Моби Дик, или Белый Кит - Герман Мелвилл

ног, да только я снова поднялся; но вы-то, вы убежали и попрятались. Выходите из своих укрытий! У меня нет большой пушки, чтобы достать вас за грудой мешков с хлопком. Выходите, Ахав шлет вам свой привет! И посмотрим, заставите ли вы меня свернуть. Заставить меня свернуть? Это вам не под силу, скорее вы сами свихнетесь; вот оно, превосходство человека. Заставить меня свернуть? Путь к моей единой цели выложен стальными рельсами, и по ним бегут колеса моей души. Над бездонными пропастями, сквозь просверленное сердце гор, под ложем быстрого потока мчусь я вперед! И нет ни преград, ни поворотов на моем железном пути!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Глава XXXVIII

Сумерки

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

[Старбек стоит, прислонившись спиной к грот-мачте(161)]

— Душа моя покорена, подавлена, и кем? Безумцем! Как перенести оскорбление? Здравый ум должен был сложить оружие в этой битве! Он глубоко пробурил и подорвал во мне весь рассудок. Мне кажется, я вижу его нечестивый конец; но на меня как бы возложено помочь ему добраться до этого конца. Хотел бы я того или нет, я теперь связан с ним таинственными узами; он ведет меня на буксире, и у меня нет такого ножа, который перерезал бы канат. Страшный старик! «Кто надо мной?» — кричит он; да, этот будет демократом со всеми, кто выше, чем он; но посмотрите только, какой деспот он со своими подчиненными! О, как ясна мне моя жалкая роль — подчиняться, восставая, и, мало того, ненавидеть, испытывая жалость. Ибо в глазах его вижу я грозовые отсветы такой скорби, которая мне бы спалила всю душу. А ведь надежда еще не потеряна. Времени много, а время творит чудеса. Его ненавистный кит плавает по всей планете, как плавают золотые рыбки в своем стеклянном шаре. И может быть, вмешательство божие еще расколет в щепы эти святотатственные замыслы. Я бы воспрянул духом, когда бы дух мой не был тяжелее свинца. Кончился завод внутри меня, опустилась гиря-сердце, и нет у меня ключа, чтобы снова поднять ее.

[С бака доносится взрыв веселья.]

О бог! Плыть с такой командой дикарей, почти не перенявших человеческих черт от смертных своих матерей. Ублюдки, порожденные свирепой морской пучиной! Белый Кит для них — их жуткий идол. Ого, как они беснуются! Какая оргия идет там на носу! а на корме стоит немая тишина! Думается мне, такова и сама жизнь. Вперед по сверкающему морю мчится ликующий, зубчатый, веселый нос корабля, но только затем, чтобы влачить за собой мрачного Ахава, который сидит у себя в каюте на корме, вздымающейся над его пенным безжизненным следом и, словно стаей волков, преследуемой рокотанием волн! Их протяжный вой меня просто за сердце берет. Довольно, вы, весельчаки! все по местам! О жизнь! Вот в такой час, когда душа повержена и угнетена познанием, каким питают ее дикие, грубые явления, — в такой час, о жизнь! начинаю я чувствовать в тебе сокровенный ужас! Но он чужд мне! этот ужас вне меня! Я человек, я слаб, но я готов сразиться с тобой, суровое, призрачное завтра! Поддержите меня, подкрепите, препояшьте меня, о вы, благословенные влияния!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Глава XXXIX

Ночная вахта

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

[Стабб на фор-марсе(162) подтягивает брас; про себя]

— Ха! Ха! Ха! Ха! Хм! что это, охрип я, что ли? Я все время думал об этом, и вот: ха-ха-ха — все, что я могу по этому поводу сказать. А почему? Да потому, что смех — самый разумный и самый легкий ответ на все, что непонятно на этом свете; и будь что будет, а утешение всегда остается, одно безотказное утешение: все предрешено. Я не слышал толком, что он там говорил Старбеку, но, на мой неученый взгляд, Старбеку пришлось не лучше, чем мне вчера вечером. Ясное дело, старый Могол его тоже обработал. А ведь я знал, что так и будет, я видел; мне вроде откровение было, так что впору хоть пророчества изрекать; как только увидел, какой у него череп, так все и понял. Ну, так что ж, Стабб, умница Стабб, — это мой титул, — что же с того, Стабб? В общем-то дело ясно. Мне неизвестно толком, чем все это кончится, но что бы там ни было, я иду навстречу концу, смеясь. Как посмотришь, до чего же уморительны все эти будущие ужасы! Смешно, ей-богу! Тра-ла-ла! Ха-ха-ха! Что-то поделывает сейчас дома моя сочная ягодка? Выплакала свои глазки? Или же угощает винцом возвратившихся из плавания гарпунеров и веселится, что твой вымпел на ветру? Вот и я тоже веселюсь — тра-ла-ла! Ха-ха-ха! Эх!..

Эх, с веселой душой, ну-ка, выпьем с тобой

За радость любви быстролетной,

Как вина глоток, как вон тот пузырек,

Что в кубке всплывает — и лопнет.

Славный куплет! Кто там зовет меня? Мистер Старбек? Слушаюсь, сэр! (В сторону.): Он мое начальство, но и над ним, если не ошибаюсь, тоже кое-кто есть. — Иду, сэр, вот сейчас только еще разок подтяну — вот и все — иду, сэр!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Глава XL

Полночь на баке

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Гарпунеры и матросы. [Поднимается фок, и теперь видна ночная вахта — на баке в самых различных позах стоят, сидят, лежат люди; все хором поют.]

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Прощайте, красотки-испанки!

Прощайте, испанки, навсегда!

Капитан дал приказ…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1-й матрос с Нантакета

Эй, ребята, что это вы тоску наводите? Только животы расстраиваете. Ну-ка, подтягивайте для бодрости! [Поет и все подхватывают.]

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Глядит со шканцев капитан

В подзорную трубу,

А в море кит пустил фонтан —

Благословим судьбу!

Спускай вельботы поскорей,

Дружней гребите, люди!

Добычей нам монарх морей

Всенепременно будет!

Веселей, молодцы! Подналяжем — эхой!

Укокошил кита наш гарпунщик лихой!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Голос старшего помощника со шканцев

Эй, на баке? Пробить восемь склянок!

2-й матрос с Нантакета

Помолчите, вы! Восемь склянок, слышишь, малый? Эй, Пип, пробей-ка восемь раз в свой колокол, черномазый! А я пойду подыму подвахтенных. У