Черный Лев - Джуд Деверо

Но на третий день в солар ворвалась Амисия:

– Итак, вы знаете?

– Знаю.

Амисия коварно усмехнулась:

– Ну, как насчет высоких надежд на ребенка, которого вы носите? Возможно, лорд Ранулф и позволит ему остаться здесь и служить моему сыну.

Лайонин тупо уставилась на нее.

– Но л не думала, что вы так эгоистичны, – продолжала Амисия. – Совсем не помните о ребенке, только страдаете из-за разбитого сердца. Очень многие женщины оказываются в таком положении, если мужья им изменяют, но они стремятся защитить своих детей.

– Я не знаю, как защитить дитя. Как мне бороться со злом, которое ты замышляешь? Я всего лишь подмастерье в дьявольских кознях, которые ты творишь.

Амисия, не отвечая на оскорбления, села подле Лайонин и взяла ее холодную руку. Лайонин нахмурилась, но лицо женщины выражало только глубочайшее сочувствие.

– Миледи Лайонин, я искренне прошу вашего прощения. Только благодаря вам меня спасли из гибельных волн, и я обязана вам жизнью. Я не хотела, чтобы так вышло, но стоило лорду Ранулфу взглянуть на меня, и… вижу, вы понимаете. – Она подалась ближе к Лайонин. – Я была девственна, когда он взял меня, и не смогла сопротивляться.

Лайонин отвернулась.

– До этого я еще никогда не любила мужчину. Но Ра-нулф… Я хочу его, должна получить его. Ведь и вы его желаете, и я не имею права просить вашего прощения, но есть один способ, которым могу загладить вину… Искупить по крайней мере часть своих деяний.

– О нет, ты ничем не сможешь возместить мне то, что сотворила.

– Знаю, миледи, и мне очень стыдно. Вы были счастливы до моего появления. А я отняла это счастье. Если бы я не носила его ребенка, поверьте, продолжала бы оставаться в тени. Вернулась бы во Францию и попыталась излечить разбитое сердце, а оно наверняка было бы разбито, доведись мне разлучиться с лордом Ранулфом.

– Так каким же образом ты намерена отдать мне часть того, что украла?

– Не в моих силах выручить вас, но, может, я сумею уберечь вашего ребенка. В этот момент посланец скачет к королю Эдуарду с известием о моем присутствии в Англии и о ребенке, которого я ношу. Уверена, что за этим сразу же последует развод.

– И как же это спасет мое дитя? – мрачно спросила Лайонин.

– Если вас не найдут до его рождения, он станет наследником графства.

– Я тебе не верю. С чего это ты вдруг рискуешь потерять титул, предназначенный твоему сыну, говоря мне все это?

Амисия пожала плечами:

– Я обязана вам жизнью, и ведь есть шанс, что у вас родится девочка. Кроме того, Ранулф должен оставить титул старшему сыну. А вот все, что касается его владений, – дело другое. Поэтому я вовсе не так уж сильно рискую.

Лайонин немного поразмыслила. Вряд ли она поверила бы Амисии, уверяй та, что стремится пожертвовать всем ради ребенка Лайонин. Но она же действительно обязана Лайонин жизнью и должна как-то отплатить ей.

– Вероятно, у вас уже есть план?

Амисия прижала палец к губам и, бесшумно подойдя к двери, оглядела пустой коридор, после чего снова подошла к Лайонин и прошептала:

– Все нужно делать тайно. Никому не следует об этом знать, особенно пронырливому камердинеру и вашей служанке. Согласны?

Лайонин кивнула.

– Я сильно рискую. И не желаю быть пойманной. Я слышала, что у вашего отца есть родственники в Ирландии. Это правда?

– Да, но я никого не знаю, хотя отец часто о них рассказывал.

– Может, они согласятся приютить вас, хотя бы до родов?

– Наверное, особенно если посчитают, что ребенку грозит опасность.

– Вот и хорошо. Тогда я найду корабль, который отвезет вас в Ирландию. Переждете там, пока не появится малыш, после чего сможете благополучно вернуться в дом родителей. Я считаю, что к тому времени развод уже будет получен, но церковь не позволит лорду Ранулфу снова жениться, пока вас не найдут. Поэтому ваш сын останется первенцем и наследником титула.

– Не понимаю. Если развод будет окончательным, как я могу все еще оставаться женой Ранулфа? – нахмурилась Лайонин.

Амисия с безумным видом огляделась.

– Слишком сложно объяснять. Вы должны довериться мне, ибо я – дочь герцога и лучше знаю законы. Вы согласны с моим планом?

– Не знаю. Я окончательно сбита с толку и…

– До чего же эгоистична! – брезгливо воскликнула Амисия. – Я предлагаю безопасность, способ избежать беды, а вы только и думаете, что о себе! Что будет с вашим сыном, когда ему исполнится двадцать лет? Он придет к вам и спросит, почему вы, не помня о нем, горели вожделением к его красивому отцу! И тогда у вас не останется ничего: ни мужа, которого вы так жаждете, ни любви сына. Будете и тогда говорить, что были сбиты с толку, просить прощения зато, что он оказался немногим богаче нищего да еще и объявлен бастардом графа Мальвуазена? Может, когда-нибудь он увидит моих сыновей и вспомнит…

– Прекрати! Ты слишком спешишь!

– Нам нужно торопиться, ибо осада скоро закончится.

– Тогда Ранулф вернется, и я смогу поговорить с ним. Амисия откинула голову и засмеялась.

– Вы еще более глупы, чем я предполагала. Хотите услышать мои слова из уст человека, ради которого готовы на все? Думаете, он позволит вам уехать в Ирландию и разрушить планы короля, мечтающего, чтобы наследником его графства стал внук французского герцога? Нет, миледи, нужно ехать немедленно, до его возвращения.

– Я… Когда отплывает корабль?

– Завтра.

– Так скоро? У меня нет времени все обдумать.

– Я устроила так, чтобы вы не успели изменить своего решения. Я следила за вами и знаю, что ваша похоть непременно возьмет верх. Необходимо решать сейчас, в эту минуту, и уже завтра вас здесь не будет.

Лайонин не могла мыслить связно. Не сумела призвать на помощь здравый смысл. Она видела Амисию, целующую Ра-нулфа, вспомнила об отношениях мужа с королем, представила, что ждет ее сына.

– Да, я поеду.

Амисия торжествующе улыбнулась:

– Вы сделали мудрый выбор, миледи. Этой ночью вам следует взять с собой только то, что можно увезти в седельных сумках. Не более. И никому не говорите о наших планах. Никому. Понимаете?

– Понимаю. Даже слишком хорошо, – выдавила Лайонин.

–; Теперь я уйду, но завтра утром вы должны оседлать вороного. Если кто-то спросит, куда вы едете, скажите, что хотите отвезти в деревню ткани для сервов. Этим вы отведете подозрения. Когда ваше отсутствие обнаружат, судно уже выйдет в море.

С этим напутствием она вышла из комнаты.

Лайонин не шевельнулась. Кейт помогла ей лечь в постель. И тут только она разрыдалась. Когда первые лучи солнца проникли сквозь стекло, слезы еще текли нескончаемым потоком. Ее последняя ночь в качестве госпожи Мальвуазена, в постели Ранулфа.