Список для чтения - Сара Ниша Адамс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, тетя Наина иногда давала их мне для школьного перекуса.
– Правда? – расплылся в улыбке Мукеш.
– Если у нее оставались излишки и маме нужна была помощь, когда она работала в ночную смену.
Наина всегда говорила, что готовить доса легко, но Мукеш знал, что это неправда. То, что было легко для нее, для него будет сродни восхождению на Эверест.
– Позволь я соберу необходимые ингредиенты. Подожди. – Нихил покинул свое место за прилавком и с головокружительной скоростью принялся обшаривать магазин. Уже одно наблюдение за тем, как он носится вокруг, утомило Мукеша, его сердце сильно колотилось, и он не мог понять: он взбудоражен наблюдением за стремительным юнцом или же страшно нервничает по поводу приготовления досы для Прии и Рохини?
Знает ли он, как готовить досу? Как готовить правильно? Он мысленно пошагово пробежался по процессу приготовления, стараясь представить каждый шаг как можно яснее. Когда мысленные образы начали крутиться в голове, он, обводя взглядом магазин, вдруг увидел, как продукты принялись соскакивать с полок, окружая его, и яркие цвета пакетов: красный, розовый, синий затуманили его зрение.
– Нихил! – позвал Мукеш.
– Да, Мукеш.
– Мне что-то нехорошо.
– Да, одну секунду. Принести воды?
– Да, пожалуйста, сынок.
Мукеш вцепился рукой в грудь, дыхание было стеснено. Нихил проворно подставил ему стул, который прятался за прилавком, и так же стремительно принес ему холодной воды.
– Вот.
Мукеш потихоньку глотнул воды.
Он стал применять йоговское дыхательное упражнение, которому научила его Вритти. Вдох, задержка дыхания, выдох, задержка, вдох, задержка, выдох.
И постепенно, вдох за вдохом, он начал чувствовать себя лучше и почувствовал руку у себя на плече. Это не была рука Нихила, то была рука Наины, напоминающая ему, что он в силах это сделать.
Мукеш смотрел, как часовая стрелка приближается к пяти. Гостей еще не было.
Потом он увидел, как часы показали четверть шестого. Их еще не было.
Мукеш наблюдал, как тикают часы…
Прозвенел дверной звонок. Вот и они!
Мукеш вскочил быстрее, чем мог себе позволить.
Он отворил дверь, обтирая о брюки вспотевшие от нервов ладони.
В дом вбежала Прия, прижимая к груди «Убить пересмешника». Его сердце воспарило, словно было легче воздуха.
– Мне так нравится эта книга, дедушка! Мне так нравится Глазастик. Мне бы тоже хотелось иногда переживать такие же приключения.
– Думаю, тебе это удастся, внучка. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее в макушку, а она обвила его руками. – Кроме того, у тебя много всевозможных приключений!
Прия крепко стиснула его в ответ и побежала, чтобы усесться в привычное кресло и продолжить чтение. Внучка сейчас читала книгу, которую он хорошо знал, знал мир, в который сейчас она погружена. Это была какая-то магия – в том, чтобы делить с кем-то мир, который любишь, позволяя другому видеть его сквозь те же самые очки, сквозь которые смотришь сам.
Рохини осторожно обняла его за плечи, возвращая к реальности. Он видел, что одним глазом она обегает дом, выискивая участки, которые могла бы быстро привести в порядок, и участки, которые могла бы включить в свой список придирок, но, открыв было рот, чтобы заговорить, она со вздохом опять его закрыла.
– Привет, папа, – промолвила она. – Как поживаешь? Я привезла кое-какие ингредиенты для ужина.
Мукеш покачал головой.
– Нет, все в порядке, Рохини, дочка. Ужин готовлю я. У меня есть все необходимое.
Рохини вскинула брови, явно впечатленная.
Нихил нашел ему в Гугле рецепт и записал его на обратных сторонах использованных и забытых чеков. Он скрепил их степлером в нужном порядке, и сейчас они лежали у Мукеша на кухонной стойке. Он уже успел приготовить начинку из картофеля, поджаренного вместе с зирой, пажитником, кавраком и семенами горчицы, так что получилась очень вкусная, мягкая, приятная на вкус паста для начинки. Он ощущал себя настоящим поваром.
– Вот это я приготовил заранее.
Соус самбал (он сжульничал и купил готовый у Нихила, который обещал никому не рассказывать) уже кипел вовсю, а жидкое тесто для лепешек было замешано (тут он использовал полуфабрикат, потому что «у кого бы нашлись время и силы самостоятельно молоть нутовые бобы?» Так сказал ему Нихил, и он же открыл Мукешу секрет: даже Наина использовала этот полуфабрикат, как только он был изобретен).
– Мне осталось только испечь сами доса.
– Доса! – запрыгала Прия. Казалось, она опять сделалась семилетней.
У него все получилось; он добился невозможного: приготовил блюдо, которое не состояло из бобов маш и бамии. Это действительно было достижение. Рохини была ошеломлена. Она с благоговением смотрела, как Мукеш почти успешно настряпал блинчиков (почти, потому что он был немного нетерпелив, и они вышли чуть бесформенными, рваными, но по вкусу точно такими же).
– Можно мне помочь? – засучила рукава Рохини.
– Нет-нет, – запротестовал Мукеш. Рохини сидела на краешке стула, готовая в любой момент вмешаться, но не делала этого, и старик был доволен. Похоже, она тоже выросла и ему доверяла.
Все трое уселись вместе за стол. Мукеш взял свою тарелку последним. Это было ему внове. Он был матерью-хозяйкой, он был Наиной, а также Марми, и ему это очень нравилось.
– Вкусно, дедушка, – сказала Прия. – Но, я думаю, мне бы понравилось еще больше, если бы начинка была в лепешке, а не лежала горкой рядом с ней. И еще, если бы ты сидел с нами, пока мы едим!
– Я ваш официант и шеф-повар.
– Папа, это замечательно. Ты молодец. Самбал просто блестящий. Хотя по вкусу он совсем другой, чем у мамы.
– А ты помнишь, каким был на вкус мамин?
– Как я могу забыть? Но и твой очень хорош. Лучше, чем у меня.
Его так и подмывало сказать, что он немного сжульничал, но нет, этот секрет он унесет с собой в могилу. Не страшно, что сейчас он так поступил. Ждать осталось уже недолго.
После ужина Мукеш ожидал, что Прия, после того как уберут ее тарелку, удалится на свое любимое читальное место, но вместо этого она опять подошла к столу и села.
– Пересмешник… когда Аттикус говорит, что это грех, убить пересмешника, означает ли это, что грех убивать невинность или невинных людей? – спросила Прия.
– Э… – Мукеш почувствовал, как у него тяжело стучит сердце – об этом он с Алейшей не говорил. – Думаю, что да. – Он произнес это тихо, словно громкое высказывание выставило бы напоказ его неуверенность.
– Это логично! Ведь так много невинных людей здесь подвергаются обидам или терпят дурное обхождение! – Лицо Прии выражало непокорность. – Это так меня разозлило!
– Да, Прия. Ты абсолютно права.
– Том Робинсон, – провозгласила Прия, и Мукеш с серьезным лицом кивнул. – Страшила Рэдли. – Мукеш
