!

— Так, теперь правило номер два.

Я закурила сигарету. На столе стояла красивая керамическая пепельница, и я решила, что это означает, что здесь можно курить.

— Теперь правило номер два: пациент приехал, он видит стакан с раствором на столе, ты говоришь ему, что само по себе МДМА не очень вкусное и люди обычно смешивают его с соком. После этого ты разбавляешь раствор любым соком по выбору пациента, напутствуешь его и он пьет сразу все содержимое стакана. Второе правило гласит: пациент ни в коем случае не должен выносить стакан из комнаты — ни в кухню, ни в ванную — пока он не выпил все до дна. После этого ты берешь стакан из его рук и споласкиваешь его под краном.

После недолгой паузы Одри спросила:

— Чтобы не осталось никаких улик?

— Именно. Не очень приятно и очень напоминает манию преследования, но это строжайше необходимо. Многие даже не заметят, что такое правило существует, и что им категорически запрещено уносить стакан с веществом с твоих глаз. Это правило распространяется на самых близких друзей, на тех, кого ты знаешь годами. Без каких-либо исключений. Ты должна иметь полное алиби.

— Алиби — так точно.

— Если ты будешь строго выполнять эти правила, никто никогда не сможет доказать, что ты давала пациенту препарат — ведь он мог принять его еще до того, как пришел в твой дом. Ты понимаешь? Полное алиби.

Я сделала еще одну затяжку и глотнула кофе.

— Третье правило — мое личное. Оно не касается мер предосторожности, это просто мой личный опыт. Если пациент находится на грани важного прорыва или если прорыв уже начался, мы не имеем права прекращать сеанс. Вне зависимости от того, как долго длится сеанс и как мы устали, нельзя оставлять пациента посреди важного процесса.