Идеальная помощница (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна

— Интересно, рухнет балка или нет? — спросил секретарь, когда Ливин зашел в остатки конюшни.

— Я ее укрепил, — оскорбился здоровяк. — Мне та тетка так доказывала, что это историческая ценность и мы должны ее сохранить, что я укрепил. Чтобы отстала.

— Молодец, — рассеяно похвалил его директор.

Окончательно разваливаться развалины не спешили. Ливин со стражниками даже в них двигался тихо. Ветер шелестел листьями. Чирикали мелкие птицы. Недалеко кричала чайка. И ничего не происходило.

— Может их там уже убили? — спросил здоровяк, почесав затылок.

— Бесшумно их не убьешь, — проворчал один из замов. — У стражи доспехи и магические щиты. Сыскарь тоже что-то развернул, что-то явно нестандартное.

— Не работающее против падающих на голову сумок, — со смешком сказала Вика.

Нира тихо хихикнула.

А Ливин наконец вышел из развалин.

И стражники вышли, держа за руки и ноги связанное тело с кляпом во рту. Тело было грязным настолько, словно его специально пылью посыпали, но вполне узнаваемым. Оно хлопало глазами и тихо мычало в кляп. Кажется, возмущенно.

— Интересно, почему я не удивлена? — спросила то ли себя, то ли Ниру Вика.

— Ну?.. — тоном, не предвещавшим ничего хорошего поинтересовался Ливин у развязанного и усаженного на садовую скамейку пленника.

Пленник с тоской посмотрел на Ниру и мило ей улыбнулся. Из-за чего доброй сестре захотелось его пнуть. Знала она эту улыбку. Милан всегда так улыбался, когда делал какую-то гадость. Случайно вроде бы, во что верила мама. То платье кукле случайно порвет, то в новенькие сапоги наберет грязной воды, то разбилось что-то само, он там вообще на цыпочках ходил.

— Что ты натворил? — со всей доступной ей мрачностью спросила девушка.

На нее удивленно посмотрели все присутствующие, даже Ливин от сверления Милана взглядом отвлекся.

— Я пытался его остановить! — тоном несправедливо обиженной невинности произнес пленник и головой дернул. — Ты только посмотри на меня, как я теперь это все очищу?

— Остановить? — буквально промурлыкал Ливин. — Кого?

Милан дернул плечом. Похоже, сообразил, что ему сейчас старательно не будут верить. И докопаются до любых грехов. Если надо, зельем правды напоят, или специалиста по чужим мыслям пригласят.

— Вы права не имеете, — не шибко уверенно сказал и с надеждой уставился на Ниру.

— Права не имеем? — наигранно удивился сыскарь. — Так кого ты там пытался остановить и почему?

— Афериста, — ответил Милан таким тоном, словно только что похоронил последнюю надежду на справедливость. — Я случайно разговор услышал, — добавил и забегал глазами. — Вы не понимаете! — резко решил изображать истинного героя на допросе, по несправедливому обвинению. — Я хотел вернуться к друзьям! Мне здесь не нравится!

— Его здесь не ценят, — проворчала Вика.

— Меня здесь не ценят! — словно ее услышал Милан. — А я хотел его остановить, когда увидел, что он опять сюда побежал!

— Опять, — выловил Ливин самое интересное слово в речи пострадавшего героя. — Как интересно. Ладно! — махнул рукой сверху вниз, словно отрубил что-то. — Так дело не пойдет. Так мы будем цедить по слову в час и пока нацедим информации, вообще все разбегутся. Поэтому поступим проще. Сейчас мы позовем специалистов по разуму, благо, их здесь аж две группы, они феномен приехали изучать. Думаю, они мне не откажут заодно изучить этого молодого человека, помочь вытащить из него правду.

— Вы права не имеете! — вскинулся Милан.

— Имеет, — печально произнесла Нира.

— Да, имеет, — спокойно подтвердил директор.

— Так что выберешь? — полюбопытствовал сыскарь. — Сам все расскажешь, причем, самую правдивую из возможных версий, или звать любителей феноменов? Учти, то, что ты расскажешь, мы проверим. И если ты солжешь…

Милан печально вздохнул, сгорбился и посмотрел на Ниру так, словно он всю жизнь спасал ее от всевозможных опасностей, а она вдруг взяла и предала.

— Я проиграл в кости, — сказал печально. — И мне вообще ни на что не хватало. А я же должен выглядеть прилично, я же королевский офицер! — попытался изобразить гордость, но тут же сдулся под суровыми взглядами магов. — А там какая-то ерунда нарисована. А у этого типа рукав испачкан точно такой же краской. И я сразу понял, что ему вряд ли разрешали туда ходить. И предложил сделку…

— Какая прелесть, еще и шантажист, надеюсь, начинающий, — проворчала Вика, а Нира тихо фыркнула.

Шантажистом Милан был не начинающим. Как-то он ее с подружкой шантажировал, требуя отдать конфеты, потому что они на заборе сидели, а девочкам же нельзя. Вот это было его начинание. И вряд ли он на этом начинании остановился, слишком уж неприязненно смотрела на него булочница, почему-то каждое утро угощавшая его свежим кренделем в сахарной обсыпке. И сосед один демонстративно переходил на другую сторону улицы. В общем, много таких мелочей было. Просто Нира не обращала на них внимания. Маленькая была и наивная.

На сделку Кирт согласился. Сразу, не сходя с места, всучил затребованный десяток серебрушек — Милан решил не наглеть, попросил ровно столько, сколько проиграл. Когда не наглеют, немного шансов, что откажут, попытаются морду набить или еще как-то неадекватно отреагируют. Так что, да, шантажистом он был мелким, но опытным.

И все бы было хорошо, по его словам, если бы на обратном пути в ту грязную каморку он случайно не услышал разговор в директорском кабинете. А подслушав, Милан сразу понял, что все не так невинно, как ему казалось. И нет, у него даже тени мысли не мелькнуло о том, чтобы попросить сумму побольше за свое молчание. Может он бы даже про тот подозрительный рисунок сразу бы рассказал… ну, сразу, как поймает афериста и вернет его деньги, а то нехорошо получалось.

— И утверждал бы, что требуя серебряные монеты, просто проверял, насколько серьезно относится Кирт к своему художеству, — сказал один из заместителей директора, видимо, тоже опытный. — А так, он же герой. Злодея героически ловил. Но, увы, его поймали первым, пригрозили и врать о своем продуманном плане стало невыгодно.

Милан одарил его возмущенным взглядом.

— Я хотел его поймать и остановить! — припечатал тоном несправедливо обиженного спасителя королевства. — Я увидел, что он опять туда идет и бросился следом, чтобы не сбежал! Вы бы его не успели поймать! У него там были столпы, путевые, для портала! Я же проследил и заглянул! Я такие у друга в особняке видел! Их в особняке установили специально, чтобы можно было убежать, если другого выхода не будет! Так что я знаю, что это такое, я не ошибся, он шел убегать! Между теми столбами нужно пройти и окажешься в месте с такими же столбами! И я его почти поймал, огорошил и почти подошел! Но меня кто-то по голове тюкнул и теперь голова болит. А очнулся я когда никого уже не было, даже столбов… — Милан печально вздохнул напоследок и виновато опустил голову.

— Твоим родителям нужно было его в театр отдать, с руками бы оторвали такого драматического актера, — проворчала Вика.

— Чем ты его огорошил, придурок? — спросил Ливин.

И Милан виновато посмотрел на Ниру. Как тот щенок, описавший новый ковер.

— Сказал про его мачеху, что я все знаю, — почти прошептал.

— Зато я знаю кому в вашей семье достались все мозги. И это явно не Милан, — сказала Нире Вика.

С ощущением времени в Милана оказались большие проблемы. Он во времени путался и пытался запутать остальных. И Ливину стоило по истине героических усилий все-таки узнать, что столбы героический офицер видел только во второй свой приход к развалинам. В первый просто проследил куда Кирт пойдет дальше и никуда не заглядывал, потому что надо было вернуться прежде, чем заметят отсутствие.

То, что он бросился Кирта ловить и останавливать только потому, что прозвучавшие в его адрес обвинения были серьезнее хулиганского граффити в подвале, и так все поняли. Не подслушал бы, не испугался, что заподозрят в соучастии, и спокойно отправился бы отдавать долг. При этом Милан искренне не понимал, почему к нему так относятся. Никто же на самом деле не станет жаловаться страже на любую ерунду. А то стража бы замаялась бегать смотреть на нарисованный на соседском доме неприличный символ, на обозвавшую соседку дурой девчонку, на изменяющую мужу кухарку или мужика, забросившего на чью-то крышу порченую рыбу. Вот не придал Милан особого значения какому-то непонятному рисунку. Так он ведь и не маг. С какой радости должен был придать? Вот если бы его заранее предупредили…