Фридрих Барбаросса - Василий Балакин

В качестве платы за эту помощь, спасшую его от большой беды, Генрих должен был передать короне Гослар с его серебряными рудниками, полученный от Фридриха же, когда тот накануне избрания королем щедрыми подарками и обещаниями привлекал к себе сторонников. Утрата Гослара по сравнению с победой над князьями означала небольшую потерю, однако Генрих усматривал в этом оскорбительное посягательство на собственное герцогское достоинство. Гослар издавна являлся имперской собственностью. Могущественный правитель из Салической династии Генрих III даже предпринял попытку устроить здесь императорскую резиденцию. С тем большей гордостью воспринимал Вельф приобретение этого города, имевшего к тому же важное стратегическое значение для обороны всей области Гарца. И все же важнее было то, что император в очередной раз встал на его сторону, обещая и впредь следить за соблюдением вновь заключенного мира. Однако, дабы заручиться наряду с императорским еще и Божьим миром, Генрих Лев дал обет совершить паломничество в Святую землю, в течение которого никто не смел поднять против него оружие, если не хотел совершить тяжкий грех.

Тогда же, на Вюрцбургском рейхстаге, Барбаросса пожаловал в лен своему сыну, носившему, как и все первенцы в роду Штауфенов, имя Фридрих, герцогство Швабское, ставшее вакантным после гибели юного герцога Швабии, сына короля Конрада III. Император не собирался передавать штауфеновское наследство чужим людям. Поскольку никто не мог оспорить его право на отцовскую опеку, он сам прибрал Швабию к рукам, взяв на себя управление герцогством от имени четырехлетнего сына — лишь обладая большими территориальными владениями, можно было утвердить свой авторитет и укрепить власть над князьями.

Вследствие эпидемии, постигшей у стен Рима войско императора, стали вакантными и многие другие крупные ленные владения, что давало Фридриху хорошую возможность приумножить собственность короны. Однако конфискуя земли тех, кто отдал свою жизнь за императора и Империю, Фридрих избегал прямого насилия. В порядке компенсации он жаловал родственникам пенсии или имперские привилегии, которые лично ему ничего не стоили. Самая крупная из этих компенсаций имела далекоидущие последствия. Среди погибших у стен Рима был сын и наследник Меммингенских Вельфов, из-за чего для старика-отца жизнь потеряла всякий смысл, и он предался безудержному мотовству. В Меммингене и Равенсбурге роскошные пиры сменяли друг друга. Вельф словно задался целью как можно скорее промотать остатки своего имения. Когда иссякли припасы и деньги, он обратился к своему племяннику Генриху Льву, предлагая ему исконные владения Вельфов за выплату пожизненной ренты. Генрих поначалу согласился, но с обещанными выплатами не спешил. Его даже взяло зло, что с него требуют больших денег за то, на что он, последний в роду Вельфов, и так может по праву претендовать. И тогда старик предложил то же самое другому своему племяннику, императору Фридриху Гогенштауфену. Тот с готовностью ухватился за представившийся случай присвоить огромные земельные владения рода Вельфов близ Боденского озера и в Италии. По мере возможности удовлетворив своего дядю золотом и серебром, он еще и пожаловал ему в лен большую часть этих имений. Отныне швабские владения Штауфенов протянулись до самого Боденского озера.

20 сентября 1168 года в Риме скоропостижно скончался папа Пасхалий III. Как и за четыре года до этого, незамедлительно, даже не спросив согласия и совета у императора, избрали преемника. Каликст III, как он себя назвал, был уже седьмым папой, избранным при Фридрихе I. Император сначала не хотел признавать его, но был вынужден сделать это, будучи связанным присягой, лично произнесенной на Вюрцбургском рейхстаге 1165 года. Сфера влияния нового папы совпадала с территориальными владениями Барбароссы в Италии, включавшими в себя тогда Рим и Тоскану. Избранный в ноябре 1169 года новый римский сенат заявил о своей преданности императору, так что Каликст некоторое время мог чувствовать себя в Риме в безопасности. Однако святая пророчица Хильдегарда Бингенская грозила императору, так же как и после избрания Пасхалия III, Божьей карой, порицая возобновление схизмы, второй раз прекратившейся по воле Всевышнего.

Пробыв некоторое время в Эльзасе, император вынужден был в январе 1169 года отправиться в Саксонию, поскольку там опять начались беспорядки. На съезде знати, в присутствии архиепископов Майнцского и Кельнского, он попытался восстановить мир в герцогстве, постаравшись при этом использовать все свое влияние на Генриха Льва, дабы заставить его мягче и терпимее относиться к своим вассалам. В середине февраля император провел хофтаг в Нюрнберге. В первый год после своего возвращения из Италии Барбаросса чаще, чем когда-либо прежде, совещался на рейхстагах и хофтагах с князьями, желая установить более тесные отношения с ними и таким образом овладеть ситуацией в стране. Помимо прочего, ему приходилось думать о финансовой поддержке для восстановления и укрепления собственной власти. Доходы из Ломбардии были практически полностью потеряны. В ходе переговоров с князьями Фридрих еще раз проявил свое прославленное умение убеждать людей и самому идти на компромисс. С возрастом эти его качества приобретали все большее значение, равно как и умение трезво оценивать ситуацию.

Восстановление господства в Италии для Фридриха оставалось главной целью, по сравнению с которой казались второстепенными все другие задачи. Катастрофа в Италии знаменовала собой нечто гораздо большее, нежели просто утрату фактического господства: она грозила похоронить имперскую идею вообще. Однако способы достижения цели со временем изменились. Смерть Райнальда Дассельского, предпочитавшего действовать бескомпромиссно, открывала перед императором новые пути, позволявшие продолжить борьбу, хотя поставленная задача могла кому-то показаться неразрешимой.

Теперь для ее решения Фридрих предпринял шаги по преодолению схизмы. В марте 1169 года он пригласил к себе аббатов монастырей Сито и Клерво, дабы посовещаться с ними по церковным вопросам. Примечательно, что он прибегнул к услугам двух цистерцианцев, зная, что они являются сторонниками папы Александра III, — теперь он был готов несколько отступить от своей жесткой линии в вопросе церковной политики. И действительно, в начале апреля после обстоятельных совещаний на хофтаге в Бамберге было решено направить обоих аббатов вместе с епископом Эберхардом Бамбергским к папе Александру в Беневент. Ломбардцы задержали императорского посланца, и он вынужден был возвратиться, тогда как аббаты беспрепятственно продолжили свой путь. Не обладая нужными полномочиями, они смогли только сообщить папе о готовности императора к заключению мира и добиться для Эберхарда разрешения на проезд через Ломбардию.