Марш Мендельсона на бис - Мария Жукова-Гладкова

– Катя, ты спасешь меня? – пролепетала она голосом умирающей.

– Говори адрес салона магии, – сказала я, доставая электронную записную книжку. – И в каком магазине купила водку.

Ленка ответила без запинки.

– Когда ты ушла ночью от Игоря?

– Я точно не помню…

– Вспоминай. Это нужно врачам, – врала я напропалую. – Точное время отравления.

Ленка призадумалась.

– Часа в два, – сказала наконец. – А домой приехала в половине третьего. Значит, ушла в начале третьего. По ночному городу от Игоря до меня ехать минут двадцать, не больше, так?

Я кивнула.

– А мать, когда я вошла, на меня набросилась и орала, что половина третьего. Это я точно помню. Ну и потом я до утра промывалась. А днем спала, вот к вечеру отошла немного и тебе позвонила. Катя, а Игорь правда?..

– Ему очень плохо, – честно сказала я.

– Катя, он в Боткинской, да?

Я кивнула, пока не догадываясь, к чему клонит Ленка.

– Катя, а в Боткинской передачки принимают? И меня к Игорю пустят?

Теперь уже я орала на Ленку долго и упорно. Мало ей хождений в «Кресты», они ее ничему так и не научили. Она все еще надеялась, что Игорь изменит свое отношение к ней.

– Ты лучше думай, как отвертеться, чтобы не привлекли за отравление, – наконец устало закончила я свою «лекцию».

– Что ты скажешь, то и буду делать, – ни секунды не колеблясь, ответила Ленка. – Катенька, как ты думаешь, стоит валить все на бабу Нину? А она потом на меня не нашлет за это порчу? – с испугом спросила меня Ленка. – Или родовое проклятие на семь поколений по женской линии?

Я вздохнула, покачала головой, но, поскольку Ленку мне, как частенько случалось и в прошлом, было жалко, я сказала ей, как бы поступила на ее месте. Ленка кивала, слушая меня внимательно, и обещала в точности выполнить все мои указания.

Но у меня к Ленке еще имелись вопросы, не получив ответы на которые я отсюда уходить не собиралась. Меня очень интересовало, не видела ли она кого-то, когда покидала квартиру Игоря. На лестнице, во дворе, при въезде во двор.

Подружка тут же начала мне расписывать, каких страхов натерпелась, когда выходила из Игорюниной квартиры, вспомнила, как безопасно было вокруг, когда мы учились в школе и в институте, какие тогда времена были, и никто не боялся гулять по ночам, не то что теперь.

Я прервала этот поток воспоминаний, вставив вопрос о том, закрыла ли она Игорюнину дверь, а если да, то как.

– Нет, просто прикрыла, – потупила глаза Ленка. – Я ведь не хотела брать его ключ… А у него не защелкивается… Ну кто же подумает, что дверь не заперта? И кто к Игорюне полезет? Все соседи, наверное, знают, что тут рецидивист живет.

– Он не рецидивист, – заметила я.

– Ну неважно, – махнула рукой Ленка. – Но воры же, как пишут в газетах, всегда знают, к кому идти. Кто же решится к Игорюне?

Я вначале закатила глаза, а потом задумалась. Капитан Туляк сказал, что дверь была закрыта на два замка. То есть у тех, кто привез Анзора, ключ все-таки был. Не могли они рассчитывать на Ленку. Кто же мог предположить, что она вообще там появится? И покинет апартаменты любимого. А утром дверь была закрыта. Или те, кто привез Анзора, нашли еще один комплект ключей у Игорюни? И ими заперли дверь, заодно порадовавшись, что вначале не пришлось ничего взламывать? Но лежал ли у Игоря запасной комплект на видном месте, можно будет узнать только после того, как бедняга очнется.

А Ленка продолжала рассказывать о том, каких страхов она натерпелась. Дом Игорюни – девятиэтажный, рядом с ним во дворе пятиэтажные корпуса. Ленке показалось, что она увидела две тлеющие сигареты у дома, торец которого напротив парадного Игоря. Но фонари не горели, на деревьях уже появились какие-то листочки, там вообще было много растительности, и рассмотреть точно возможности не представлялось. Ленка и не приглядывалась, а припустила со всех ног со двора на проезжую часть ловить машину.

– Ты что, не могла вызвать такси прямо к парадному?! – рявкнула я на нее.

– Такси дороже, – невозмутимо заметила подружка. – Они и за посадку берут. А с калымщиком всегда договориться можно. В особенности если поплачешься ему в жилетку. Мне вчерашний даже телефончик оставил. – Ленка хихикнула, но ее выражение лица тут же изменилось. – Но деньги все равно взял, сволочь!

Я спросила, не заметила ли подруга еще кого-то с другой стороны дома. Если за окнами Игоря следили, то должны были это делать с обеих сторон дома, поскольку его окна выходят и во двор, и на проезжую часть.

Ленка призадумалась, потом сказала, что как только она махнула рукой, с места сдвинулась какая-то темная иномарка, стоявшая у края тротуара, и притормозила перед Ленкой, но она туда не села, потому что там оказалось двое парней, не внушающих ей доверия.

– Тебя о чем-то спросили?

– Ну поприкалывались… Что-то вроде: милый выгнал, а не составишь ли нам компанию, красавица? Или там: с милым что-то не поделила, поехали с нами кататься? Я, ни слова не говоря, бросилась вперед, вылетела на шоссе, чуть ли не под колеса «жигуленку», ну, и мужик отвез меня домой.

– А те, в иномарке?

– А что те? Так и остались на месте.

Я поинтересовалась, не запомнила ли Ленка номер машины или хотя бы модель иномарки? Но она на это даже не обратила внимания, сказала только, что темная, но не «Мерседес», потому что значка впереди она не заметила.

– А зачем тебе? – удивилась подруга и тут же в ужасе спросила: – Игоря что, ограбили? И на меня свалят?! Катя, я, честно, только…

Я не видела смысла томить Ленку незнанием, да и чего скрывать? Не Ленка же убивала Анзора. Я и сообщила ей, что в квартире Казанского нашли труп Абрашидзе. Ленка тихо взвыла.

– Ко мне придут из милиции? – рыдая, в очередной раз спросила она.

– Боюсь, что да. Говори все, что рассказала мне. Про иномарку, тлеющие сигареты. И рыдай побольше, – дала я ей указания.

– Это я всегда пожалуйста, – улыбнулась Ленка сквозь слезы, а я стала собираться домой.

Но Ленка еще не закончила со своими просьбами и крикнула мне в спину. Я остановилась и посмотрела на нее.

– Ты, Катя, только, пожалуйста, не говори никому про деньги, ладно? Казанский не обеднеет, ментам тоже ни к чему, найдут и без меня на ком поживиться, а я… Мне очень кстати. Я уже все распланировала, как потрачу.

Я закатила глаза, но тем не менее обещала не выдавать подружку.

Глава 23

Санкт-Петербург. 18 апреля, воскресенье

Суббота прошла суматошно, я отвечала на вопросы Ильи Михайловича Глазкова, Вовы Иванова, капитана Туляка. Вся эта компания ездила к Ленке, изображавшей из себя умирающую. После их отъезда Ленка в истерике звонила мне и обвиняла во всех смертных грехах, будто это я хотела приворожить Казанского «паленой» водкой, натравила на лучшую подругу ментов и фээсбэшников, а также пыталась еще и свалить на нее убийство Анзора Абрашидзе. Но трубку у меня вырвала Тамарка и высказала Ленке все, что о ней думает, а также и об Игорюне, и о том, стоит ли его привораживать. Больше Ленка до моего отъезда в Австрию не прорезалась, а Тамарка обещала мне, что она ей сделает промывание мозгов, если та позвонит или заявится лично в мое отсутствие. Очень Ленке будет кстати после промывания желудка. И Тамарка, как считала она сама, еще должна Ленке пять царапин на физиономии. Прощать свой испорченный на время фейс Тамарка не собиралась, хотя Андрей Савушкин в ближайшее время и не должен был приезжать в Россию.

Прорезались и мои бывшие грузинские родственники, правда, на этот раз меня ни в чем не обвиняли, только пригласили на похороны. Я ответила, что постараюсь быть, если успею вернуться из командировки. Откровенно говоря, надеялась, что не успею. Но, с другой стороны, кто знает, сколько времени труп Анзора будут держать в ментовке? Вроде как вскрытие уже произвели, но мало ли что еще им потребуется… Анзора планировали хоронить в Питере, в отличие от Ромаза Георгиевича, тело которого уже отправили спецрейсом в Тбилиси.

Я вспомнила Марину Варфоломееву и Ольгу Дмитриевну. Их похоронами кто-нибудь занимался? Должны были бы уже предать тела земле. Я так закрутилась, что участия в организации этих мероприятий не приняла. И меня на них никто не пригласил. Да кто знал-то? Я только очень надеялась, что все уже сделано. Хотя бы Маринкиной матерью и родственниками Ольги Дмитриевны. Я дала себе слово, что по возвращении из Австрии обязательно выясню этот вопрос. И, возможно, съезжу на кладбище.

Леонид Большаков, мой третий бывший, на звонки так и не отвечал. Может, перебрался куда-то? Ни от Тимофея, ни от похитителей Артема Александровича сведений не поступало.

И вот в воскресенье с утра мы с Вовой Ивановым прибыли в Пулково-2, чтобы в одиннадцать часов загрузиться в самолет, отбывающий в Вену. Царапины на Вовиной физиономии были довольно прилично загримированы. Провожал нас Илья Михайлович собственной персоной. На прощание он заявил мне, что «Вова все знает», а меня попросил с Вовой сотрудничать.