Толкование на Евангелие от Матфея. В двух книгах. Книга II - Иоанн Златоуст

Беседа LXVIII

Ину притчу слышите. Человек некий бе домовит, Иже насади виноград, и оплотом огради его, и ископа в нем точило, и созда столп, и вдаде и делателем, и отъиде. Егда же приближися время плодов, посла рабы своя к делателем, прияти плоды его. И емше делателе рабов его, оваго убо биша, оваго же убиша, оваго же камением побита. Паки посла ины рабы множайша первых, и сотвориша им такоже. Последи же посла к ним сына своего, глаголя: усрамятся сына моего. Делателе же видевше сына, реша в себе: сей есть наследник, приидите, убием его, и удержим достояние его. И емше его изведоша вон из винограда, и убиша. Егда убо приидет господин винограда, что сотворит делателем тем? Глаголаша Ему: злых зле погубит их, и виноград предаст иным делателем, Иже воздадят ему плоды во времена своя. Глагола им Иисус: несте ли чли николиже в Писаниих: камень, егоже не в ряду сотвориша зиждущии, сей бысть во главу угла? (Мф. 21, 33–42)

Изъяснение 21, 33–46. Толкование притчи о винограднике. – Христос предрекает отвержение иудеев и принятие язычников. – Иудеи сами виновны в своей погибели. – Блага будущие должно предпочитать настоящим. – Жизнь монашеская вожделеннее мирской жизни. – Описание образа жизни монахов. – Сравнение удовольствий, даваемых театром и монастырем. – Увещание поучаться жизни среди монахов.

1. Настоящею притчею Христос научает многому: что Бог с давних времен промышлял об иудеях; что они с самого начала склонны были к убийству; что приняты были всевозможные меры для их исправления; что даже по избиении ими пророков, Бог не отвратился от них, но еще послал к ним Сына; что и один и тот же есть Бог Нового и Ветхого Завета; что чрез смерть Христову совершено великое дело; что иудеи за крест Христов и за злодеяние свое понесут крайнее наказание; что будут призваны язычники, иудеи же отвержены. Притчу эту Христос предлагает после предыдущей для того, чтоб тем показать всю тяжесть и совершенную непростительность греха их. Как же и чем именно? Тем, что иудеи, при всем об них попечении, дали блудницам и мытарям опередить себя, и притом так много. Рассуди же, как велико было Божие попечение о них и как непомерна их беспечность. Он Сам сделал все, что надлежало делать земледельцам: обнес оградою, насадил виноградник, и все прочее, а им оставил немногое: заботиться о том, что уже есть, и сберегать порученное. Ничто не было забыто, все приготовлено, но и при всем том они ничем не воспользовались, хотя многое и в большей мере получили от Бога. Так, когда иудеи вышли из Египта, Бог дал им закон, дал им город, устроил жертвенник и храм воздвигнул. Иотыде, – то есть долго терпел, не всегда наказывал тотчас по преступлении. Под отшествием разумеется великое Божие долготерпение. И посла рабы Своя, – то есть пророков, – прияти плоды, – то есть, повиновение, доказываемое делами. Но они и в этом случае показали свою злобу: не только после таких попечений о них не дали плода, что обнаруживало их недеятельность, но даже вознегодовали на пришедших. Если нечего было отдать, хотя были к тому обязаны, то им надлежало не досадовать и не негодовать, а умолять. Они же не только вознегодовали, но еще обагрили руки свои кровью и, сами заслуживая казни, предали казни посланных. Поэтому Бог послал в другой и в третий раз, чтобы обнаружилась и их злоба и человеколюбие Пославшего. Но почему Бог не тотчас послал Сына? Для того, чтобы они почувствовали, как несправедливо поступили с посланными рабами, и, отложивши гнев, устыдились Его пришествия. Есть и другие причины; но пока займемся дальнейшим. Что значат слова: еда какоусрамятся? (см.: Лк. 20, 13). Ими показывается не неведение в Боге, а только намерение обнаружить великость греха и его совершенную непростительность. Бог знал, что убьют и Сына; и, однако, послал. Словами же: усрамятся Сына Моего указывает, что должны они были сделать, – потому что им должно было устыдиться. Так, если и в другом месте говорит: аще убо услышат (Иез. 2, 5), то не по неведению; но чтобы не сказал кто-нибудь из людей безрассудных, что самое предсказание Божие невольно влечет к неповиновению, для того и употребляет такой образ выражения: аще убо, еда како. Если они уже были непризнательны к рабам, то, по крайней мере, должны были почтить достоинство Сына. Но как же поступили они? В то время как им должно было прийти и просить помилования в своих преступлениях, – они ведут себя по-прежнему, даже предпринимают новые злодеяния, ужаснее прежних. На это и Сам Христос указывает, говоря: исполните меру отец ваших (Мф. 23, 32). В том же обвиняли их прежде пророки, говоря: руки ваши исполнены крове (Ис. 1, 15), и: кровь с кровми мешают (Ос. 4, 2), также: созидающии Сиона кровми (Мих. 3, 10). Но они не сделались благоразумнее, хотя и дана им была эта великая заповедь: не убывши, а чрез нее велено было воздерживаться от многого другого и много употреблено было других различных побуждений к исполнению ими этой заповеди. Но, несмотря и на все это, они не оставили своего злого навыка. Но что говорят они, увидев Сына? Приидите, убием Его. Для чего и за что? Можно ли им было обвинять Его в чем-нибудь, великом или малом? Разве в том, что Он почтил вас и, будучи Богом, соделался для вас человеком и совершил бесчисленные чудеса? Или в том, что прощал грехи? Или в том, что призывал в Царствие? Смотри, как они при своем нечестии крайне безумны, и как безрассудно их побуждение к убийству: убием Его, говорят они, и наше будет достояние! (Лк. 20, 14). И где намерены убить? Вне винограда.

2. Видишь, как Христос предсказывает о самом месте, где будет убит? И изведше убиша (см.: Лк. 20, 15). По свидетельству евангелиста Луки, Христос Сам объявил, что надлежало им за это претерпеть, а они сказали: да не будет, но Он привел свидетельство. Воззрев, говорится, на них, рече: что убо писаное сие: камень, егоже небрегоша зиждущии, сей бысть во главу угла? И: всяк падый на нем сокрушится (см.: Лк. 20, 16–18). Матфей же говорит, что иудеи сами произнесли приговор. Но в этом нет противоречия; и то, и другое было. Они произнесли на себя этот приговор, а потом, уразумев смысл притчи, сказали: да не будет! И Он возразил им словами пророка, уверяя, что это непременно сбудется. Впрочем, и в этом случае не указал им прямо на язычников, чтобы не раздражить их против Себя, но намекнул только, сказав: и виноград предаст иным (см.: Лк. 20, 16).

Без сомнения, Он и притчу сказал для того, чтобы иудеи сами произнесли приговор, что случилось и с Давидом, когда он произнес осуждение себе, уразумев притчу Нафана. Суди же по этому, как справедлив приговор, когда подвергаемые наказанию сами себя обвиняют. Потом, для того чтобы они видели, что не только самая справедливость требует этого, но что давно уже предрекла это благодать Святого Духа, и Бог так определил, Христос приводит пророчество и обличает их, говоря: несте ли чли николиже, яко камень, егоже небрегоша зиждущии, сей бысть во главу угла? От Господа бысть сей, и есть дивен во очию нашею (см.: Мф. 21, 42). Он всячески уверяет иудеев, что они, как неверующие, будут изгнаны, а язычники приняты. Это дал Он разуметь и обращением с хананеянкою, и избранием осла при входе во Иерусалим, и примером сотника, и многими притчами; на это же указывает и теперь. Поэтому Он и присовокупил: от Господа бысть сей, и есть дивен во очию нашею, давая тем знать, что верующие язычники и те, которые из самых иудеев уверуют, составят одно, несмотря на все их прежнее между собою различие. Затем, чтобы они знали, что все это нисколько не противно Божию совершенству, а напротив, весьма сообразно с ним и даже чудно и поразительно для всякого (а и действительно это было несказанное чудо), – Христос присовокупил: от Господа бысть сей. Камнем называет Себя, а зиждущими – учителей иудейских; то же сказано и Иезекиилем: зиждущие стену, и помазующие неискусно (Иез. 13, 10). Какже небрегоша? Когда говорили: Сей несть от Бога (см.: Ин. 9, 16); Сей льстит народы (см.: Ин. 7, 12); также: самарянин еси Ты, и беса имаши (Ин. 8, 48).

Наконец, чтобы они знали, что им угрожает не одно отвержение, указывает на самые казни: всяк падый на камени сем, сокрушится; а на немже падет, сотрыет и (Мф. 21, 44). Здесь Христос представляет двоякую гибель: одну от преткновения и соблазна, – это означают слова: падый на камени сем; а другую, когда подвергнутся пленению, бедствиям и совершенной погибели, – что ясно выразил словами: сотрыет и. Этим же Он указал и на Свое воскресение. Пророк Исайя говорит, что Он обвиняет виноградник (то есть народ); здесь же порицает и начальников народа. У Исаии говорит Он: что подобаше Мне сотворити винограду Моему, и не сотворил? (см.: Ис. 5, 4). А у другого пророка: кое обретоша отцы ваши во Мне прегрешение? (Иер. 2, 5). Также: людие Мои, что сотворил вам, или чим оскорбил вас? (Мих. 6, 3). Так Он изображал неблагодарность иудейского народа, что они за все Его благодеяния воздали Ему противным! Здесь то же самое говорит с большею силою. Не Сам Он является говорящим: что подобаше мне сотворити, и не сотворил? Но представляет, что они сами произносят приговор, что все для них было сделано и тем сами себя осуждают. Слова их: злых зле погубит, и виноград предаст иным делателям то и означают, что они сами на себя произносят самый строгий приговор. И Стефан укоряет их в этом, особенно нападая на них за то, что они, пользуясь постоянно великим Божиим промышлением о них, воздавали Благодетелю совсем противным (см.: Деян. 7, 1-53); и это самое было ясным доказательством того, что не наказывающий, но сами наказываемые были виновниками ниспосылаемой на них казни. То же доказывается и здесь, как притчею, так и пророчеством. Христос не удовольствовался одною притчею, но привел еще два пророчества: одно Давидово, другое – собственное Свое. Итак, что же должны были сделать иудеи, выслушав это? Не поклониться ли Господу? Не удивляться ли Божией о них попечительности, явленной как в древние времена, так и после этого? Если никакое благодеяние не могло их сделать лучшими, то, по крайней мере, не надлежало ли им вразумиться хотя страхом наказания? Но они не вразумились. Что же сделали они после этого? Слышавше, говорит Евангелист, разумеша, яко о них глаголет. И ищуще Его яти, убояшася народа; понеже яко пророка Его имеяху (Мф. 21, 45–46). Иудеи наконец поняли, что Христос разумел их. Когда однажды они хотели схватить Его, Он прошел посреди их и сделался невидим; в другой раз явился и остановил решительное их намерение убить Его, которым они мучились. И они, удивляясь этому, говорили: не Сей ли есть Иисус? Се, не обинуяся глаголет, и ничесоже Ему не глаголют (см.: Ин. 7, 25–26). Но теперь, так как их удерживал страх пред народом, Христос довольствуется этим и не производит чуда, как прежде, не проходит посреди их, не делается невидимым. Он не хотел везде действовать сверхчеловеческою силою, чтобы верили истине Его вочеловечения. Но ни народ, ни слова Христа не вразумили иудеев; они не устыдились ни свидетельства пророков, ни собственного своего приговора, ни мнения народного. Так совершенно ослепило их любоначалие, тщеславие и привязанность к временному!