Магия Отшельничьего острова - Лиланд Модезитт

Траву на лужайке у кустов пони выели почти начисто, основательно пообгрызли сухую листву с самих кустов и перебрались ближе к источнику.

— Ты готов? — спросил Джастин, открыв глаза.

— В дорогу?

— Нет. Дорога мне пока что не под силу. Я спрашиваю, готов ли ты по-настоящему поучиться защищаться от магов вроде Антонина или блуждающих духов?

— Пожалуй...

Мне очень хотелось верить, что на сей раз учеба окажется не такой нудной, как всегда. Впрочем, учиться в любом случае необходимо: не оставаться же беззащитным!

Джастин сел, привалившись к стене. Сажа замарала рукав его серой полотняной туники, но он оставил это без внимания.

— Итак, умение достигается практикой. Но по существу от тебя требуется одно: сосредоточиться на том, что ты — это ты. Самый простой способ — мысленно, а то и вслух повторять фразу вроде: «я — это я», «я — это я». Можешь талдычить ее, как дятел.

— Зачем?

Джастин вздохнул:

— Когда кто-то желает внедриться в твое сознание, он пытается лишить тебя своего «я». Ощущения того, что ты являешься самостоятельной, неповторимой личностью. Твоя задача — остаться самим собой. Для этого необходимо сначала уразуметь и признать, что ты подвергаешься искушению, а потом отстоять свое право на самобытность.

— Ты это о чем?

Джастин вперил в меня взгляд:

— Вижу, объяснения до тебя не доходят. Ладно, покажу на примере. Леррис, разве тебе не хочется получить, наконец, ответы на множество вопросов? Выяснить, почему Мастера выдворили тебя из дома без всяких объяснений? Неужто тебе не надоело видеть, как все отделываются невнятными намеками и предоставляют тебе докапываться до правды самому?

— Конечно. Я только об этом и твержу.

— Тогда смотри на меня. И ищи ответы. Смотри и ищи... — голос его странно дрогнул.

Я взглянул на Джастина и отметил, что, хотя он не шелохнулся, расстояние между нами как будто стало уменьшаться.

— ДУМАЙ. ПРОСТО ДУМАЙ ОБ ОТВЕТАХ... О ЗНАНИИ, КОТОРОГО ТЫ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ...

Вкрадчивый голос звучал прямо в голове.

Джастин приблизился ко мне вплотную.

— ТЕБЕ ВЕДЬ НУЖНЫ ОТВЕТЫ... ТЫ ГОТОВ НА МНОГОЕ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ИХ... ПОТЯНИСЬ КО МНЕ... НЕ РУКАМИ — ПОТЯНИСЬ МЫСЛЕННО, И ТЫ ВСЕ УВИДИШЬ ВООЧИЮ... УВИДИШЬ ВООЧИЮ...

Предложение не вызывало никаких возражений. Если можно дотянуться до ответов мыслями, так, чтобы они не терялись в шелухе слов — тем лучше. Сосредоточившись, я потянулся мыслями к собеседнику.

И — провалился в белизну!

Белый туман окутал меня так плотно, что я не мог видеть, не мог даже говорить. Да и не туман это был, а ловушка пустоты, белой пустоты, столь ослепительной, что она жгла сознание.

ОТВЕТЫ... ОТВЕТЫ... ОТВЕТЫ...

Беззвучные слова наполняли мое сознание. Я ослеп, оглох, онемел и ничего, кроме этих слов, воспринять не мог. Не мог даже понять, стою я на ногах или упал. Ощущение собственного тела пропало напрочь.

Джастин! Он устроил все это! Но зачем? Почему?

ОТВЕТЫ... ОТВЕТЫ... ОТВЕТЫ...

Из белого тумана, из слепящей белизны, вылетали разноцветные — желтые, красные, фиолетовые, синие — яркие стрелы, разящие иглы света, пронзавшие мои мысли одну за другой.

ОТВЕТЫ... ОТВЕТЫ...

Наконец мне вспомнилось, что Джастин, вроде бы, указывал на необходимость отстаивать свое «я». Указывать-то указывал, но не было ли и это ловушкой? Еще одним способом завоевать мое доверие? Затянуть меня в Белую паутину?

...ОТВЕТЫ...

Джастин топчет землю уже добрых две сотни лет. Может, ему приспичило обзавестись новым телом? С чего это мне взбрело в голову ему верить? Но ведь я... я — это я...

Белизна дрогнула и, кажется, стала не столь слепящей.

— Я... Я — ЭТО Я... ЛЕРРИС, ВОТ Я КТО... Я — ЛЕРРИС... ЛЕРРИС...

Я мысленно твердил эти слова снова и снова, твердил до тех пор, пока они не захлестнули мое сознание, не переполнили, не выплеснулись наружу...

— Леррис... — прохрипел я вслух и рухнул на пол.

Я снова провалился в пустоту — но на сей раз она была черной.

Когда мне удалось опомниться и обнаружить себя валяющимся на грязном глиняном полу, время близилось к вечеру. Голова раскалывалась так, будто в нее и вправду вгоняли разноцветные иглы, язык распух, во рту пересохло. Усевшись с превеликими трудами, я стал гадать, куда же подевался Джастин.

Но гадать пришлось недолго — Серый маг лежал навзничь на все той же лавке и прерывисто дышал. Челка упала на его лицо, на лбу обозначились морщинки.

Я перевел взгляд на собственные руки. Они дрожали, но совершенно определенно слушались меня. Ноги дрожали. Я решил заварить бодрящего чаю. Встать мне удалось, лишь опершись на посох. С его помощью я и заковылял к источнику за водой.

Я наполнял чайник, опасаясь, как бы очередной порыв студеного ветра не сдул меня в воду.

За то время, которое ушло на разведение огня и разогрев воды, Джастин в сознание так и не пришел. И выглядел он очень старым.

Чем бы ни было пахучее, заменившее ему чай зелье, оно помогло унять дрожь и окончательно вернуло меня в мир живых. Малость очухавшись, я смочил отваром губы Джастина.

Тот застонал, веки его затрепетали. Сделав несколько глотков, он оправился настолько, что прохрипел:

— Сделай похлебку... синий пакет.

Пришлось снова отправляться по воду.

Подкрепившись густой похлебкой, которая, несмотря на чудной синеватый цвет, вкусом более всего походила на тушеную оленину, я укоризненно посмотрел на Джастина:

— А нельзя было показать это... менее УБЕДИТЕЛЬНО?

Серый маг медленно покачал головой:

— Сила порождает силу. Попытайся я не изолировать тебя, а овладеть тобой — один из нас был бы уже мертв.

Мне, между тем, бросилось в глаза, что волосы Джастина потемнели, морщинки разгладились, и если он еще выглядел старым, то во всяком случае уже никак не древним.

— Ну, усвоил?

— Пожалуй, да. Я так понимаю, что сильное тяготение к чему-либо, жажда что-то заполучить может открыть другому путь к твоим мыслям или к телу...

— Суть — только в мыслях. Тот, кто взял под контроль мысли, без труда овладеет и телом.

Меня пробрала дрожь.

— И что, мне пришлось бы вечно оставаться в той Белой пустоте?

— Очень долго. Изолированное «я» тоже со временем умирает. Белые маги предпочитают не распространяться на сей счет, но существование личности в изоляции растягивается на годы. Был случай, когда мне удалось восстановить индивидуальность одного человека. Он меня после этого избегал.

Джастин отпил большой глоток чая и налег на похлебку.

— А если ты распознаешь вражий умысел и начнешь отстаивать свое «я» с самого начала — это может оградить от той белизны? — жадно поинтересовался я.