Экзамен для мужа - Бетина Крэн

— Тогда мы должны задать себе вопрос: кто получит выгоду от поломки мельницы в Уитморе и отсутствия муки для выпечки хлеба? — сказал Саймон, подходя с Уильямом Райтом к воде.

— Кто хочет видеть Уитмор опустошенным и голодным? — подхватил Уильям.

— Только один человек, — ответил Перил, вспомнив злобное лицо Клэкстона. — Почему мы во всем виним злых духов или «проклятие», когда у наших границ затаился граф

Клэкстон! — Он повернулся к своим друзьям и добавил, понизив голос: — Его прихвостни все больше наглеют. Мы должны их проучить.

Мельник, утирая слезы, поспешил за графом, направлявшимся к своему жеребцу.

— Но что же делать, милорд? Нам ведь нужна мельница, чтобы молоть зерно.

— Мы построим другую. Я пришлю сюда плотника и жестянщика, пусть осмотрят старое колесо. И еще я прикажу Хедрику найти маленькое колесо. Его мой отец держал в замке на случай осады.

— Пока суд да дело, почему бы нам, милорд, не очистить пруд и не произвести некоторые усовершенствования на мельнице? — раздался за его спиной знакомый голос.

Обернувшись, граф увидел Элоизу, сидящую верхом на Сэре Артуре.

— Что ты здесь делаешь? — недовольно спросил он, затем огляделся вокруг, чтобы увидеть ее свиту, но не обнаружил никого.

— Я узнала, что сломано колесо, и захотела посмотреть, не могу ли я чем-то помочь. Я слышала о новом колесе, где вода льется вниз, что позволяет улучшить…

— Вы нужны в замке, леди, а не здесь, — холодно прервал ее граф.

Он страдал оттого, что вчера она его избегала, а ночью повернулась к нему спиной, словно он не был ее мужем. Потом она долго молилась, слишком долго — чтобы досадить ему — и в конце концов отослала его проверить ночной патруль. И вот теперь она снова диктовала ему, как он должен поступить!

— Никогда не выезжай из замка одна. Никогда, слышишь?

— Я подумала…

— Не надо думать, — разозлился он. — Тебя все это не касается, а твои прогулки без эскорта могут привести к беде.

— Я просто хотела…

— Знаете, милорд, — вмешался Саймон, пытаясь отвлечь графа, — если новое колесо будет лучше старого, возможно…

— Я уверен, Хедрик Хайд все учтет и примет решение! — рявкнул Перил в ответ.

— Тогда по крайней мере скажите ему, чтобы он, прежде чем принимать решение, посоветовался с сэром Саймоном, — подала голос Элоиза, заставив мужа повернуться к ней.

— С кем он будет советоваться и будет ли советоваться вообще, не ваша забота, миледи. Я полагал, что выразился достаточно ясно.

— Разумеется, милорд.

Вспыхнув, она резко повернула Сэра Артура и поскакала к замку. Она не слышала, как граф приказал Уильяму сопровождать ее.

Элоизе хотелось быть хоть чем-то полезной, но один звук ее голоса мгновенно вызывал у Перила желание противиться всему, что бы она ни предлагала. Она понимала, чего он добивается, но не могла этому помешать. Он намерен превратить ее в унылое, безликое существо, преисполненное добродетели днем и вожделения ночью… Представляющее для него не большую ценность, чем обглоданная за ужином кость. Или в простую служанку.

Отношения между ними ухудшались с каждым днем. Вчера за столом он едва сказал ей пару слов. После ужина он сразу отправился в их комнату, где и провел остаток вечера. Когда она в сопровождении новой горничной поднималась по ступенькам к кровати, он с негодованием наблюдал, как она давала указания Роуз, и выскочил из комнаты, хлопнув дверью. Он требовал, чтобы она вела себя более женственно, а когда она подчинялась, он, кажется, лишь еще сильнее начинал ненавидеть ее. Она слышала, как он поднялся на верхнюю площадку недостроенной башни и полночи вышагивал там. Когда наконец он вернулся, она решила не показывать ему, что расстроена его отсутствием, и притворилась спящей.

Поднимаясь на последний холм перед деревней, Элоиза слегка придержала лошадь, чтобы Уильям Райт смог догнать ее. Какое-то время они ехали молча, затем она попросила его помочь ей спешиться и отвести Сэра Артура в конюшню, потому что остаток пути ей захотелось проделать пешком.

— Его сиятельство приказал мне сопровождать вас, — напомнил Уильям.

— Но тут уже недалеко…

Элоиза посмотрела на его широкое доброе лицо, в глазах у нее блеснули слезы, и она поспешно отвернулась. Должно быть, Уильям это заметил, потому как молча взял Сэра Артура под уздцы и вскоре исчез за воротами замка. Едва он скрылся из виду, Элоиза повернула налево, обошла деревню и направилась к лесу.

На опушке она услышала какое-то движение и скользнула за ствол ближайшего дерева. Рядом мелькнуло что-то яркое… красное… затем блеснул золотой лучик… и к ней вышла женщина с длинными распущенными волосами.

— Ты здесь, маленькая сестра?

Это была незнакомка, которая проявила к ней сочувствие в тот день, когда Элоиза узнала, что никогда не станет монахиней. «

— Кто вы? — настороженно спросила она, выходя из-за дерева. — Что вы тут делаете?

— К сожалению, нас еще не представили друг другу, — усмехнулась женщина и подошла ближе. На ней было красное платье, а в ушах золотые кольца. — Многие называют меня Хильдегард. А что касается моего пребывания здесь… Я устала жить в одиночестве и подумала, что, возможно, найду себе место в деревне. — Она внимательно оглядела Элоизу. — Ты больше не носишь покрывало.

— Я уже не послушница. Теперь я жена и хозяйка. Леди Элоиза.

— И не очень счастлива, — проницательно заметила Хильдегард.

— Я была бы много счастливее… если бы мой супруг меня любил.

Почему этой странной женщине она могла сказать то, чего не сказала бы никому на свете?

— Твой муж что — слеп и глуп? — Хильдегард положила ей руку на плечо. — Не любить такую красивую девушку, как ты? По-моему, он должен благодарить судьбу, что ты его жена.

— Может, он и любит меня. — Элоиза с трудом выталкивала застревавшие в горле слова. — Он просто не любит меня такую.

Похоже, Хильдегард поняла, что она имеет в виду, ибо сочувственно покачала головой. Женщины подошли к ручью, сели на поваленное дерево, и Элоиза рассказала ей свою историю с самого начала, ничего не утаив.

— Я упряма, — говорила она, вытирая слезы рукавом. — Я смелая, дерзкая, откровенная и непокорная. Я была плохой послушницей. И возможно, стала бы плохой монахиней. Но как жена я, наверное, еще хуже. Всегда сую нос куда не следует, не могу быть скромной, не умею молчать. А он хочет, чтобы у него была добродетельная, простодушная, со всем согласна;! жена. Мне тут не место. Я не знаю, есть ли мне вообще где-нибудь место… Я не принадлежу ни Христу, ни графу. — Элоиза вздрогнула от неожиданности, услышав тихий смех.