Магия Отшельничьего острова - Лиланд Модезитт

— Вот оно как! Все, оказывается, просто! Никаким выбором и не пахнет. Я должен стать Черным магом. И все. Потому что ты так сказал.

— Вовсе нет, — возразил Джастин, растягиваясь на лавке и кутаясь в плащ. — Ничего подобного. Выбор за тобой, абсолютно свободный выбор. Ты мне не ученик, а просто попутчик. Неправильный выбор может убить тебя, но это относится не к тебе одному. Ты можешь не поверить ни одному моему слову. Можешь уйти, расстаться со мной сегодня же вечером, и я отнесусь к такому решению с пониманием. Но если тебе покажется предпочтительным продолжить путешествие вместе со мной, то соблаговоли определиться. Потому что, не приняв решения, ты будешь представлять собой мишень для каждого неприкаянного духа в Восточном Кандаре.

— А где они были раньше?

— Раньше ты не обнаруживал себя, пустив в ход посох.

Прежде чем мне удалось сформулировать подходящий вопрос, мой собеседник отвернулся и мгновенно заснул.

Да и был ли у него ответ?

Я долго смотрел на огонь, потом проверил лошадей и лег, укрывшись плащом. Я был почему-то уверен, что заснуть все равно не смогу. И совершенно напрасно.

XXVIII

Мужчина в белом сидит в кресле-качалке из светлого дерева. Глаза его рассеянно ловят мерцание язычков каминного пламени.

— Итак, достойная госпожа, удалось ли тебе увидеть в действии хваленые добродетели Отшельничьего?

Его собеседница поджимает губы и ничего не отвечает. Однако он и не настаивает. Просто сидит и ждет, предоставляя ей возможность осмыслить заданный вопрос.

Ее взгляд перемещается с его слегка загорелого лица на огонь, потом возвращается обратно.

— Я видела много горя, но в этом едва ли можно винить Отшельничий, — произносит наконец молодая женщина.

На ней одежда из серой кожи. Ярко-синий шарф оттеняет блеск ее рыжих волос и белизну кожи. Стоя у низенького столика, она кажется выше, чем на самом деле. На долю мгновения ее глаза обращаются к безмолвной, закутанной в вуаль женщине, спокойно сидящей в кресле по другую сторону очага.

— Но ты же видела бесконечные дожди, вымывающие из полей саму жизнь? И пустой рейд Фритауна, куда ни один корабль не доставляет провизии? — голос мужчины в белом остается ровным и мягким.

Собеседница обдумывает его слова, а потом осторожно произносит:

— Ты намекаешь на то, что эти невзгоды — дело рук Мастеров Отшельничьего?

— Какие уж намеки, если речь идет об очевидном! Но, возможно, тебе потребуется еще некоторое время для наблюдений и размышлений об увиденном.

— А я не думаю, что нам следует играть словами, — звучит гортанный голос темноволосой женщины, сидящей в кресле. — Тебе ведь хотелось бы узнать, как лучше распорядиться своими силами во имя общего блага? А мы полагаем, что способны тебе в этом помочь.

— Но что ты потребуешь взамен? — спрашивает рыжеволосая, не сводя взора с мужчины в белом. — Только не говори, будто предлагаешь помощь по доброте душевной.

— Сказать так — значит солгать, и солгать напрасно. Ты бы все равно мне не поверила, — в уголках его рта появляются морщинки, а глаза на мгновение светлеют. — Но уверен, от тебя не укрылось, как неохотно мастера Отшельничьего используют свои возможности, чтобы сеять добро за пределами острова. И — в этом я тоже уверен — не раз ты задавалась вопросом: почему же они не приходят на помощь страждущим? Зачем, например, ими устроена блокада Фритауна?

Рука его вяло указывает на темное, занавешенное окно.

— Возможно, правители Фритауна далеки от совершенства, но такого рода меры меньше всего задевают власть имущих. Бедняки, люди, живущие своим трудом — вот кого блокада лишает работы и куска хлеба.

Рыжая слегка переминается с ноги на ногу.

— Звучит это красиво, Мастер Антонин, но чем обвинять других — не лучше ли самому помочь страждущим? Ты ведь не бедствуешь, если раскатываешь всюду в золоченой карете,

— Но разве ты своими глазами не видела, как я кормил голодных и обогревал замерзавших?

Слова его звенят серебром. Рыжая подается назад, не находя возражений.

— Мне нужно это обдумать.

— Непременно. Но размышлять можно и путешествуя. Я предлагаю тебе поездить со мной по Кандару и своими глазами увидеть, как я пытаюсь облегчаю участь людей, ввергнутых в нужду по воле Отшельничьего.

Рыжая угрюмо молчит.

XXIX

На рассвете Джастин выглядел почти таким же бодрым, как при первой нашей встрече в гостинице «Уют». Лишь в голосе осталась усталость да под глазами темные круги.

Принеся воды, я сварил размазню, имевшую вкус превосходного кукурузного пудинга. Выпили мы и бодрящего чаю.

Однако Джастин совершенно не спешил снова отправиться в путь, и это заставляло предположить, что он все еще чувствовал себя усталым.

Сворачивая свой спальный мешок, я приметил торчащий из торбы Джастина уголок истертого переплета какой-то книжки. Томик не окружала никакая аура — ни хаоса, ни гармонии; однако и кожа переплета, и пергаментные страницы буквально дышали древностью. Брови мои поднялись — поневоле задумаешься, что за книгу может веками возить с собой чародей? Не иначе как сборник заклинаний, описание колдовских ритуалов или что-то в этом роде. Уловив мой взгляд, Джастин потянулся и достал книжку.

— На. Можешь почитать.

— Что это?

— «Начала Гармонии», так она называется. Ею пользуются все Черные маги.

— И что, ее обязательно нужно прочесть?

Джастин улыбнулся:

— Лишь в том случае, если ты намереваешься стать Мастером гармонии.

— А она древняя? — спросил я, пытаясь прийти в себя.

— Отец дал мне ее в дорогу, когда я уходил из дому.

— А где был твой дом, Джастин? Откуда ты родом?

— Не из того места, о котором стоило бы особо распространяться. Книжку-то читать будешь?

— Э... ну... может, потом...

— Надумаешь — скажешь.

Он лег, закрыл глаза и снова стал выглядеть много старше тех тридцати с небольшим, которые я дал ему при первой встрече.

«Начала Гармонии». Надо же, та самая книга, которую при расставании сунул мне в торбу мой отец...

Снаружи дул холодный северный ветер. Высоко в небе висели бесформенные темные облака.

Траву на лужайке у кустов пони выели почти начисто, основательно пообгрызли сухую листву с самих кустов и перебрались ближе к источнику.

— Ты готов? — спросил Джастин, открыв глаза.

— В дорогу?

— Нет. Дорога мне пока что не под силу. Я спрашиваю, готов ли ты по-настоящему поучиться защищаться от магов вроде Антонина или блуждающих духов?

— Пожалуй...

Мне очень хотелось верить, что на сей раз учеба окажется не такой нудной, как всегда. Впрочем, учиться в любом случае необходимо: не оставаться же беззащитным!