Пламя надежды - Павел Дробницкий

У нас получилось. Тьму разорвало на части мощнейшим взрывом и запечатало в сердцах людей. Я находился слишком близко к эпицентру и меня зацепило взрывом, но я не погиб, а наоборот, стал бессмертен.

Сразу, как только Тьма была запечатана и больше не представляла угрозы, я просто ушел и стал отшельником. Все были слишком заняты восстановлением мира, чтобы обращать на меня внимание. Прошло не одно десятилетие моего одиночества, пока я не понял, что больше не старею. Тогда я даже воспринял это как добрый знак. Это сподвигло меня вернуться в мир, но лишь в виде тени, никогда не открывая себя. Я был свидетелем смены столетий, того, как из жизни ушли Первые, запретив своим магам-преемникам использовать какую бы то ни было магию, кроме стихийных элементов. Я видел, как рождались и гибли империи, как развивалось человечество. Но получив бессмертие, я постепенно утратил тот вкус к жизни, что есть у смертных. Не было больше рисков чего-то не успеть, поэтому я удовлетворил все свои потребности сполна и более. Мне перестали быть интересны наука, магия, хитросплетения человеческих интриг, даже любовные утехи в итоге стали поперек горла. Когда у меня осталось последнее желание, на свете не осталось никого, кто мог бы мне помочь с этим. Я не мог умереть, как ни старался. Единственным лучом надежды для меня стал Артур и все те обстоятельства, что сложились вокруг него. Мне пришлось отдать ему в руки выбор будущего для человечества и меня. Но он с треском провалился из-за своей чертовой сентиментальности! И где мы все сейчас? — старик в сердцах плюнул куда-то в сторону — Инквизиция, костры, виселицы, четвертовальные столбы — вот что выбрал он. Вокруг умирали тысячи, да что там тысячи, вокруг умирали все, кроме меня. Кто-то в мучениях, кто-то от старости, а я лишь смотрел за всем этим, хоть и мог бы многое исправить.

Именно тогда от меня отвернулся мой дух-хранитель. Прекрасный белый единорог больше не хотел иметь со мной ничего общего, и я окончательно стал никем. При мне остались лишь искорки тех возможностей, какими я обладал ранее. Я стал притворщиком, одевающим на себя маски других, и давно потерявшим свое истинное лицо.

Но встретив тебя, я вновь обрел надежду, потерянную многие столетия назад. Когда в тот день мне открыли окошко в двери камеры, в которой тебя держали и я заглянул внутрь, я не поверил своим глазам, точнее глазам Рика Харриса, чью маску я тогда носил. Мне пришлось даже несколько раз моргнуть и изменить глаза Рика на свои, чтобы убедиться, что твой дух-хранитель не мираж. И как же я был раздосадован, когда мой план побега пошел не так, как задумывался.

— Да, я прекрасно помню, ты просто ушел, оставив меня самого выпутываться из разворошенного осиного гнезда, — пробурчал Грей, продолжая идти чуть быстрее, завидев окрестности города, — я спасся благодаря Николаю, старику, что сидел в соседней камере, он так и не увидел свободы..

— Также, как никто не видел самого Николая, — непонятно продолжил Мерлин, — Потому что он был иллюзией, созданной мной, чтобы вести тебя в верном направлении.

— Не может быть!

— Тебя ни разу не удивило, то, что старик не ест, с ним никто ни разу не разговаривал, или то, что он даже двери не открывал, а лишь указывал тебе на них? Хоть это и было из корыстных целей, но это я вытащил тебя оттуда.

— Спасибо…

— Не понял, — действительно опешил бессмертный маг из-за столь резкой перемены в Грее.

— Я очень жалел, что не мог поблагодарить Николая за то, что он вытащил меня из того ада. А после того, как Вортисман рассказал мне, что он был плодом моего воображения, я вообще не знал что думать.

— То есть ты не осуждаешь меня за то, что я натворил? — с надеждой спросил Мерлин.

— Я сам чуть было не уничтожил этот мир, позволив Тьме вырваться наружу, так что я не тот, кто может осуждать тебя.

Маги и кот уже почти подошли к городу и проходили по одному из близлежащих поселков. К общему удивлению на улочках было непривычно тихо и безлюдно, точнее не было вообще никого. Кое-где странники заметили оставленные открытыми на распашку двери, выбитые окна и как будто следы борьбы, но нигде не было ни оружия, ни тел, ни следов крови, чтобы доказать, что здесь действительно кто-то сражался.

— Странно, — резюмировал Грей.

— Тьма наступает, — подтвердил его опасения Мерлин.

Глава 2

Каждую ночь мертвецы выходили из леса и нападали на все живое, что попадалось им на пути, будь то домашний скот, птицы, звери или люди. Они нападали совершенно бесшумно, и утаскивали своих жертв с собой, живых или мертвых, практически не оставляя за собой следов.

Сначала начали пропадать те, кто уходил на охоту или собирательство в Темный лес. Затем, в одну ночь разом исчезли все жители деревушки, находившейся неподалеку от злополучного леса, а затем мертвецы стали приходить повсюду.

Выжившие в страхе бежали из своих домов, и весть о бессмертной нежити из леса достаточно быстро донеслась до Соммета. Жители деревень в спешке собрали самое необходимое и приютились в городе, а о тех, кто не пожелал оставить свой дом, больше ничего не слышали.

Какое-то время людям казалось, что они в безопасности за стенами города, но вскоре ожившие, ходячие, полусгнившие трупы были замечены и там. Каждую новую ночь нападения становились все масштабнее и беспощаднее. Мертвецы сумели найти подземные ходы и бывшим участникам сопротивления пришлось покинуть свою старую базу, подняться наружу и завалить все известные ходы, ведущие туда, надеясь, что это хоть немного сможет остановить волну нечисти.

Алиса и Коул обосновались на западной заставе, где появлялось больше всего мертвецы. Они оба забыли, что такое сон, стараясь не дать новому противнику уничтожить жителей города. Ночью они сражались плечом к плечу со смельчаками, которые не побоялись встретиться лицом к лицу с нежитью, а днем расходились, чтобы подготовиться к следующей ночи.

Коул с еще парой десятков людей и магов устанавливали баррикады и ловушки там, откуда в прошлый раз появлялись мертвецы, чтобы хоть как-то сдерживать их поток. Алиса же адаптировала свою магию воды для лечения пострадавших, которых с каждым днем становилось все больше.

— Тебе нужны еще бинты, девочка моя? — пробегая мимо поинтересовалась у Алисы хозяйка ресторанчика «Мария», которая с радушием позволила переоборудовать свое заведение под лазарет, от чего отказались многие другие владельцы недвижимости по соседству.

— Благодарю, Мари, у меня есть все необходимое, я почти закончила здесь, — устало ответила ей Алиса.

Мари коротко и серьезно кивнула, сделав усилие над собой, чтобы не попросить девушку отправиться на боковую, хоть на пару часов, но все же пересилив себя, она покатила дальше тележку с выстиранными до белизны бинтами и тряпьем, зная, что Алиса лишь устало улыбнется, согласится отдохнуть, и все равно продолжит свою работу.