Красная змея - Питер Харрис

Встречи всегда проходили в разных местах. Обыкновенно для этого выбирались уединенные поселения, расположенные вдалеке от больших городов. К этой мере предосторожности в братстве начали прибегать еще во время правления Людовика Четырнадцатого.

О причинах такого решения знающие люди рассказывали весьма загадочную историю. Все началось с мести могущественного банкира Николя Фуке. Он хотел стать членом братства, получил отказ и жутко разозлился.

Фуке донес Людовику о существовании тайного союза. «Король-солнце» попытался подчинить братство своей власти, однако «Змееносец» умело ускользнул в тень. При этом магистру удалось переключить внимание монарха на так называемое «Братство Святого причастия», члены которого по ночам собирались в одной из прославленных парижских церквей. Гнев государя обрушился на этих людей.

Зато возмездие «Змееносца» было неотвратимым. Вскоре после этих событий члены братства обратили подозрительность короля против самого Фуке. Летом 1661 года Людовик Четырнадцатый побывал на роскошном приеме, устроенном банкиром, был поражен богатством Фуке и подумал, что тот присваивает вверенные ему финансы. По приговору суда банкир был заключен в тюрьму Пиньероль, затерянную среди альпийских отрогов.

Теперь же сложились именно чрезвычайные обстоятельства. Тревогу вызвали события двадцатилетней давности, в свое время не привлекшие внимания братства.

Магистр Арман д'Амбуаз говорил мрачным, взволнованным голосом. Слушатели его тоже не отличались спокойствием. Все были возмущены новостью об убийстве сотрудницы Национальной библиотеки, появившейся в прессе несколько дней назад. Ее задушили, при этом убийцы оставили свою визитную карточку — клочок пергамента, на котором красными чернилами была изображена змейка.

В довершение всего в утреннем выпуске «Фигаро» появился эксклюзивный сенсационный репортаж. Авторитетная парижская газета не пожалела четыре колонки на первой полосе и под кричащим заголовком объявила своим читателям, что люди, входящие в организацию, называющую себя «Красная змея», снова пошли на убийство. Жертвой опять стал библиотекарь по фамилии Вожирар.

— Всем известно, что с середины восьмидесятых годов прошлого века наше братство переживает глубокий кризис. Такое происходит со «Змееносцем» уже не в первый раз. Вы знаете, что в нашей долгой истории было множество неудач, однако теперь наша задача состоит в том, чтобы прекратить утечку информации за пределы братства. Один из наших собратьев, Гастон де Мариньяк, решил, что именно распространение сведений о нас положит конец удручающей финансовой ситуации, сложившейся в нашей организации. Он заблуждался. Решение следовало искать внутри братства, а не за его пределами. Мариньяк расплатился за свою деятельность жизнью, однако злое дело уже было совершено. По счастью, сведения, ускользнувшие из-под нашего контроля, не являлись жизненно важными, хотя и представляли серьезную угрозу, поскольку могли осложнить наше существование. Мы узнали, что предатель вошел в контакт с неким библиотекарем, которого использовал в качестве посредника, желая продать документы одной из стран Варшавского договора. Тот отправился с этой целью в Германскую Демократическую Республику. Наши агенты воспрепятствовали совершению сделки, хотя и не смогли схватить посредника. Нам пришлось развернуть масштабную операцию по выдворению из ГДР этого библиотекаря, которого звали Андреас Лахос. Агенты Штази доставили Лахоса на границу. Ему пришлось вернуться во Францию. Он несколько недель скрывался от нашей слежки, вел бродячую жизнь, перебирался из города в город с портфелем, набитым копиями тех самых компрометирующих документов, которые нам так хотелось заполучить.

Арман д'Амбуаз почувствовал сухость в горле и выпил глоток воды. Этой краткой паузой воспользовался номер двадцатый, один из самых молодых членов братства. Он задал вопрос:

— Если нашим людям удалось добиться от полиции коммунистической Германии того, чтобы Лахоса препроводили до границы, то почему же его не выдали нам?

— Немцы не хотели, чтобы подобный скандал разразился в их стране. Просоветские государства переживали тогда сложные времена. Вообще-то документами стремилась завладеть некая польская группировка, и немцы решили просто избавиться от проблем. Итак, наши агенты не знали сна и покоя, пока не отыскали Лахоса и не уничтожили этого типа.

Его столкнули на рельсы на парижской станции метро «Шаронн», портфель перехватили. Тогдашние руководители нашего братства сконцентрировали усилия на ликвидации Гастона де Мариньяка, которая вскоре и состоялась, и на том, чтобы окутать обе смерти завесой полнейшей тайны. Следует признать, что их усилия увенчались абсолютным успехом. В итоге никто так и не связал между собой эти две смерти, которые произошли при странных обстоятельствах. Очень важно, что дела, заведенные в полиции, исчезли из архивов. Зато с утечкой данных справиться не удалось. Мариньяк собрал всю информацию в папку, воспользовался помощью одного из сотрудников Национальной библиотеки и сдал ее туда. Нам не удалось узнать об этом в должное время. Лишь через много лет стало ясно, что этот материал попал на хранение в «отдел игрек», который вообще-то отведен для редких и необычных документов. Этого никак не скажешь о бумагах из той папки.

Все присутствующие продолжали внимательно слушать руководителя братства, но некоторые из них уже начали терять терпение. Многим участникам совещания были известны эти хитросплетения событий, поэтому они не могли понять, к чему же подводил магистр, напоминая о давних и малоприятных эпизодах.

— В ней содержались машинописные листы, газетные заметки, кое-какие ксерокопии, страницы, вырванные из книг, и одна брошюрка, короче говоря, все, что удалось собрать де Мариньяку, — продолжал д'Амбуаз. — При содействии сотрудника Национальной библиотеки он в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году поместил этот материал в «отдел игрек» и продолжал вносить в него изменения вплоть до своей смерти, наступившей через два года. Данная единица хранения была оформлена под номером 7JCP070301, как будто бы речь шла о ценных исторических документах. Когда я принял на себя звание магистра нашего братства, то решил, что наилучшим способом покончить с этим щекотливым делом был бы переход папки в наши руки. Тогда исчезли бы последние следы информации, просочившейся в мир двадцать лет назад.

Магистр снова завладел вниманием своих товарищей. В последних его словах содержалось нечто новое. На сей раз лишь немногим из присутствующих было известно, о чем идет речь.

— Я подумал, что если один человек смог изменять содержимое папки, то на это способны и другие. Мой план был очень прост — заменить документы чистыми листами. Конечно же, существовал определенный риск, поскольку контроль за хранилищами библиотеки становился все строже, однако мы могли привлечь к делу кого-нибудь из числа сотрудников «отдела игрек». Когда операция уже была подготовлена, мы столкнулись с непредвиденной проблемой. Началось перемещение фондов в новое здание, построенное на улице Тольбиак, и нам пришлось приостановить все действия. Когда же мы снова взялись за дело, драгоценное время было уже упущено. Ведь мы полагали, что документы оставались в старом здании библиотеки, расположенном на улице Ришелье, но папка за номером 7JCP070301 непонятно почему переехала в здание на Тольбиак. Потом в дело вмешались новые обстоятельства, и мы опять-таки оказались парализованы.

— Что же произошло? — спросил человек, сидевшим в кресле с номером тринадцать.

— Фонды начали микрофильмировать, и доступ к ним был закрыт. Мы могли бы что-то предпринять, однако тогда поставили бы под удар братство и серьезно скомпрометировали бы сотрудника библиотеки, помогавшего нам. Я подумал, что если доступ к документам закрыт для нас, то это означает, что он закрыт для всех, поэтому мы вполне спокойно можем дождаться момента, когда ситуация нормализуется. Вот каким образом обстояли дела, когда несколько месяцев назад мы обнаружили, что кто-то засунул нос в ту самую папку. Бумаги, казалось бы давно впавшие в спячку, могли быть обнародованы. Нам пришлось срочно решать, как справиться с новой угрозой.

— В чем она состояла? — проявлял живейший интерес к проблеме номер тринадцать.

— Сотрудница библиотеки по имени Мадлен Тибо начала задавать странные вопросы.

— Расскажи поподробнее, Арман, — подал голос сенешаль братства, Филипп Лоссеран, занимавший кресло, стоявшее по правую руку от магистра.

— В ходе оцифровки фондов мадемуазель Тибо обратила внимание на странное содержимое этой папки. Мало того что оно никак не заслуживало высокой чести храниться в «отделе игрек», так библиотекарша обнаружила в документах изменения по сравнению с микрофильмом, отснятым двадцать лет назад, вскоре после их помещения в библиотеку. Эти обстоятельства привлекли внимание мадемуазель Тибо. Не знаю, случайно ли это произошло или же ее кто-то навел на след. Хуже всего было то, что она решила позвонить своему старому знакомому, журналисту по имени Пьер Бланшар, и рассказать ему о странных документах и загадочных обстоятельствах, которые их окружают.