Путник. Капитан «Неуловимого» (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Волнение наверху и не думало стихать, я проверил зарядку батарей, и решил пока не всплывать, хватало, ночью всплыву и запустив двигатели проведу зарядку. А пока позавтракав в кают-компании, готовить не стал, из своих запасов использовал, и пройдя в носовой отсек, достал бывшего комиссара, и вырубив того, раздел, оставив обнаруженным и использовав канаты, подвесил с растопыренными руками и ногами, отчего тот мог стоять только на цыпочках. Точнее встанет, когда очнётся. При нём оружие было, компактный карманный пистолет, и всё. Обратно в Хранилище помещать не буду, свидетель, он знал куда меня везли. Тут британцы правильно поступили что золотыми марками расплачивались, это будет играть в мою версию. Лодка так и шла под водой, на малом ходу, мне особо без разницы скорость, главное шторм переждать, ну и вёл допрос. Я протоколировал листы допросов. Описал тот и момент захвата. Я практически правильно всё угадал, разве что капитан катера был его человек, завербованный ещё два года назад, до войны. А почему произошла путаница с тем что он снабженец, так он им и был до войны, в службе снабжения консервного завода, а как война началась, его как старого коммуниста направили в Политуправление флота. Он занимался выпуском боевых листов и флотской газеты. К слову, читал я их, толково всё сделано. Этот Барабанщик вырубил меня, и они совместно с капитаном катера перестреляли других командиров, а парнишку тот капитан собственноручно застрелил. На это агент сам в недоумении был, насколько он душегубец, а тут капитан катера своими руками убил того, кого подобрал на улице три года назад и в люди выводил. Даже Барабанщику было это неприятно видеть. Сам Барабанщик обещал капитану золото, даже аванс выдал, и то что вывезут в цивилизованное государство. А когда субмарина всплыла, и причалил катер, выстрелил тому в затылок. Все тела сбросили в море, меня в лодку спустили, а на дно катера бросили вышибной заряд, так что тот на дно ушёл, и да, субмарину обнаружили с самолёта, но та успела уйти. А дальше понятно, добрались до плавбазы, той что под норвежского рыболова маскировалась, самолёт уже ждал, меня на борт, и я очнулся во время полёта. А без сознания я три дня был, если приплюсовать те что Англии находился, и тут на борту субмарины, то десять дней отсутствую получается.

Связав того, оставил в торпедном отсеке, лишь одеяло подстелил и вторым накрыл. Взором я наблюдал за ним, на борту дел всегда найдётся, так что занимался ими. Шторм явно подходил концу. Но волнение будет ещё сутки, не меньше, пока не успокоится насколько чтобы взлететь можно было. А может даже и большое. Что же по поводу планов моих, я не закончил. Раз якобы меня немцы похитили, то нужно угнать у них субмарину, благо опыт большой. Однако Хранилище полное, ну кроме подлодки на борту которой находился сейчас. Значит нужно как-то вывернутся. Я вот как подумал, проникну на главную базу флота Кригсмарине, и заберу «девятку». Почему именно этот тип? А у нас уже есть одна такая, пусть и в транспортном исполнении, лучше, чтобы одного типа были, так осваивать легче, да и ремонтировать. Так вот, чтобы угнать «девятку», нужно убрать её в Хранилище, по-другому никак, а это значит, что нужно где-то оставить британскую лодку. Да так, чтобы её не нашли и потом забрать можно было, и сменять, британца в Хранилище, а на «девятке» пойду к Полярному. Вот такой план. И не по теме, мне вот интересно, а кто сейчас на моей подлодке в поход ушёл? Пропажа командира не изменит планов, раз есть приказ на определённые действия, то назначат временного командира, так что моя команда сейчас где-то выполняет задание командования. Вряд ли под командованием Гаджиева, тот ещё в море был и не успевал вернутся ко времени выхода. Надеюсь сменщик путный командир и знает, что делает.

Допрос я закончил через сутки, выкинув предателя за борт. А тот был идейным, с Гражданской вредил, хвастался сколько написал анонимок и сколько людей из-за него по этапу ушло, а кого и расстреляли. Казнил я его. Убрал в Хранилище, и поднявшись на ходовой мостик, лодка в надводном положении на полном ходу шла к берегам Дании, заодно я проветривал отсеки и заряжал аккумуляторные батареи. Так вот я спустился на палубу, уже можно было стоять, и отправил его за борт. Вот тот и нырнул, вынырнув за кормой, махал руками, кричал, но минуты две на воде продержался и пошёл на дно. Всё что нужно я выяснил, а везти его к нашим не стоит. План такой, дохожу до Дании, кладу лодку на дно, да так чтобы до рубки от поверхности метров десять было, и покидаю борт через торпедный аппарат. Тут придётся одного из лётчиков задействовать чтобы выпустил меня. Тот на борту поживёт, пока я не вернусь. А вернувшись с угнанной «девяткой», нырну с грузом, британскую лодку в Хранилище, и дальше только дорога до базы. Вот и всё. Без трофея мне возвращаться как-то не комильфо, вот и стоит поддерживать свой авторитет, отчаянного удачливого парня и сорвиголовы.

А капитана я достал из Хранилища сразу, объяснил, что от него требуется и получил согласие. Стрелrового оружия на борту не было, я уже убрал его в Хранилище, вот пока до Дании шли, я и учил его как использовать камбуз, гальюн, и провёл несколько теоретических тренировок с торпедным аппаратом. Торпеду из него я уже убрал в Хранилище. Так два дня и прошли. Погода заметно успокоилась, мы ночью подошли ближе к берегу, где я положил субмарину на дно, и капитан всё же смог провести процедуру вывода. Не сможет, не страшно, уберу лодку в Хранилище, вынырну и повторим всё заново, однако получилось всё с первого раза. Лётчик на борту остался, я показал, как пользоваться всем, большая часть систем отключена для экономии энергии. Вот что нужно делать чтобы лодка всплыла, не показывал, ещё сбежит, лучше сам донырну. А так всплыв, спасательный жилет помог, я достал катер, поднявшись на борт, трап заранее в этот раз был подготовлен, вытерся и надел форму германского лётчика. Ну и поплавковый гидросамолёт достал, и того обер-лейтенанта. Тот на борту катера появился. Тут есть одна особенность о которой стоит помянуть. Когда я убираю лётчиков в Хранилище, то те и появляются в той же позе. Если сидел, то со согнутыми коленями. Лейтенант стоял, потому и потребовался катер. Пока тот забирался в кабину, я последовал за ним, убрав катер.

- Взлетаем, - приказал я.

Потом, когда мы уже были в воздухе, дал курс и мы дальше летели на высоте ста метров. Летели к Ганноверу, где и совершили посадку на поверхность реки в шестнадцати километрах от окраины города. Я видел Взором, препятствий не было, полузатонувших брёвен тоже, так что та прошла благополучно. Прожектор на самолёте осветил воду, что поспособствовало посадке. Лётчику, в отличии от меня, нужно видеть своими глазами куда садится. Мы подошли к берегу и потом совместно причалили. Я заправил самолёт, после чего убрав лётчика и самолёт, отошёл метров на сто и быстро шагая один за другим извлекал солдат и офицеров из наглов и пиндосов, то есть, британцев и американцев. Все тут, пятьсот шесть ровно. Даже экипаж «Каталины». Поле этого добежав до дороги, достал «Шторьх», и поднявшись в воздух, полетел к Вильгельмсхафену. К флотской базе немцев, где я уже бывал. Совершил посаду за десять километров, и дальше гнал на мотоцикле. Ночь мне не помеха, проходил повороты с заносами, но вскоре прибыл к городу, а дальше пешочком-пешочком, изучая через Взор, что там интересного было. А много что, но главное аж три подлодки тип «Девять». Так как светать начинало, я устроился в корпусе старого буксира, не того судна что мне ранее пристанищем было, и вскоре уснул. Следующей ночью сработаю. Я уже выбрал ту лодку что буду брать, одна из «девяток» подготовлена к выходу, вполне свежая лодка, года нет, все припасы, вода и топливо погружены, хоть сейчас забирай. Как я подслушал разговор капитана со старпомом, выходят те через двое суток. Как раз успеваю.

Следующей ночью я увёл субмарину, и убравшись от города подальше, оставил экипаж лежать на обочине трассы, те вставали и пытались понять где это они и как тут оказались, а я, отъехав, тут река была, и достав гидросамолёт, вскоре поднялся в воздух и на бреющем лейтенант повёл машину в сторону побережья, а там и в открытое море, к месту где лежала на дне британская субмарина. На побережье нас обстреляли две зенитки, прожектор работал, но мы благополучно ушли. Дальше всё как и рассчитывал, самолёт сел рядом с местом стоянки субмарины, или возлежания на морском дне? Да не важно. Я убрал лётчика, достал катер, убрав после заправки самолёт, и тут же достал «девятку». Та нырнула, и вынырнув вскоре, замерла, а я, поднявшись на борт, привязав катер, стал работать с лодкой. Убрал обрезок кабеля, лодка у причала стояла и подсоединена была к внешнему источнику питания. Потом обрезок сходен и причальные концы. Спустившись в отсеки лодки, запустил двигатели, определив, что батареи заражены полностью, и оставив «девятку» дрейфовать на месте, на катере дошёл до места где лежал британец. Дальше с грузом в руках, снова болванку снаряда взял, обнажённым шагнул за борт. Так опустившись до рубки, коснувшись ногой поручня, тут же убрал лодку в Хранилище, как и болванку, и всплыл. В общем, не в первый раз это делаю. Всплывал со спасательным жилетом. Катер чуть снесло ветром, догнав его, забрался на борт по трапу и направился к «девятке», заодно вытираясь полотенцем и одеваясь в советскую военно-морскую форму. Ту в которой меня похитили. Торопился с одеванием, всё же не лето. Там убрал катер, и на максимальном ходу повёл «девятку» на Север, вдоль побережья Дании, а потом и Норвегии. Пользуясь тем что пока ночь и темнота, шёл на восемнадцати узлах. Больше эта лодка выдать не могла. Да, запас топлива расходовался в этом случае сильнее, но мне не так и важно, до Полярного точно хватит.