Королевство Бараглаф - Бет Хилгартнер

— Филин, — едва слышно выдохнул Хорек, осторожно тряся его за плечо. — Проснись.

Филин открыл глаза. У него перехватило дыхание.

— О, нет, Хорек! Ты не должен быть здесь!

— У меня срочное сообщение: они хотят, чтобы ты думал, будто Мышке грозит опасность. Ты попытаешься предупредить нас и все мы угодим в ловушку. Я предупрежу остальных. А ты веди себя как ни в чем не бывало или кажись озабоченным или беспомощным. Понял?

Филин покачал головой, его глаза наполнились болью.

— Нет. Это была ловушка для тебя. Я видел это во сне: Цезарь вычислил, что ты шпионишь. Хорек, они следят за мной постоянно. Сейчас кто-нибудь из них уже заметил тебя.

— О, нет, — выдохнул Хорек, вспомнив о Кисе. — О, Ветровея, нет!

— Ветровея! — прошептал Филин, что-то вроде надежды оживило его. — Вот, возьми это. Кериден сказал, что это защита. — Он сунул сияющий камень Хорьку в руку. — Теперь поспеши.

Схватив камень, Хорек повернулся к потайной панели, но застыл, услышав звук отпираемой двери. Со слабым стоном отчаяния он нырнул под кровать. Ворвался Элхар с двумя телохранителями. У всех в руках были фонари.

— Где парень, с которым ты разговаривал? — закричал Элхар.

— О чем вы говорите? — спросил Филин. — Какой парень?

— Обыскать комнату! — Элхар развернулся к Филину с перекошенным от ярости лицом. — Ты что, меня за дурака держишь? Думаешь, я тупой?

— Я вовсе не считаю вас тупым, Элхар. Я думаю, у вас навязчивая идея. Здесь нет никого, кроме меня.

Трясясь от страха, Хорек приготовился к тому, что его сейчас поймают. Шаги приблизились к его укрытию. Свет лампы скользнул по нему, и он увидел, как взгляд телохранителя Гитивов прошел сквозь него, будто его и не существовало.

— Здесь никого нет, — сообщили помощники.

Филина переполнили ужас и облегчение.

Элхар одной рукой схватил его за воротник пижамы и сунул фонарь прямо в лицо.

— Что ты с ним сделал, Филин?

— С кем? — переспросил Филин, еле сдерживая смех.

— Филин! — прорычал Элхар, тряся его.

— Вам это приснилось! — настаивал Филин. — Ваша одержимость заставляет вас выдумывать все это.

Элхар залепил ему пощечину и отпустил.

— Что ты с ним сделал? Говори или я сверну тебе шею.

Филин истерически рассмеялся.

— Я дал ему священный камень Ветровеи, и он исчез. Элхар, как ты думаешь, что я мог с ним сделать? Здесь никого нет, Элхар, кроме меня.

Элхар молчал, но в его глазах был нехороший блеск.

Хорек под кроватью быстро соображал. Дверь в комнату Филина была открыта, но секретная панель опущена и заперта. Даже если он был невидимым, они бы все равно заметили, что панель отодвинулась. Он выполз из-под кровати и пополз вдоль стены к открытой двери. Добравшись до двери, он проскользнул в коридор и, сжимая в руке камень, как свою единственную надежду на спасение, побежал.

Глава двадцать восьмая

СТАВКИ РАСТУТ

В глазах Элхара горела едва сдерживаемая ярость. Он волоком притащил Филина в библиотеку, оставил там с Миледи и Минцерой, а сам пошел за Цитанеком. Когда Молодой Лорд, заспанный и встревоженный, попытался сесть рядом с Филином, Элхар грубо оттолкнул его. Цезарь и двое других телохранителей вошли вслед за ними и заперли дверь.

— Цезарь видел шпиона, — сообщил Элхар Миледи.

— Он вошел через потайную панель и подошел к кровати Филина, — сказал Цезарь. — Я не стал слушать их разговор, но слышал, как Филин назвал его «Хорьком». Я перекрыл потайной ход и сообщил Элхару. Но когда мы вернулись, шпиона в комнате не было.

Снова заговорил Элхар:

— Сначала Филин все отрицал. Но когда я поднажал на него, он сказал: «Я дал ему священный камень Ветровеи, и он исчез. Элхар, как ты думаешь, что я с ним сделал?».

— Священный камень Ветровеи? — переспросила Миледи.

— Я сказал это просто так, Миледи, — стал оправдываться Филин. — Элхар ударил меня и пригрозил, что свернет мне шею. Он не хотел верить, что в комнате никого, кроме меня, не было.

— Но почему именно Ветровея? — выспрашивала Миледи.

— Просто так, без всякой причины, просто нужно было придумать что-нибудь фантастическое и невозможное.

— Просто чтобы что-нибудь сказать, Филин? И ты хочешь, чтобы я в это поверила? — Она взяла его за подбородок и заставила взглянуть в глаза. Когда он кивнул, она повернулась к Цитанеку. — Цитанек, ты помнишь маленькую воровку, подружку Филина — Норку? Когда ты отпустил ее, то дал ей уйти или передал кому-то в руки?

— Я не помню, — сказал Цитанек.

Миледи повела бровью, и по ее знаку Элхар быстро повернулся к Филину и больно выкрутил ему руку. Филин застонал.

— Миледи, я не помню, — с мольбой повторил Цитанек.

Миледи покачала головой.

— Сломай ему руку, Элхар.

На мгновение, показавшееся вечностью, в комнате повисла тишина. Лицо Цитанека исказила мука, но он ничего не сказал. Раздался ужасный треск ломающихся костей, и Филин закричал.

— Твоя память улучшилась? — спросила Миледи.

Он покачал головой, не в силах вымолвить ни слова.

— Сломай другую руку, Элхар.

— Нет! — вырвалось у Цитанека. — Не надо больше. Я вспомнил. — Он встретился взглядом с глазами Филина, полными слез. — Я недостаточно силен для этого, Филин. Я передал Норку чужеземной ведьме Ученого Короля.

— Так, значит, ведьма Короля, — повторила Миледи. — И она была одна, Цитанек?

— Я не… — начал он, но Элхар дернул Филина за сломанную руку, и он снова закричал. На бескровном лице Цитанека горели глаза.

— Не надо больше, — прошептал он. — Она музицировала с Венихаром Гобез-Ихавом и Верховным Жрецом Ветровеи.

Миледи изучающе посмотрела на Молодого Лорда.

— Было бы лучше, Цитанек, если бы ты сразу сказал всю правду, — сказала она змеиным шипящим голосом. — Видишь ли, я с самого начала это знала.

Она подошла к Филину, подняла подбородок и взглянула на заплаканное лицо.

— Посмотри на него. Он такой беззащитный. Но можем ли мы доверять ему? Цитанек, Филин заставляет Элхара нервничать. Он хочет, чтобы я убила вас обоих и начала все заново с твоим братом. Я считаю это пустой тратой времени и пока запретила это делать. Ты хочешь заставить меня передумать?

— Нет, — прошептал Цитанек.

— Тогда ты должен отвечать. — Она взглянула на своего раба. — Филин, ты хочешь, чтобы я убила Цитанека?

— Нет, Миледи.

Насмешливая улыбка тронула ее губы:

— Тебе противно, что тебя используют, и вдвойне противно, что используют против твоего друга. Но пойми меня: если я не смогу управлять Цитанеком с помощью тебя, ты мне вообще не нужен. И если я не смогу доверять тебе, то ты мне тоже не нужен. Тебе понятно?