Марш Мендельсона на бис - Мария Жукова-Гладкова

– Чего ищешь? – как бы невзначай спросил Вова, когда я уж слишком углубилась в изучение изображенной на бумаге местности, прикидывая, как мне лучше добраться до владений бывшего грузинского родственника от городка, в котором обосновался последний муж. Расстояние-то было, судя по всему, ерундовым (в особенности по российским меркам), но предстояло подниматься в горы.

– Да так, просто изучаю местность. На всякий случай, – уклончиво ответила я.

Вова тут же заметил, что мне нет необходимости об этом беспокоиться: он сам достаточно хорошо подготовлен. Я вылупилась на него большими круглыми глазами.

Оказалось, что моему спутнику доводилось раньше бывать в этих местах, так же, как полковнику Глазкову, с которым они в последние дни многократно виделись и обсуждали возможное развитие событий.

– А как могут развиваться эти самые события? – спросила я.

– По-разному, – кратко ответил Вова. – Никто не знает.

– Меня ты хочешь использовать как приманку для бывшего мужа или мужей?

Вова неопределенно пожал плечами, а потом заявил, что я должна сказать спасибо и ему, и Глазкову, которые не поверили в то, что я увязла в деле по самые уши – хотя именно это им и пытались преподнести на блюдечке с золотой каемочкой. Но господа давно научены не верить явному решению вопроса, тем более если их к этому усиленно склоняют.

– Но… – открыла рот я.

– Катя, ты понимаешь, что несколько твоих бывших родственников и знакомых дружно спелись? А познакомились они все через тебя. Ты почему-то сумела сохранить дружеские отношения практически со всеми. Обычно с бывшими родственниками особой любви не наблюдается. А вы все так любите друг друга, что бывшие мужья даже составляют завещания в твою пользу. И оставляют тебе ключи от своих домов и квартир. В общем, полное доверие.

– А Анзор? – напомнила я.

– Анзор – исключение. Грузины – это отдельная статья. И они, по идее, работали сами по себе. Не знаю уж, как влезли в это дело. Но тоже решили, что ты увязла по самую шейку. Потом их отсекли. Ты понимаешь, почему тебя так подставляют?

– Кто меня подставляет?! Как?!

– А так, что ты везде оказываешься в самый неподходящий момент. Или, наоборот, самый подходящий. Зачем? Да чтобы потом свалить на тебя все грехи. Как ты отмоешься? Кто поверит, что ты ничего не знала? Тимофей и Леонид – не родственники. Тамарка им тоже никто. Но все знакомы с тобой, причем близко. Ты – человек в городе известный, никто не считает тебя дурой, как раз наоборот. Кто мог организовать такую операцию? Конечно, Катенька. И задействовала всех своих родственников и друзей, с которыми уже столько лет тесно общается и дружит. Большая дружная семья решила обогатиться. Теперь понятно?

Я долго думала, а потом кратко ответила:

– Нет.

Вова тихо застонал и поинтересовался, что именно мне непонятно.

– О каком деле идет речь?

Вова искоса посмотрел на меня с водительского места.

Теперь уже взорвалась я. Что Вова имеет в виду? Убийство Анзора? Так каким образом меня подставили? Убийство Ромаза Георгиевича и его охранника Коли? Да кто ж поверит, что я с ними справилась, и кто вообще мог знать, что я окажусь в том доме? Ведь те, кто совершил утренний набег на него, явно не были в курсе, что я где-то там нахожусь, иначе бы все перевернули вверх дном и добрались-таки до меня на подземном этаже, но они этого не сделали. Или хотя бы тут же сорганизовали выезд на место правоохранительных органов, которые взяли бы меня тепленькой.

Я убила Марину, сожительницу Артема Александровича? Я убила его соседку? Я взяла в заложники самого Артема Александровича? В таком случае можно узнать, где я его держу? Я сама себе звоню с угрозами?

Я подсунула Игорю «беретту»? Подбросила оружие к трупу Марины? Где-то приобрела еще одну такую же модель и держала у себя в шкафу под свитерами? Оптом я, что ли, закупаю эти милые игрушки?

Ну ладно, в последнее еще можно поверить, но во все остальное-то?

– А если все сложить воедино? – спросил Вова. – И еще добавить твое появление в цюрихском банке в самый критический момент? Ты на пару с управляющим вышла в операционный зал не раньше и не позже. Именно в ту минуту. И где теперь управляющий? Где деньги? Где налетчики?

Я призадумалась. А ведь Вова прав. Кто-то очень хочет меня подставить. Очень старается. Да, возможно, где-то было стечение обстоятельств, но ведь оно работает совсем не в мою пользу…

Одно меня порадовало: если все-таки среди организаторов дела присутствует Тимофей, с его отцом ничего не случится. Он живет сейчас где-то в укромном месте, и не исключено, что гримирует участников событий. А звонки мне – для отвода глаз. Мысль мудрая. Но как ее подтвердить? Или опровергнуть?

– Ну что? – спросил Вова. – До чего-нибудь додумалась?

Я неопределенно пожала плечами. Думать, по-моему, можно было все, что угодно, но вот как доказать? Хотя это в мои обязанности, пожалуй, не входило. Я спросила у Вовы, что он намерен делать с Леонидом Большаковым.

– Поговорить нужно. Припру его к стеночке.

– Не забывай, что мы в Австрии. И что припирание к стеночке и разговоры по душам – это наши национальные традиции. Здесь ты со своими корочками – никто, наоборот, они могут только помешать.

Вова хмыкнул и пояснил, что Леонид сейчас живет в отдельно стоящем доме, на краю маленького альпийского городка – деревни по нашим меркам. Именно в том доме зарегистрирован данный мне третьим мужем телефон.

Еще в России я удивилась, поняв, что Вова точно знает, куда нам нужно ехать: я предполагала, что мы это будем выяснять уже в Австрии. Нет, мой спутник уже в Питере назвал мне полный адрес. Но чтобы точно знать, где именно стоит дом…

Или у Глазкова тут резидент? Его-то контора имеет отделение внешней разведки… М-да, тогда мне будет несколько сложнее отделаться от сопровождающих и проехаться к владениям Ромаза Георгиевича. Ладно, сориентируюсь на месте.

Когда мы въехали в нужный нам город, Вова извлек из кармана еще одну карту с указанием улиц и номеров домов. Я просто обалдела, но ничего не сказала. А Вова уверенно вел машину. Движение было слабое, на улице народных гуляний не наблюдалось, хотя вообще-то было воскресенье и до ночи еще оставалось много времени. Да, я прекрасно знаю, как в ряде европейских стран обстоят дела по будним дням в спальных районах: пришли с работы, ставни закрыли, все сидят по домам, редкого прохожего встретишь на улице, но в выходной-то?

Может быть, все выехали на природу и еще не вернулись? Я не стала забивать себе голову этой проблемой. Для нас вообще чем меньше свидетелей, тем лучше.

– Так, в конце этой улицы должен стоять дом Большакова, – сообщил тем временем Вова.

Мы поехали дальше и… увидели огороженную какими-то щитами площадку. Высота щитов достигала около двух метров, и рассмотреть, что находится за ними, не представлялось возможным. Но не мог же Леонид обнести ими дом? Кстати, это вообще тут разрешено?

– Ты ничего не перепутал? – спросила я у Вовы.

Он покачал головой, потом мотнул ею в сторону последнего дома, который мы проезжали, расположенного метрах в пятидесяти от той точки, где мы остановились, и сказал, что он специально посмотрел номер на нем. Нам нужен следующий. И место подходит под описание, которое он получил.

– Давай вылезать. Попробуем заглянуть внутрь, – предложила я.

Мы так и сделали, приблизились вплотную к щитам и попробовали. Но не тут-то было. Щиты явно устанавливали австрийские рабочие, а не наши отечественные строители, и никаких щелей между ними не наблюдалось.

– Пошли кругом, – сказала я. – Может, найдется проход? Должен же быть вход.

Мы повернулись направо, как раз в ту сторону, где стоял предыдущий дом, и я увидела, как в одном из окон мелькнуло женское лицо. Сказала об этом Вове и предложила прогуляться к соседке, чтобы хоть что-то у нее узнать.

– Ты понимаешь, что это не наша любопытная баба, а австриячка, почти немка?! – разозлился он. – Тут не принято без приглашений заглядывать к незнакомым людям. Не в русской деревне находишься, где тебе сразу хлеб-соль на стол выставят и стакан нальют. И про всех соседей выложат подноготную.

– Но, по крайней мере, хоть что-то она ответит, – возразила я. – Причем очень вежливо.

– Иди сама, если хочешь, а я тут посмотрю, – махнул рукой Вова.

Но я успела сделать всего два шага: в конце улицы показалась полицейская машина с мигалкой. И направлялась она явно в нашу сторону… «Хоть без сирены», – пронеслась мысль.

– Не твоя ли вежливая австриячка полицию вызвала? – ехидно пробурчал Вова за моей спиной. – И что ты намерена им говорить?

– Я буду не говорить, а задавать вопросы, – прошипела я.

Рядом с нами остановилась машина, из нее выпрыгнули двое внушительного вида мужчин, с каменными выражениями лиц представились и поинтересовались, кто мы такие и что делаем в этом месте.