Идеальная помощница (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна

— О, да, — мечтательно сказала Ньяна. — Мой бывший муж так старался меня в этом убедить, аж сам поверил. И очень удивился, когда я не поддалась его внушению.

— Внушать незаконно, — сказала юная девица, чистившая морковь и прислушивающаяся к разговору магов.

— В суде ему это объяснили, — улыбнулась Ньяна и сразу стала красивее. — Кстати, я вдруг подумала… вы обращали внимание, что в древних легендах вообще нет мужчин-магов? Владыки гор и прочие легендарные мужчины — всегда воины. А наговоры плетут, удачу призывают, реки поворачивают или живут в лесах и видят будущее всегда женщины. Кажется, первое упоминание мужчины-мага есть только в Морских свитках, мол, женился принц на ведунке из Медвежих гор, она помолилась своим загадочным богам и у нее родился сын-ведун.

— Может до этого просто никто не знал, что и в мальчиках нужно искру искать, — задумчиво сказала Винка. — Они ведь не особо умели это делать. И, учитывая количество древних ведунок, находили только самых сильных из сильных. Да и одаренных мальчиков, учитывая, что до времен Рассвета, не было моды магам жениться именно на магах, было изначально меньше. Гарантированно они родятся только в тех семьях, где и до них было много магов.

— Ага, король Лерхе даже пытался запретить своим подданым жениться на неодаренных девушках. Боялся, что королевство силу растеряет, — вспомнила забавный исторический факт Нира, которой было очень уютно сидеть, медленно пить чай и слушать рассуждения про магов древности. Да и рассуждения Ньяны о том, почему мама так любит Милана, неожиданно успокоили. Бедную влюбившуюся гордячку даже жалко стало, хотя на маму она полностью не налезала.

— И едва не добился бунта своими запретами, — улыбнулась Винка. — Попробуй тут женись только на одаренных, когда самые богатые наследницы без искры, как назло. Дам я своим оболтусам задание написать рассуждение об указе короля Лерхе и его последствиях. Очень интересно, что они напишут.

— Издеваешься над детьми, — проворчал Глен. — Ты же лекарь, какие указы?

— Так тогда разошлись миром только потому, что жениться на этих наследницах, разрешили, только женихи должны были жертвовать в сиротские приюты и обеспечивать приданным парочку одаренных девочек, чтобы женихам пожиже незазорно было на них жениться и сохранять в роду магию, — гордо объяснила Винка. — А эти сиротки поголовно были лекарками. Девочек ведь ничему другому не учили.

Глен хмыкнул и положил тарелку с последней партией печенек на стол, а потом сел на лавку рядом с Нирой.

— Интересно, на который из вопросов твоей мамы он отвечал, когда сказал свое «я», — тоном змея-искусителя спросила Вика и хихикнула, когда Нира покосилась на котика.

Задавать этот вопрос при всех она точно не собиралась.

А может вообще не задаст.

Нира была не уверена, что готова получить ответ, каким бы он там ни был.

глава 27

Глава 27

Последняя лягушка и подарок для мышки

Пока Милан изучал справочники по магической символике, ритуалистике, замене постоянных знаков и прочим весьма интересным и нужным предметам, а его упорная матушка искала того человека, который освободит сыночка, Нира успела еще раз перебрать части горничной, убедиться, что купили все, чего не хватало и опять засела за схемы. Ей почему-то хотелось улучшить стандартную призрачную горничную. И для этого даже ничего докупать не нужно. Все дело в соединении. И питающих кристаллах, вписанных в нужное место схемы.

Может она действительно пыталась что-то доказать родителям, так и не поинтересовавшимся ее делами. Может самой себе. Но разбираться в схемах было сложно и одновременно интересно. Потому что ни одна из этих схем не была идеальной, в чем девушка была уверена.

Любители феноменов тоже пытались, изучали, экспериментировали и даже водили хороводы вокруг Ниры, однажды зачем-то подняв над головой руки и загадочно ими помахивая. Чего они пытаются этим добиться, не рассказывали. Вроде бы лишнее знание может чем-то помешать. О чем-то не том подопытная мышка думать будет.

Впрочем, Нире и самой лишние знания были ни к чему. У нее и так было о чем подумать. Например о том, на какой же вопрос ответил Глен. И что он скажет, если у него спросить прямо. И почему он сам никак не догадается, что Нире оно интересно. И что будет, если, как в том романе про девушку, которая сажала розы и пыталась воспитывать младшего брата, подстеречь Глена за углом, выскочить, повиснуть на шее и проникновенно спросить, что означало его «я».

Вика считала, что это будет весьма забавно. Особенно если смотреть со стороны. И предлагала подстерегать ночью. Тогда меньше шансов, что будут зрители. А если подстеречь еще и где-то рядом с его комнатой, а лучше вообще в комнате…

На этом месте Нира краснела и старалась углубиться в работу. А то не углубишься и полдня в голову будут посторонние мысли лезть. Весьма фривольного характера.

А самое странное, меньше всего Ниру волновали родители. Она про них вспоминала только когда кто-то или что-то напоминало. Вот когда после школы уезжала, почему-то думала, что при следующей встрече с ними будет плакать. Что если они опять обидят, если мама наговорит разных неприятных вещей, вольно или невольно пытаясь доказать, какая у них дочь дура, рыдать будет. А тут не то, чтобы совсем все равно. Просто что-то перегорело внутри и теперь только слегка дымится. А Вика это состояние называла смирением. И оно, если честно, Нире нравилось.

— Нира, ты должна ему помочь, тебя выслушают!

Мама в то утро появилась неожиданно и некстати. Ньяна прислала записку с просьбой прийти как можно быстрее. Потому что она временно объединилась со своей врагиней, они дружно подумали под малиновую настойку и даже кое-что придумали. И если все получится, они смогут «подцепить образ подселенки», поговорить с ней и зафиксировать.

А без всего этого не стоит пытаться вытаскивать Вику из портала. Не факт, что она там, но если не знать, что вытягиваешь, вытянешь наверняка что-то не то.

Так что Нира быстро собралась, а то если тянуть, Ньяна и Радиша найдут повод опять переругаться, и пошла изображать подопытную мышку. А тут в саду мама, выскочившая из-за жасминового куста. Нира в первое мгновение даже подумала, что она тоже читала роман про девушку с нуждавшимся в воспитании младшим братом.

— Помочь? — отстраненно переспросила Нира, которой в данный момент было не до Милана. — В справочниках разобраться?

— Каких еще справочниках?! — возмутилась мама. — Ты никогда меня не слушала и сейчас не слушаешь!

Нира печально вздохнула, а Вика поймала себя на том, что примеряет эту дамочку на роль тещи из анекдотов. Кто вообще сказал, что она только зятя глубоко не понимает и в чем-то нехорошем подозревает?

— Так в чем помочь? — спросила Нира, не дождавшись внятного объяснения.

— Доказать, что он не виноват! — как от рубила мама.

— О, — задумчиво произнесла Нира. — Его в чем-то кроме глупости обвиняют?

Мама совсем по лягушачьи хлопнула ртом.

— Здесь что-то доказать будет сложно. Он сам рассказал, что шантажировал беглого проверяльщика, его даже не спрашивали. Сам, никому ничего не сказав, побежал его ловить, испугавшись, что обвинят в соучастии. Сам даже рисунок запомнить не смог, теперь сидит, справочники изучает. К нему и так хорошо отнеслись, будь тот же Ливин злее, сидел бы сейчас Милан в военной башне, ждал понижения в чине и отправления в какое-то неприятное место. А ему всего лишь рисунок нужно вспомнить.

— Но он сидит взаперти! — воскликнула мама. — Это на его репутацию повлияет!

— Боги, мама! — воскликнула Нира, которую этот разговор начал раздражать, только время на него тратишь, все равно втолковать ничего невозможно, потому что деточка в любом случае страдает ни за что и ни в чем не виновата. — Репутацию Милана уже ничто не испортит! Его, вместе с кучкой признанных идиотов, которым мундиры купили родственники, желающие хоть куда-то их пристроить, чтобы дома не радовали соседей идиотизмом, пихают туда, где они навредить не могут. Какая уж тут репутация? Вон того белобрысого здоровяка, с золотым шитьем на рукавах, один из подчиненных Нияны узнал. Его из дома выперли, потому что он мешал сестрам замуж выйти, женихов распугивал. Остальные наверняка тоже не лучше, раз их перебрасывают друг к другу, как дети мячик. А ты про репутацию.