Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1) - Джулия Джонс

Хейстикс с чувством потряс головой:

- Нет, начальник. У нас все тихо. Никто не проходил, кроме ваших дозорных с подружками.

Нож проворчал что-то, и его маленький рот словно ниткой стянули. При виде его ноги Аш превратилась в соломинку. Далеко ли он видит с того места, где стоит? Освещают ли фонари дальнюю дверь или, наоборот, слепят ему глаза?

- Осветите конюшню как следует! Заприте все двери и не пропускайте никого, пока я не отменю приказа. Ясно?

- А как же быть с вашими гвардейцами, начальник? Марафису не нужны были слова, чтобы заставить Хейстикса умолкнуть, - достаточно было одного взгляда. Нож пожал плечами - у любого другого это бы выражало неуверенность, но у него было лишь мощным сокращением мускулов и костей, повернулся и зашагал прочь. Луч голубого света тянулся за ним, как дым.

Мастер Хейстикс заторопился следом - ему было куда легче говорить Ножу в спину, чем стоять с ним лицом к лицу.

- Как скажете, начальник. Как скажете. Шустрый, тащи фонари, а ты, Гриббон, помоги мне дверь запереть.

Больше Аш не стала дожидаться. Пока все трое лошадников провожали Марафиса, она выскользнула в ночь через открытую дверь.

Холод и тьма охватили ее, словно воды темного пруда. Ветер свистал, и твердый снег скрипел под сапогами. Свежесложенные, подправленные стены высились по обе стороны, как каменные великаны. Ворота были в тридцати шагах перед Аш.

Конюшенные, или товарные, ворота представляли собой железный частокол из острых пик. По бокам от него располагались две караулки из известняка, гладко отполированного ветрами за несколько веков. Решетка была поднята, и с ее зубьев падали комки снега и конского навоза. Цепи удерживали ее на месте. Они были обмотаны вокруг колес и рычагов и тянулись от поперечной балки в караульную, трепеща на ветру, как железная листва.

Аш смотрела туда, дыша часто и прерывисто. Ее единственная надежда то, что стражники у ворот еще не слышали о ее бегстве. А слышать они никак не могли - кто-то должен был пройти через конюшню, чтобы сказать им об этом. Аш хорошо знала, что там никто не проходил, но появление Марафиса отняло у нее всякую уверенность. Он раздавил бы ей череп голыми руками, если бы захотел.

- Перестань! Аш стукнула себя костяшками пальцев по лбу, пытаясь выбить оттуда страх.

Снег у нее под ногами осветился - это в конюшне зажгли фонари. Услышав скрип закрываемой двери, Аш отступила в сторону и подождала, пока ее не заперли на засов. Свет зажигался не только в конюшне: вдоль всей крепостной стены вспыхивали факелы. Сквозь рев ветра слышались громкие команды, скрежет запираемых ворот и бряцание оружия.

Аш двинулась к воротам, отряхивая на ходу грязь и сено с плаща и пряча волосы под капюшон. От нее дурно пахло, и она не могла решить, хорошо это или плохо. Из зарешеченного окна левой караулки падал бледный свет, и недавно протоптанные дорожки тянулись к ее двери и обратно, поэтому Аш направилась туда. Когда она подошла,, у решетки окна появился человек. Видя, что за ней наблюдают, Аш больше не могла держаться естественно, и ее движения сделались какими-то судорожными.

Дверь караулки распахнулась, и вышел гвардеец, молодой, черноволосый, с красивым ртом и слишком широко расставленными глазами. Крест на его стальном латном вороте обозначал его как третьего или четвертого баронского сына.

- Кто идет? - спросил он, обнажив меч.

Второй стражник поднес фонарь к самому окну, осветив Аш. Она, поморгав, присела в реверансе и сказала, потупившись:

- Пожалуйста, пропустите меня.

Охранник шагнул вперед. Как все гвардейцы, он был чисто выбрит и одет поверх лат в мягкую, хорошо выделанную кожу. Его красный узорчатый клинок мерцал и переливался при свете. Краем глаза Аш видела, что он смотрит поверх нее на растущее кольцо факелов, загорающихся на стене. Издали донесся крик, и гвардеец замер, прислушиваясь.

Аш стиснула челюсти так, что зубы заныли. Упершись ногами в снег, она принудила себя стоять спокойно. Она служанка, посыльная, швея - бояться ей нечего.

- Ты из девок Тилла Бейли, что ли?

Аш так старалась стоять смирно, что вопрос застал ее врасплох. Подняв голову, она рискнула посмотреть на гвардейца. Вид у него был недовольный. Шум в крепости не умолкал.

- Я спрашиваю, ты из девок Тилла Бейли? - Он сделал мечом рубящий взмах в сторону Рога. - Из тех, что привели сюда на праздник?

Аш судорожно вздохнула. Он принял ее за продажную женщину.

- Отвечай, когда спрашивают. - Часовой обнажил мелкие желтые зубы.

- Да. - Аш кивнула, не отрывая глаз от меча. - Из них.

Часовой сплюнул, и Аш показалось, что он готов пропустить ее. Он уже собрался спрятать меч, но тут в крепости зазвонил большой колокол, и сердце у Аш ушло в пятки. Этот колокол, висящий на самом верху Бочонка, звонил только во время войны, бунта или осады, и это служило сигналом к закрытию всех крепостных ворот.

Часовой схватил Аш за руку и потащил ее к окну караульной. Острые ногти, желтые, как зубы, впились в тело Аш. Второй гвардеец в караулке отошел от окна. Миг спустя цепи дрогнули, и механизм ворот ожил. Конюшенные ворота начали опускаться.

- Пожалуйста, выпустите меня, пока еще не закрылись. Тилл ждет меня назад. - Аш старалась подражать вкрадчивым интонациям Каты, выпрашивающей розовые коврижки. Это было ошибкой - в голосе помимо ее воли пробилось отчаяние.

Гвардеец притиснул ее лицо к самому окну.

- Грод, как быть с этой? Она от Тилла.

Грод, крутивший лебедку, повернул голову, чтобы взглянуть на Аш. Седеющий, почти лысый, он имел вид бывалого солдата. Его свиные глазки смотрели пронзительно, и на латах не было никаких знаков различия. Первым движением Аш было попятиться, но первый гвардеец, крепко обхватив ее голову, продолжал держать у окна. Оконная решетка резала щеку, вытягивая из нее тепло. Медленно и осторожно действуя рукой, прижатой к стене караульни, Аш достала из-под плаща острую булавку, которую взяла для продажи.

Колокол все звонил, и его низкие жалобные переливы терзали слух. Решетка ворот скрипела и трещала, опускаясь мелкими, неохотными рывками.

В тот миг, когда пальцы Аш обхватили гладкую медь булавки, Грод изрек:

- Ничего она не от Тилла. Тощая, патлы всклокочены и плащ весь измызган. У Тилла все курочки пухленькие, не то что эта замарашка. - Грод сощурил глаза, вглядываясь в торчащие из-под капюшона волосы Аш. Отняв руку от лебедки, он пропустил ее сквозь решетку и ухватил одну прядь. От боли у Аш на глазах выступили слезы.

На пальцах у Грода осталась сажа. С холодной усмешкой он продолжал теребить посветлевшие волосы. Его пальцы сжались в кулак.

- Она останется тут. Веди ее сюда, Сторрин. Надо будет показать ее властям.