Решала - Владимир Геннадьевич Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А тут и батя проснулся. Мы обнялись. Я выяснил, что он тут уже три недели. Его осколками достало, кости левой ноги перебиты, вторая получше. Обработали его неплохо, осколки все смогли извлечь, кроме одного, и там началось воспаление.
Я размотал тряпки, приготовил бинты и телекинезом выдернул осколок. Хлынула кровь. Я наложил шину и перебинтовал. В принципе, кости уже схватились, сращиваются. Действуя, я шептал отцу новости. Сообщил, что видел Георгия, он бежал из плена и сейчас находится в госпитале где-то у наших. Теперь я и его вывезу. Попросил не говорить, кто его вывез. Отец пообещал молчать.
Я хотел поступить следующим образом: доставить отца в Новороссийск и при выгрузке раненых, пользуясь неразберихой, слиться с ними. Документы у бати сохранились, его оформят на месте и отправят в госпиталь.
Вот так общаясь шёпотом, мы дождались темноты. Я покормил отца припасами из Хранилища, хотя и хозяйка принесла нам немного супа из чечевицы. Она сама голодала, их запасы румыны пограбили.
Глафира (так звали женщину) была согласна лететь с нами, вещи собирала. Правильное решение, тут она молодец. Стали думать, как вынести отца. Мы если только волоком сможем, ноги о землю тянуться будут, не сдержит он крика. К счастью, Глафире удалось найти тачку (у меня в запасе такой нет). Мы погрузили отца и покатили из деревни. Я помогал катить тачку телекинезом, иначе не справились бы.
Отошли на полкилометра и выдохлись. Я отбежал, достал ЗИС, и мы подкатили к нему тачку. Потом поднимали в кузов раненого, отец старался помочь нам руками. Я там шинель постелил и сверху ещё одну. Потом в кузов закинули вещи, и Глафира с дочкой также туда забрались, за раненым присмотрят.
А я сел в кабину, запустил движок и, включив фары, покатил прочь. Где находился ближайший водоём, я знал, до него километров шесть ехать.
Добравшись до места, я достал самолёт, телекинезом помог поднять в кабину стрелка батю, грузовик убрал. На сиденье к отцу посадил девочку, на другом устроились мы с Глафирой. Вещи из двух узлов сложили в небольшой грузовой отсек. Так и взлетели.
Над Крымом я не рискнул лететь. Добрались по прямой до Азовского моря и уже над ним повернули к Туапсе. Лучше туда. И не ошибся: сделав круг над городом, рассмотрел стоявшее на разгрузке судно, кажется, с ранеными. Правда, из-за меня ПВО начала стрельбу, и пришлось отойти. Но разведка была проведена. Нам сюда.
Мы совершили посадку недалеко от побережья, на шлюпке добрались до берега, высадились, и я достал полуторку. Самолёт прибрал, обслужу и заправлю позже, сейчас времени не было.
На полуторке мы покатили к городу. Когда добрались, уже рассвело. В городе я нанял местного с арбой, и мы перегрузили отца. Пока женщины ждали в машине, я сопроводил батю к госпиталю. Собрал ему вещмешок с личными вещами, к мешку пришил бирку с данными отца.
В госпитале я передал батю врачу, принимавшему раненых. Санитары переложили отца на носилки и отвезли в приёмное отделение, после осмотра уже определят в палату. Вещмешок приняли, документы я передал, отца внесли в списки прибывших, потом известят штаб его части. Я шепнул бате название судна и наказал, чтобы всем говорил, что его на нём эвакуировали.
Попрощавшись с отцом, я вернулся к машине. А тут Глафира заявила, что город ей нравится и она хочет здесь устроиться. Уточнила: не дойдут ли сюда немцы? Я подтвердил: не будет их тут, максимум до Новороссийска дойдут. Но налетать и бомбить будут, и много. Подумав, она всё же решила здесь остаться. Ладно.
Машину я пока оставил, пусть стоит, уберу, когда стемнеет. А мы пошли на рынок: именно там можно узнать все новости. Узнав, где какие дома продаются, мы обошли шесть из них. Вот этот шестой Глафире и понравился. Это был действительно красивый домик на окраине: шесть комнат, водопровод, электричество в доме. Две дополнительных постройки на территории, забор из дикого камня.
Дом мы купили. Пришлось доплатить, чтобы оформить паспорт, которого у Глафиры не было. Дальше она уже сама обживалась в доме, деньги на хозяйство я выделил.
Попрощавшись с Глафирой, я вернулся к полуторке, но её на месте не оказалось. Обнаружил я её на стоянке у комендатуры, оттуда и забрал, к тому времени как раз стемнело.
Вскоре я полетел на У-2 к Краснодару. Понадеялся на то, что звук этого мотора военным знаком и тревогу поднимать не станут. Но нет, всё-таки подняли. Впрочем, ладно, улетел.
Я планировал вернуться к родным и сообщить, что брат и отец живы, нашлись и находятся в госпитале. Брата поискать придётся, а где батя, известно. Пусть посылку подготовят или сами съездят, тут не так уж и далеко. А потом я отправлюсь искать Айболита.
Я долетел до самого села, сел в километре от него. Сначала обслужил всю технику: машину, гидросамолёт и оба грузовика. Закончив, убрал всё в Хранилище и побежал домой.
Было три часа утра, когда я проник в дом и забрался на печку. Нескольких часов мне хватит поспать. Кстати, осень уже, но пока тепло даже ночью, хотя куртку я всё равно накидываю. Так и уснул.
Проснулся я от голосов на кухне.
– И чего вам не спится в такую рань? – откинув занавеску и зевая, спросил я.
– Терентий! – взвизгнула от неожиданности мама.
С ней была Настя. А Раиса, видать, у себя. Ей нравилось жить одной, чувствовать себя хозяйкой.
– Да, я, – подтвердил я, спрыгивая с печки. И тут же попал в объятия мамы, после чего меня потрепали за ухо, но так, любя.
– Ты где был?
– Узнавал насчёт бати. И узнал. Он ранен в обе ноги, находится в госпитале в Туапсе. Сейчас осмотр и всё такое, но дня через три можно будет к нему съездить. Насчёт Георгия тоже узнал. Он был контужен, в плен попал, ранен в руку. Из плена бежал и сейчас тоже где-то в госпитале, но в каком, не знаю, искать нужно, запросы отправлять. Или письма ждать, он обещал написать сразу, как прибудет в госпиталь. Насчёт Айболита узнать не успел. Хотел вас повидать и дальше отправиться искать.
– А он нашёлся, вчера пришло письмо от него. Пишет, что чудом вырвался с ранеными и сейчас в Стали-но находится.
