Властелин Некронда - Джейн Уэлч

Не успел отстучать звон подков первого отряда, как на подъезде к замку уже снова гремели копытами кони, звонко пели рожки. Вот топот копыт уже гулко отдавался на подвесном мосту, вот со двора раздались неистовые крики. Брид со всех сил старалась разобрать, о чем идет речь. Пип помрачнел.

– Война? Девушка кивнула.

– Барона Кульфрида призывают к оружию.

– Против Бельбидии?

Она снова кивнула.

В замке поднялась суета. Про пленников все вдруг напрочь позабыли. Брид сидела в углу, рассеянно засовывая палец в дыру на башмаке и снова вытаскивая его. В горах башмаки долго не живут, а за последние месяцы ей пришлось много ходить. Что же делать? Халь, нужен Халь! Брид чувствовала, что больше не может принимать решения в одиночку. Способность судить и выносить решения у нее уже не та, что раньше. Девой-Жрицей она обладала прозрением, более глубоким пониманием хода событий, чем у простых смертных, и потому знала, что всегда сделает правильный выбор. Но теперь – теперь она в этом смысле ничем не отличалась от Пипа. Хорошо, что хоть он с ней!

Интересно, а принц Ренауд отдает себе отчет, скольким обязан сыну дровосека? Ведь парнишка без устали пытался хоть чем-то облегчить положение бредящего принца, заговаривал с ним, надеясь вывести из плена наваждения. Брид отдавала себе отчет в том, что сама отнюдь не сделала все, что в ее силах. На нее накатило ощущение беспомощности, полной никчемности. Всю жизнь она гордилась своим самообладанием, умением сохранять присутствие духа. И что же? Оказалось, это одно лишь притворство!

Одно хорошо – при нынешних обстоятельствах барон Кульфрид, похоже, начисто забыл о пленниках. Собственно, во всем замке поднялась такая суматоха, что о них никто и не вспомнил, даже поесть за целый день так и не принесли. Голод досаждал все сильнее. Не выдержав, Пип принялся стучать в дверь, во все горло выкрикивая известные ему кеолотианские ругательства. Брид же пыталась успокоить принца и избавить его от страхов.

Наконец принесли еду. На удивление девушке, Ренауд наклонился к своей тарелке.

– Вороньи яйца! – вскричал он, глядя на ломоть хлеба.

Должно быть, поскольку он воображал, что находится высоко в горах, разум его как-то рационализировал ситуацию. И в самом деле, откуда в горах взяться тарелке с хлебом? Брид порадовалась, что он хоть что-то поел.

– Они собрались и готовятся выступать, – сообщил Пип, по своему обыкновению припав ухом к двери.

– Похоже, они не знают, что с нами делать, – заключила Брид. – Не то уже сделали бы. Убивать не хотят – а ну как мы можем сказать что-то важное, и…

Она запнулась, взвешивая положение вещей.

– Пока они толком и не пытались заставить нас говорить, – резонно заметил Пип.

– Вот и я о том же подумала. Верно, боятся подходить к нам из-за «трясучки», как они ее называют. – Она кивнула в сторону Ренауда. – Крестовник, – медленно произнесла девушка. – Ну конечно! Он вызывает подобное состояние у скота. Может статься…

Она не договорила. Если крестовник вызывает симптомы весьма схожие с этими колдовскими наваждениями и страхами, то он может и исцелить их. Крошечная доза укрепит пострадавших против его воздействия и, вполне вероятно, им удастся преодолеть ужас. Впрочем, в тюрьме никакого крестовника достать все равно нельзя. О, как нужна помощь! Надо добраться домой, и девушка могла придумать лишь один путь к спасению: сир Ирвальд.

Обняв руками колени, она заговорила вслух, как будто Халь был здесь и мог ее слышать:

– Халь, я люблю тебя, честное слово, люблю и делаю это ради тебя. Я должна доставить тебя домой. В глубине сердца ты ведь знаешь, что я люблю тебя больше всех на свете, больше себя самой. – По щекам ее покатились слезы. – Прости меня, но я делаю это ради тебя.

– Что это ты делаешь? – подозрительно осведомился Пип.

– Я должна доставить нас всех домой, – промолвила Брид. – Нам необходимо выбраться отсюда и найти остальных. Ирвальд нам поможет. Я должна завоевать его доверие.

– И каким это образом, позволь спросить? – Пип обжег ее взглядом.

– Да самым обычным, – легкомысленно отозвалась она. Пип схватил девушку за плечо и развернул к себе.

– Брид, ты этого не сделаешь!

– Я тебе не принадлежу, хотя, очень может быть, тебе этого и хотелось бы, – безжалостно заявила девушка, надеясь, что он отпустит ее.

Так и вышло. Оскорбленный в лучших чувствах, Пип отшатнулся. Девушка подбежала к двери и принялась отчаянно стучать и слезно звать стражу. Она терпеть не могла кеолотианский язык, но могла вполне сносно на нем изъясняться. Не так уж сильно он отличается от бельбидийского – главным образом, интонациями и порядком слов. Хуже другое: ему не хватало выразительности, эмоциональности. У кеолотианцев человек либо шел, либо бежал – только не мчался стремглав и не плелся. Они не видели никакого смысла в точных, разъясняющих словах. Слово, которым они обозначали близость между мужчиной и женщиной, было таким бесчувственным, что иного перевода, как «размножение», Брид ему и придумать не могла. Но все равно разговаривать по-кеолотиански ей это не мешало. И пусть большую часть своих эзотерических талантов юная жрица потеряла, но не сомневалась: таланты женские у нее, как всегда, на высоте.

Первой жертвой стал стражник у двери.

Брид лучезарно улыбнулась ему.

– Сир, прошу вас, сир, – нежно позвала она еле слышным шепотом.

– Не надо! – Пип снова схватил ее за руку. – Перестань.

Он оттащил ее в сторону, и девушка споткнулась о Ренауда. Принц поднял голову.

– Сокол, какой прекрасный сокол. Никогда не видел у соколов таких зеленых глаз.

Брид начала терять терпение.

– Пип, – прошипела она, – а ну, пусти меня.

– Не пущу! Не позволю!

– Пип, да разве это так важно? Мы должны добраться домой, я должна спасти Халя. Подумай об этом. То, что я собираюсь сделать, – такая маленькая жертва по сравнению с нашей целью.

– Халь убьет меня, если я позволю тебе. Это еще хуже моего кошмара, – в отчаянии простонал паренек.

– Зато если я этого не сделаю, он тебя никогда не убьет – просто потому, что так и не очнется, – возразила Брид. – А теперь отпусти меня. У тебя нет выбора. Ты можешь придумать план получше? Ты же знаешь, Пип, мой замысел сулит успех. Сам видел, какими глазами смотрел на меня Ирвальд.

Пип неохотно кивнул.

Девушка ткнула его пальцем в грудь.

– Отойди-ка. Пора заняться делом.

Она подавленно повернулась к двери. Все это и так тяжело, а тут еще Пип глаз не сводит.

– Господин страж, – жалобно окликнула она по-кеолотиански.

Тот бросил на нее сердитый взгляд. Девушка улыбнулась, хлопая длинными загнутыми ресницами. Солдат чуть заметно покраснел. Хотя битва, можно сказать, только началась, Брид поняла: это сражение она выиграла.