Мент для новых русских - Александр Золотько

– Кассету и список купюр, – напомнил Гиря.

– Сережа, – произнес Андрей Петрович.

Сергей взял со стола кассету, листок бумаги и вышел из кабинета.

– А теперь давай подумаем, что будем делать с азербайджанцами, – сказал Андрей Петрович.

Гирю сейчас мучило желание сделать что-нибудь с Андреем Петровичем, но возражать он не стал, подавив свое желание.

Нинка тоже нашла в себе силы ничего не сказать Зеленому. За прошедшие несколько дней она даже успела привязаться к капитану, который, хотя и держал ее на расстоянии, но относился к ней все-таки, лучше, чем… Чем кто бы то ни было до него.

Но… Его Нинка не боялась, а вот Гиря внушал ей неподдельный страх. И если он потребовал, чтобы все было тихо, то все должно было тихо.

Да и не известно при том, что именно задумал Геннадий Федорович. Может, и ничего для Гринчука страшного, успокаивала себя Нинка. Может, просто так спросил, тоскливо думала она, глядя на оживленное лицо капитана.

А у того было настроение приподнятое, восторженное какое-то настроение. Он беспрерывно шутил, улыбался, подтрунивал над новой Нинкиной должностью и все сокрушался, что не в его зоне расположен клуб «Кентавр».

– А то бы я крутанул тебя на предмет торговли наркотиками, – сладострастно прикрыв глаза, мечтал капитан. – Крутанул бы, поймал с поличным и склонил бы к сожительству, используя свое служебное положение.

– Уже склонил, – напомнила Нинка.

– Не, это другое. Тут я тебя склонил к сожительству, используя твое служебное положение. А теперь хочется…

В дверь позвонили.

Гринчук удивленно посмотрел на Нинку:

– Ты никого не ждешь?

– Нет, – выдавила та, – не жду.

– Нежданный гость хуже татарина, – Гринчук встал с дивана и двинулся к двери. – Хотя, после жалобы татар в ООН, поговорку изменили, и теперь нежданный гость – лучше татарина. Ты бутылку убери куда-нибудь, на всякий случай и форму одежды поправь.

– Хорошо, – пробормотала Нинка.

Ей ужасно хотелось предупредить капитана. Честное слово, она даже хотела его окликнуть, сказать, чтобы он куда-нибудь дел проклятые бабки. Мелькнула даже сумасшедшая идея выбросить купюры в окно, но Нинка, к сожалению, успела до встречи заехать в «Кентавр», успела присесть на секундочку в директорское кресло и почувствовать, что оно ЕЕ.

Щелкнул замок.

– Чем могу? – спросил Гринчук.

Нинка не разобрала, что именно ответили ему вошедшие. Гринчук засмеялся как-то нервно, потом послышались быстрые шаги и в комнату вошли трое мужчин.

Менты, подумала Нинка и чуть не вздохнула облегченно. Гринчук тоже мент, так что…

– Пожалуйста, понятые, – громко произнес один из вошедших.

– Проходите, проходите, не стесняйтесь, – немного напряженным голосом сказал Гринчук, – будьте как дома. И вы, ребята, тоже присаживайтесь.

– Капитан Гринчук Юрий Иванович? – спросил тот из посетителей, который был постарше.

– Угадали, Илья Николаевич.

– Я хочу, чтобы вы добровольно передали нам деньги, которые вам дал владелец клуба…

У Нинки внутри все оборвалось. Вот оно, вот то, чего она боялась. Нинка оглянулась на куртку Гринчука, висевшую на спинке стула, там, куда он ее повесил, придя домой.

– Здравствуйте, – перебил говорившего опер, – какие деньги?

– Вы напрасно иронизируете, Юрий Иванович, вы в очень тяжелом положении.

Двое пришедших, те, что помоложе, хмыкнули почти одновременно.

– Ребята, – поднял руки Гринчук, – бороться с коррупцией в наших рядах – ваша почетная обязанность. Вот и боритесь. Прокуратура, как я смог заметить, вас поддерживает и даже оформила все необходимые бумаги. А вот я вам помогать не обязан.

– Гринчук…

– Не обязан. И, более того, не собираюсь. Не имею такого желания. У меня при встрече с вами возникает несколько других сильных желаний, но им я также воли не даю. Цените. Вот ты, Володя, можешь подтвердить, что я тебя дважды встречал после того, как ты подставил Степку Вяземского из розыска, и ни разу не набил лицо. И напарнику твоему, Грише, я хлебало не чистил, когда он начал давить на менял, чтобы они телегу накатали на капитана Гринчука…

– Знаешь, Гринчук, – сказал Володя, – мы сейчас хотели все сделать с наименьшими для тебя потерями…

– Серьезно? – восхитился Гринчук. – Тогда что – выпьем шампанского и разойдемся? И понятым нальем?

Понятые – соседки капитана по лестничной клетке – явно чувствовали себя неуютно.

– Лена и Катя, вы не расстраивайтесь, – успокоил их Гринчук. – Это так, ребята на своих тренируются. Надо же кому-то и землю унавоживать. Я правильно сказал?

Заместитель прокурора потоптался посреди комнаты и отошел к стене:

– Приступайте.

Гриша посмотрел, зло прищурившись, на Зеленого, подошел к висящей на стуле куртке и жестом фокусника извлек из ее внутреннего кармана деньги.

Нинка со всхлипом вздохнула.

– Прошу понятых обратить внимание, – почти счастливым тоном сказал Гриша.

Понятые подошли к столу и посмотрели, как Гриша раскладывает на столе деньги, не очень торопясь, уверенными движениями, будто пасьянс.

Нинке захотелось умереть, она торопливо отвела взгляд от лица капитана.

– Как вы это объясните? – спросил заместитель прокурора.

– А как вы объясните золотой «ролекс» на руке моего коллеги Володи? – в тон ему спросил Зеленый.

– Не твое дело! – процедил Володя, подходя к столу.

– Так и в случае с деньгами не твое дело, – засмеялся Гринчук. – Деньги и деньги. Может, мне их на сохранение передали. Знаете, как сейчас стремно бабки при себе носить? Или бандиты наедут, или пацаны из отдела внутренней безопасности нагрянут. Кстати, а вдруг он мне их сам подложил? Он может, мент поганый, западло сканать честному фраеру. На понт берет, мусор гребаный, хитры вы, суки, с подходцами вашими!

Все, включая понятых, ошарашено уставились на Гринчука.

– А на черной скамье, на скамье подсудимых!.. – неприятным голосом пропел Зеленый и сел на диван. – Порушили мне, легавые, свиданку с марухой.

– Прекрати дурака клеить! – неуверенно потребовал Володя.

– А ты мне не тыкай, сучара, мы с тобой вон Гришу вместе не пасли, – Гринчук привлек к себе Нинку, сочно поцеловал ее в губы и обнял за плечи. – Не дадут человеку вечером отдохнуть.

– Так вы не хотите сказать, откуда у вас эти деньги? – заместитель прокурора попытался вернуть все происходящее в официальное русло.

– А это вы должны мне рассказать, а потом еще и доказать, милостивые государи, – Гринчук полез было Нинке в декольте, но остановился и посмотрел на Володю. – Ты еще здесь?

– Не выпендривайся, Гринчук!

– Не выпендривайтесь! – поправил Зеленый.

– Хорошо, не выпендривайтесь, – сказал Володя.

– А вы не тяните, а то у меня дама стынет.

Володя оглянулся на заместителя прокурора, тот пожал плечами.

Гриша тем временем быстро переписал номера с купюр, показал список понятым. Те оглянулись на Гринчука. Зеленый помахал им рукой и улыбнулся.

– Выйдите пока, – приказал Володя. – Из квартиры. И ты… вы тоже покиньте помещение.

Нинка встала, тоскливо посмотрела на Зеленого и вышла.

– Ты…

– Вы, – резко поправил Гринчук.

– Вы еще не поняли, что влипли? – осведомился Володя.

– До них еще не доперло, – засмеялся Гриша.

Заместитель прокурора снова пожал плечами. Ему уже было все ясно, Зеленого было даже немного жаль.

– А что до нас должно было допереть? – поинтересовался Гринчук.

– Что Гиря тебя сдал.

– Кто-кто?

– Не строй… те из себя целку, – Володя достал из кармана листок бумаги и помахал им в воздухе.

– Номера купюр переписаны, – пояснил Гриша.

– Будешь этой писулькой задницу подтирать – постарайся чернилами не испачкаться, – Гринчук соорудил на лице улыбку.

– Ну, ты, Зеленый, и козел! – покачал головой Володя.

– А в рожу не хо? – Зеленый демонстративно размял пальцы, хрустнув суставами. – А то я это быстро.

– В зоне будешь духариться, – Володя припечатал список купюр к поверхности стола, рядом со списком, составленным напарником. – Вот, полюбуйся.

– Обязательно, – пообещал капитан, – на досуге.

– Вот, посмотрите, – Володя оглянулся на заместителя прокурора.

Тот, не торопясь, подошел к столу, посмотрел на Зеленого, снова пожал плечами и пробежал взглядом по спискам.

– Вот видите? – Гриша ухмыльнулся. – Как вам это?

Заместитель прокурора еще раз посмотрел на Гринчука и еле заметно улыбнулся. Самыми уголками губ.

– И как ты это объяснишь? – Гриша потер руки.

– И чего ты так радуешься, гнида? – поинтересовался Зеленый. – Я понять не могу. Если ты борец за чистые руки, то почему тебя, ублюдка, так радует, что у кого-то руки оказались грязными? Ты же, козел, плакать должен, печалиться, что кто-то из ментов не так свят, как ты и твой приятель, с десятью штуками баксов на руке. И, кстати, костюмчик у тебя, я смотрю, тоже не в комиссионке куплен.