Дальняя дорога - Юрий Тупицын

- И как же выглядит эта протоформа? - с интересом спросил Аргонян.

Лорка засмеялся.

- Ты слишком многого от меня хочешь. Я ведь не кикианин.

Щуря свои черные глазки, Аргонян покачал в воздухе поднятым пальцем.

- Ты не крути! Я тебя знаю - не поверю, чтобы у тебя не было каких-то предположений.

Немного поколебавшись, Лорка рассказал ему о встрече с шаровой молнией и о своих разговорах по этому поводу с Игорем Дюком. К его удивлению, Аргонян отнесся к рассказу очень серьезно.

- Скажу тебе по секрету, - хмуро сказал Гаспар Тагорович, - мне как-то докладывали о появлении шаровой молнии в районе космодрома. Но я их высмеял. Шаровая молния на Плутоне? Бред!

Приглядываясь к Аргоняну, Лорка счел нужным оговориться:

- Я вовсе не убежден в истинности своих предположений, Гаспар Тагорович. Просто страхуюсь, чтобы избежать маловероятного.

- Это ты молодец, - уважительно одобрил Гаспар Тагорович. - Командир! А я вот не подстраховался. - Аргонян шумно вздохнул и, словно осуждая самого себя, покачал головой. - Плохо, очень плохо. И знаешь, что плохо, Федя? То, что животные - это не люди. И по этой самой печальной причине их никто серьезно не учитывает даже на Плутоне. Ты хоть знаешь, что у нас есть зоопарк?

- Да, бывал как-то.

- Бывал, - презрительно процедил Аргонян. - Это наша гордость! Все, как у настоящих людей. Ты это должен хорошенько понять. - Он погрустнел и неохотно добавил: - Конечно, всяких тигров, крокодилов и бегемотов мы не держим. Хлопотно! Все-таки Плутон, а не Копакабана. Но симпатичных птичек и зверюшек у нас немало. Даже еноты есть.

- Почему даже?

- А потому, что лапка у них как рука. - Аргонян для наглядности растопырил свою мясистую пятерню и пошевелил пальцами. - Смышленые, подлецы! Несколько раз умудрялись открыть запор. И разбегались! Хорошо помню, что последний раз это случилось как раз накануне угона "Вихря". Понимаешь ситуацию?

- Понимаю, - серьезно сказал Лорка. - Придется тебе, Гаспар Тагорович, произвести всеплутонную перепись зверей и птиц.

- Придется. Я же все время твержу, что бюрократия - это не только беда, но и благо!

Он присмотрелся к Лорке и тяжело поднялся из-за стола, понял, что тот засиделся и начинает нервничать - впереди ведь не что-нибудь, а старт в дальний космос!

- Будем прощаться, Федя.

Приобняв Лорку за плечи, он повел его к двери, но, войдя в полосу нежного света далекого солнца, приостановился, полез в карман и достал брелок с часами.

- Держи. Показывают не только часы, но и день, и месяц, и год. Без этого у нас на Плутоне совсем запутаться можно. Учти, это не просто часы, а талисман, приносящий счастье. Помнишь, я чудом уцелел при аварии вездехода? С тех пор всегда ношу их с собой.

- Спасибо. - Лорка взвесил брелок на ладони и положил в нагрудный карман. - Ты веришь в талисманы, Гаспар Тагорович?

Аргонян засмеялся.

- Ишь ты! Что я тебе, неандерталец или монах? Как это ты очень мудро говорил? Просто страхуюсь на всякий случай. - Он доверительно понизил голос. - Очень давно жил на свете такой ученый - Нильс Бор. Он собирал на счастье не то копыта, не то подковы, что-то в этом роде. Его спросили, неужели он серьезно верит, что эти штуки приносят счастье. "Нет, - сказал Нильс Бор, - конечно, не верю. Но знаете, говорят, что они приносят счастье даже тем, кто в это не верит!" - И Аргонян расхохотался. Возле самой двери он опять задержался. - Возвращайся, буду встречать тебя, Федя...

11

Передняя стена ходовой рубки гиперсветового корабля представляла собой экран в виде шарового сегмента - диаметром около четырех метров. На некотором расстоянии от него располагался дугообразный пульт управления, за которым сидел командир корабля Федор Лорка и его дублер Виктор Хельг. Позади них восседал Соколов, очень довольный и несколько торжественный. Присутствие Соколова в рубке было, вообще говоря, некоторым нарушением установившихся традиций: на старте посторонним в святая святых корабля находиться не разрешалось. Но эксперт сумел уломать Лорку.

- Понимаете, Федор, - проникновенно говорил он, - так уж странно сложилась моя жизнь, но я еще ни разу не переходил световой барьер!

Он заметил недоверие, отразившееся на лице командира, и поспешил добавить:

- В солнечной системе на сверхсвете не ходят, я имею в виду рейсовые корабли. Когда я был молодым, прогулочные сверхсветовые трассы еще не были введены, а когда их ввели, я стал уже солидным человеком, интересных дел хватало и без этой сверхскоростной экзотики. - Он доверительно улыбнулся. - Да и, если говорить честно, страшновато было без надобности пускаться в такую жутковатую авантюру.

Лорка усмехнулся, разглядывая Соколова. И Соколов, благо теперь это можно было делать без помех, разглядывал его с профессиональным интересом, который за годы экспертной работы стал неотъемлемым качеством его натуры. Лорка как-то плавно, незаметно, но ощутимо изменился за последние дни. Он стал собраннее, суше, глаза если и не совсем потеряли присущее им лукавое выражение, то стали строже, даже цвет их казался теперь не таким задорно-зеленым, как прежде. Лорка принял на свои широкие плечи тяжелый груз ответственности, который всегда лежит на командире корабля, и это не могло не сказаться на его состоянии.

- Хорошо, - после паузы решил Федор, - будь по-вашему. При одном условии - никаких восторгов и пустопорожней болтовни. И вообще ничего лишнего.

Соколов молча приложил руку к сердцу.

В общем, у эксперта были основания для торжественности, хотя к этому примешивалась и некая неудовлетворенность, если не сказать разочарование: уж очень примитивной, простой казалась ему ходовая рубка. Пульт управления разочаровал Соколова больше всего: он был ничуть не сложнее приборной панели простой авиетки или заурядного мобиля, кабины которых эксперту были хорошо знакомы. Хельг, заметив недоумение на лице своего подшефного, спросил с улыбкой:

- Я вижу, эта келья показалась вам скучноватой?

- Н-да. - Соколов оглядел ходовую рубку и снова задержался взглядом на пульте управления. - Ваше святилище действительно скучновато. И как бы это выразиться поточнее? Простовато.

Огляделся и Виктор, улыбка его приобрела насмешливый оттенок.

- Приборов можно понаставить столько, что не только рубки, но и всех остальных корабельных помещений не хватит. Не только черт, но и современный инженер ногу сломит. Вместо этого изобилия один прибор нуль-индикатор. Если все идет по программе и укладывается в нормы допусков, стрелки этого прибора стоят по нулям, а пилот благодушествует. А вот когда одна из стрелок сходит с нуля, на эти вот экраны проецируются показания нужной группы приборов и параллельно бортовой компьютер выдает словесную информацию.