Истребитель гулей. Роман о Готреке Гурниссоне - Дариус Хинкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они не прошли и нескольких шагов, когда туннели сотряс очередной удар, на сей раз гораздо ближе, и потолок над ними треснул и обвалился, заполнив пространство обломками кладки и пылью. Когда пыль окончательно улеглась и Маленет оглянулась, она увидела, что путь назад был намертво заблокирован обвалом.
Между тем вода поднялась уже столь же высоко, как и в главном туннеле. Альвийка была в грязи уже по пояс.
— Не волнуйся, — сказал Трахос. — Моя эфиролябия говорила совершенно ясно — здесь впереди будет выход в главную трубу.
Затем он подбежал к ржавой двери с круглой ручкой, похожей на те, что они видели на «Брызгах пены» и попытался крутануть запор. Однако старый механизм начал крошиться у него в руках, осыпаясь ошмётками проржавевшего металла.
Вода меж тем добралась Маленет уже до груди. Она поспешила к грозорождённому и тоже вцепилась в механизм, добавив свою силу к его. Толку, впрочем, от этого оказалось столько же. Запор заклинило намертво.
Туннель сотряс ещё один удар, и звук был настолько громким и отчётливым, что ошибиться было сложно — кто-то направлялся в их сторону.
Трахос передал ей свой скипетр, и взял с пояса другой инструмент. Он напоминал сапфир в серебряной оправе, и когда грозорождённый поднял его над головой, в сердце камня загорелся свет. Другой рукой он расстегнул шлем, позволив белым косичкам свободно рассыпаться по зигмариту своей брони.
Маленет выдохнула при виде его лица. Оно было ещё более грубым, чем в прошлый раз — к массе старых шрамов присоединился новый вид травм. В нескольких местах грубое красное дерево его кожи изменилось, теперь его покрывал узор из серебряных капилляров, которые вспыхивали при каждом сокращении мышц. Его щёки и челюсти, где серебряные капилляры были самыми многочисленными, мигали вспышками света.
— Что с тобой происходит? — выдохнула она. Однако Трахос, как будто не слышал её. Закрыв глаза, он прижал голубой камень ко лбу.
Стены снова затряслись.
— Что бы это ни было, оно уже близко, — пробормотала альвийка.
Трахос произнёс слова. Затем убрал камень ото лба и покачал головой.
— Это единственный путь, — сказал он, посмотрев на Маленет. Затем вернул камень на пояс и подошёл к запертой двери. — Другой дороги назад к главной канализации нет.
Вода дошла Маленет уже до самого подбородка. Чертыхнувшись, она нырнула и ещё раз попыталась повернуть запорное колесо, однако в грязной воде ей не удалось даже схватиться за него как следует.
— И что теперь? — спросила она, выныривая обратно.
Трахос покачал головой и посмотрел на завал за их спинами.
— Мы могли бы попробовать копать.
Она рассмеялась, затем встала на упавшие кирпичи и поднялась чуть выше над постепенно затапливающим туннель потоком.
Стены снова тряхануло с такой яростью, что она не удержалась и упала. Из-под воды она увидела, как Трахос отшатнулся от ржавой двери, омытый светом и пытающийся рукой прикрыть не защищённое шлемом лицо.
Она вынырнула из воды, и её встретило разъярённое рычание.
— Вы, двое, харэ играться в бирюльки, — прорычал Готрек, стоявший в проходе двери, которую только что развалил. — У меня есть бог, которого нужно прикончить.
Двадцать седьмая глава. Двор пожирателей плоти
— Я тронута тем, что ты вернулся за нами, — сказала Маленет, когда Готрек протащил её через ошмётки двери.
Готрек проигнорировал альвийку, скривившись от взгляда на искрящиеся серебряные жилы на лице Трахоса.
— Зубы Грунгни. Неудивительно, что ты носишь шлем.
Трахос, выглядя озадаченным, протянул руку, чтобы коснуться щеки.
Маленет меж тем поспешно пробиралась по трубе, пытаясь держать голову над водой.
— Может, сравним, чьи раны круче, позже?
Некоторое время они плыли больше, чем шли, но в конце концов добрались до другого перекрёстка, откуда, скользя на мокрых камнях, скатились вниз и с грохотом вывалились в основную канализацию.
Здесь вода была глубиной всего пару футов, поэтому пару минут они просто сидели, отфыркиваясь и переводя дух. Даже Истребитель казался уставшим: дуардин тяжело привалился к опоре и массировал свои могучие плечи.
— Если вы двое прекратите тянуть волыну, то мы сможем добраться до центральной башни до того, как рухнет весь этот город, — он махнул топором вы сторону нескольких, расходящихся в разные стороны отверстий в стенах центрального зала канализации, в который они провалились. — Ради тебя самого, приятель, я надеюсь, ты знаешь, по которому нам идти.
Трахос что-то бормотал себе под нос, изучая собственное отражение в личине шлема.
— От этого оно не станет менее уродливым, — поддел его Готрек. — Ну, ты можешь привести нас к башне?
Трахос вернул шлем на место и кивнул.
— Как я и говорил, тебе всего лишь нужно идти прямо: главная канализация начинается от башни.
Готрек пожал плечами и поднялся на ноги.
— Тогда вставайте и потопали.
— Но ты уже знал это, — заметила Маленет. — Трахос уже говорил, как добраться до башни, — она одарила Истребителя кривой улыбкой. — Ты всё ещё был в главном туннеле. Ты не терялся. Тебе не нужно было возвращаться за нами. Думаю, ты просто скучал по нам.
Готрек впился в неё взглядом, после чего развернулся и потопал по туннелю.
— Я просто хотел убедиться, что не буду блуждать здесь до скончания веков.
Маленет качнуло, когда она тоже встала и отправилась следом за дуардином. Казалось, каждый дюйм её тела был в синяках и порезах, к тому же она уже не могла вспомнить, когда последний раз ела.
— Эльфы, — фыркнул Готрек. — Никакой выносливости.
Она недоверчиво покачала головой.
— Каждый раз, когда я начинаю думать, что ты становишься немного интересней, ты открываешь рот. И тогда я вспоминаю, что ты вспыльчивый младенец, запертый в теле настоянного на эле кабана.
Готрек фыркнул и сплюнул.
— Что значит вспыльчивый?
— Не дурачься, — огрызнулась альвийка. — Ты и без того достаточно абсурден.
— Он снова прекратился! — окликнул их Трахос.
Оглянувшись вниз по трубе, они увидели, что грозорождённый остановился около одной из пробитых дыр, через которую в туннель падал свет снаружи.
— Костяной дождь прекратился, — повторил он, поднимая жезл к отверстию.
— И что с того? — поинтересовался Готрек. — Ты говорил, что канализация всё равно самый прямой путь.
— Но она затапливается, — ответил Трахос, махнув жезлом в сторону постепенно наполняющей туннель воды. — Пока ещё не так высоко, как в маленьких туннелях, но это лишь дело времени. Кроме того, она нестабильна. То, что трясло город, сместило основы.
Он подошёл
