Ночная танцовщица - Эмили Брэдшоу

– Ну, что ты! Конечно сможешь. Мне лично очень бы понравилась такая картина на стене моей гостиной. Взглянешь и увидишь, как наяву, конец лета, предрассветный час.

– Тогда возьми картину в подарок.

– Я не могу это сделать.

– Нет, можешь. Пусть это будет моим свадебным подарком. – Элизабет задумчиво посмотрела на Мэгги. – Пейзажи мне не очень удаются, я всегда воображала себя портретистом. Лица так интересны, правда?

– Наверно, их трудно рисовать?

– Чтобы вышло похоже, нужно терпение. – Вдруг девушка улыбнулась. – Мэгги, хочешь, я напишу твой портрет? Ты могла бы мне позировать рано утром, когда здесь никого нет. Домашние редко встают до полудня.

– Почему ты хочешь меня рисовать?

– У тебя интересное лицо, волевое и озорное одновременно, если ты не обидишься на эти слова. Интересно, смогу ли я это передать?

– Подумать только! – Мэгги усмехнулась. – Мое лицо – на портрете! Все равно, что стать знаменитой.

– Должна предупредить, я не такой художник, кто приукрашивает модель.

– Здорово, – задумчиво протянула Мэгги, вспомнив свои мечты о том, как она танцует в Сан-Франциско и афиши с ее изображением расклеены по всему городу. – Бери кисть.

– Хорошо. Только установлю другой холст и начнем. В это время всегда хорошее освещение.

Следующий час Мэгги провела, пытаясь сидеть на каменной скамье не шевелясь. Ракел критически разглядывала работу. Магдалена изо всех сил старалась не шевелиться, но сидеть молча было просто невыносимо.

Между просьбами сидеть ровно, Элизабет рассказывала о своей семье. Герцогиню дети называли Драконом. С тех пор, как здоровье герцога ухудшилось, леди Торрингтон привыкла всеми командовать. Она хочет всем добра, уверяла Элизабет, на самом деле у матери добрейшее сердце и сильная воля.

Что касается остальных членов семьи – Джеймс, с усмешкой заключила девушка, устал от всего мира. Родни погряз в пьянках и картах, пока герцогиня не урезала его расходы. Катарина – одинока, и шансов на второе замужество у нее мало, так как Стефан все потерял в Нью-Мексико. Да и собственности у него, как у самого младшего сына, было совсем мало. Несчастная Катарина до гроба останется вдовой.

Мэгги почувствовала, что окунулась в сюжет из занимательного английского романа.

– Где же все? Неужели уже разошлись? Элизабет рассмеялась.

– Спят. Кроме, как я понимаю, Кристофера. Он уехал на прогулку.

– Не поздно ли для сна? Солнце поднялось над горизонтом почти час назад.

– Сиди, не шевелись. Ты наклонила голову. Подними подбородок. Да, так лучше.

Элизабет взглянула на Мэгги и опять принялась рисовать.

– Что касается твоего вопроса, братья и родители обычно встают поздно. Они приходят домой почти под утро. Только мне интересно видеть восход солнца, но когда я бываю в опере или на званом вечере, тоже долго сплю.

– Ясно.

– Сегодня они встанут совсем поздно, как мне кажется. Лорд Каламат дает бал в честь дебюта дочери. Он умопомрачительно богат и намерен найти мужа для бедной Марии Виктории, хотя девушка наполовину слепа и до обидного некрасива. Удивлюсь, если бал быстро закончится.

– Тогда почему ты встала так рано?

– Я никуда не иду. У меня все еще не прошел кашель после болезни, которую подхватила неделю назад. Кроме того, мой жених сейчас в деревне. Вряд ли прилично идти на бал и танцевать с другими мужчинами, пока его нет.

– Ты собираешься замуж? Как здорово!

– Не качайся! Боже мой, неужели американские леди не умеют сидеть смирно?

– Кто он?

– Кто?

– Мужчина, за которого ты выходишь замуж?

– Виконт Стэндбридж.

– Какой он? – спросила Мэгги с типично женским любопытством.

– Дружелюбный, и их семья достаточно благополучна. Когда его отец умрет, Джордж станет графом Уолфорда. Мать говорит, это выгодно. Мы поженимся следующей весной. Сейчас они с матерью и семейными адвокатами обговаривают приданое и месячное содержание после того, как я выйду замуж.

Безразличный голос Элизабет удивил Мэгги. Неужели все англичане относятся к браку, как к деловому соглашению?

– Джордж, когда смеется, похож на утку, – сообщила Ракел, обращаясь к Мэгги.

– Ракел! Так нельзя говорить!

– Он мне не нравится.

– Не тебе выходить за него замуж, – строго сказала Элизабет. – Кроме того, он очень тебя любит. Правда, Ракел самая милая из нас?

– Мисс Фиссутор так не думает, – сказала пятилетняя проказница.

– Фицуотер, – поправила Элизабет.

– Вы звали меня, леди Элизабет? – голос принадлежал худощавой женщине с каштановыми волосами, в скромном сером платье.

– Мисс Фицуотер! – со страхом прошептала Элизабет, как будто была ребенком и няня поймала ее за очередной шалостью.

– Я вижу, Ракел здесь. Извините. Она ускользнула из детской раньше, чем я проснулась. Ракел, вы же знаете, нельзя мешать взрослым, если вас не позовут. Посмотрите на себя! Вы даже не одеты толком. Юная леди пяти лет должна знать, что бегать в ночной сорочке и – о, Боже! – с голыми ногами? Леди, идите со мной. Завтрака вы не получите.

– Не нужно ее ругать, мисс Фицуотер. Ракел знает, что я здесь рисую, и пришла посмотреть, – Элизабет отложила кисть и краски. – Мэгги, дорогая, можешь расслабиться. Разреши представить тебе мисс Аделаиду Фицуотер, няню Ракел. Мисс Фицуотер, это леди Кристофер Тэлбот, жена моего брата.

Мисс Фицуотер учтиво поклонилась. Мэгги не представляла, как подобная женщина может воспитывать такого умного и живого ребенка, как Ракел. Она казалась строгой и жестокой.

– Рада с вами познакомиться, мисс Фицуотер. Кто-то упомянул завтрак? У меня разыгрался аппетит.

– Дорогая, – сказала Элизабет. – Боюсь, завтрак не подадут раньше полудня.

– Конечно, Ракел не может ждать так долго, – Мэгги подмигнула малышке, и та расплылась в улыбке.

– Ракел ест в детской, – сказала Элизабет.

– У нее не будет завтрака в наказание за плохое поведение, – напомнила няня.

– Я бы не сказала, что она плохо себя вела, – Мэгги взяла девочку за руку. – Спорим, если я найду в этом доме кухню, то смогу раздобыть что-нибудь поесть. Что ты скажешь? Пойдем в твою комнату и познакомишь меня со своими игрушками.

Ракел радостно завизжала, несмотря на возражения мисс Фицуотер.

Элизабет перевела неловкий взгляд с няни на Мэгги.

– Я тоже немного проголодалась, – призналась она. – Может, позавтракаем в детской все вместе?

Няня открыла рот, чтобы возразить, но повелительный взгляд Элизабет не позволил сделать это. Мэгги решила попросить девушку, чтобы та научила ее такому взгляду. Наверное, это входит в обучение каждой английской леди.