Северная война - Василий Сахаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Лично меня, все устраивает. Я делаю то, что приказано, и Господь наверняка простит нас за то, что мы не отмечаем рождение Спасителя.
- Ну да... - протянул Фойе, по-прежнему, не оборачиваясь к Седрику. - Ты у нас особенный.
- Кстати, Гильом, насчет особенного. Что со мной не так и почему рыцари избегают меня?
- А то ты не понимаешь, - франк бросил на германца косой взгляд.
- Нет. Клянусь кровью Христовой, не понимаю, - паладин качнул прикрытой подшлемником головой.
Гильом де Фойе шмыгнул носом и ответил:
- Про тебя ходит много историй, Седрик фон Зальх. Воины часто вспоминают твои славные деяния и подвиги, походы и везучесть, так что ты уже легенда. Однако вот что странно, почти всегда, когда дело оборачивается большой кровью, то выживаешь только ты один. Это настораживает, и никто не желает сходиться с тобой близко.
- Вот оно что, - германец ухмыльнулся. - Значит, дело не во мне, а в том, что смерть витает рядом со мной?
- Да. Так и есть.
- Странно слышать такое от тамплиера, воина, посвятившего себя Богу.
- Отнюдь, - де Фойе улыбнулся. - Я храмовник, спору нет, и дал все положенные клятвы и обеты. Однако жить-то все равно хочется.
- Ладно. Забудем про этот разговор.
- Как скажешь, Зальх. Ты командир.
Рыцари замолчали, после чего Седрик задумался над словами тамплиера и пришел к выводу, что де Фойе в чем-то прав. Почти все, кто находился рядом с Зальхом во время серьезного боя, погибали. Разумеется, был тот же самый Максимиллиан Улекс, который вместе с ним выбрался из Венедии после разгрома Фридриха Саксонского, и получивший тяжкое ранение, а затем вернувшийся в Гамбург рыцарь Людвиг Уттенхайм. Но все остальные уже давно мертвы, и только Седрику удавалось уцелеть там, где шансов на это практически не было, и именно поэтому его прозвали Везунчиком. Хотя, что это за везение, при котором лицо превратилось в пятнистую маску, которая лишь отдаленно напоминала физиономию человека? Впрочем, Зальх старался над этим не размышлять, а когда у него все же мелькнула такая мысль, Бернард из Клерво, словно угадав, чем он озабочен, обронил, что по возвращении в свое аббатство с божьей милостью восстановит внешность Седрика. Так что везение все же имело место быть, а объяснялось оно тем, что Зальх верно служил Богу, много молился и своими деяниями искупил все грехи перед Господом. Ну, а раз так, то он спокоен, ибо милость божества не для всех, а лишь для избранных, таких как он, истинных паладинов святой матери-церкви...
Вскоре с неба повалил снежок, который падал на прикрывающий двух рыцарей полог, а на землю стал спускаться мороз. Понемногу начало смеркаться и франк, который испытывал потребность в общении, вновь захотел поговорить. Однако рядом с укрытием Зальха и Фойе появился кряжистый русоволосый мужик, вожак отряда егерей лужичанин Данко. Он присел на корточки перед Седриком и на ломаном саксонском наречении сказал:
- Господин рыцарь, венеды рядом. Идут сюда.
- Витязи? - германец привстал с попоны, на которой он сидел.
- Нет, - Данко покачал головой. - Обычные воины. Кажется, бойцы из племени варнов.
- Это бодричи?
- Они самые.
- Больше никого не обнаружили?
- Никого. В лесу спокойно.
- Что же, не дождались витязей, так хоть обычных врагов схватим, может быть, при допросе расскажут что-то интересное. Много их?
- Ровно дюжина.
- Хорошо. Передай всем, что атакуем по моему приказу. Вы проследите, чтобы никто не сбежал. Ясно?
- Да, господин.
Егерь поклонился и покинул рыцарей, а Зальх подвинулся поближе к кустам, которые отделяли его от поляны, и привстал. Руки подтянули ремень на поясе, и проверили насколько хорошо выходит из ножен клинок, а глаза стали всматриваться в открытое пространство. Некоторое время ничего не происходило, но вскоре на поляну вышли три воина в медвежьих накидках, с луками за спиной и копьями, которые они могли пустить в дело. Это были венеды, и они наверняка направлялись к лагерю крестоносцев, чтобы взять кровь захватчиков. Однако не судьба. Язычники пришли прямо в ловушку, и спасения не было, ибо очень уж хорошо была подготовлена засада. Правда, рыцари и егеря ждали иную добычу, более весомую, но это уже неважно.
Венеды оглянулись, и замыкающий взмахнул рукой. Так он подавал сигнал основной группе, которая двигалась за передовой тройкой, и когда все славянские воины вышли на полянку и растянулись по ней цепью, Зальх решил, что пора действовать. Он резко выпрямился и, выхватив меч, проломился через кусты и нос к носу столкнулся с передовым венедом. Язычник воином оказался опытным и без долгих раздумий попытался насадить германца на копье. Вот только Зальх был необычным бойцом. Паладин с легкостью отбил выпад противника, а затем клинком плашмя ударил венеда по голове, после чего он свалился без чувств. Затем рыцарь сразу же накинулся на следующего язычника и моментально насадил его на меч.
Тем временем рыцари и егеря налетели на остальных славянских лесовиков и просто задавили их толпой. Потери были минимальными, всего три человека получили легкие ранения, а крестоносцы захватили сразу восемь пленников. Успех, конечно, по меркам Зальха, небольшой, но с другой стороны сходили в лес не зря, а потому он был собой доволен.
Пленников, которые, действительно, оказались воинами из племени варнов, связали и поволокли к ближайшей опушке, где католиков ожидали лошади. Из леса Седрик и его подчиненные выбрались уже в темноте и, садясь на коня, германец окликнул Гильома де Фойе:
- Вот видишь, мы прогулялись по дебрям, и ничего страшного не случилось. Убитых среди наших воинов нет, а ты говоришь, что рядом со мной погибель бродит. Признай, что ты был не прав.
Де Фойе негромко рассмеялся и попробовал возразить Седрику:
- Это даже не бой был, а хорошо подготовленная разминка.
- И все же, потерь нет.
- Нет, - согласился франк и добавил: - Возможно, ты прав, фон Зальх, и мы зря себя накручиваем.
- Вот то-то же. - Седрик приподнялся на стременах, оглядел всадников и пехотинцев, которые укладывали на сани связанных венедов, и указал в сторону находящегося в паре миль от леса лагеря крестоносцев: - Поспешим, друзья, а не то вместо ужина нам достанется одна горячая вода!
Со смехом и шутками избранные воины французского аббата помчались к своим палаткам, а сани с лужичанами и пленниками остались позади. Превосходные кони, которых кормили отборным зерном и самым лучшим сеном, какое только можно было достать в армии крестоносцев, мчались легко. Морозный воздух обжигал щеки рыцарей и вскоре они влетели в лагерь, где царила привычная суета. Кто-то с кем-то спорил, а где-то даже дрались. В шатрах и передвижных борделях взвизгивали женщины и пыхтели имеющие на кармане несколько монет счастливцы. Подле костров сидели рядовые бойцы, проповедники и ополченцы, которые варили похлебку из конины и прелой крупы. На другом конце огромной стоянки, на которой сошлись войска короля Конрада Третьего, Германа Шталека, Конрада Мейсенского, Генриха Льва и Бернарда Клервоского, был слышен перестук топоров и молотков, видимо, там собирали осадные орудия. Выделенные в ночной караул пехотинцы всматривались в темноту и в любой момент были готовы поднять тревогу, а в походном храме, потрепанном ветрами и дождями шатре шла вечерняя служба. В общем, несмотря на большой христианский праздник, был самый обычный вечер.
Проехав через окраины лагеря, фон Зальх и рыцари оказались в самом его центре, где находились походные жилища вождей Крестового похода, и спешились. Седрик приказал тамплиерам и паладинам не расходиться, вдруг, появятся новые приказы, а сам направился в шатер Бернарда Клервоского. Стражники, настороженные рыцари в полных доспехах и пара цистерианских монахов, без помех пропустили его внутрь, и когда он вошел, то обнаружил, что у аббата гость. Помимо самого настоятеля Клерво в жилище священнослужителя находился король Конрад Третий Гогенштауфен. Государь стоял рядом с Бернардом и вел с ним спор. Поэтому, дабы не мешать, Зальх замер возле входа и стал вслушиваться в разговор.
- Уважаемый аббат, - заговорил король Священной Римской империи, - я понимаю ваше желание дожать язычников и сам стремлюсь к тому, чтобы поскорее добить этих богомерзких прислужников Сатаны. Однако мы обескровлены. В нашей армии осталось всего тридцать две тысячи воинов и подкреплений в ближайшее время не предвидится, ибо дороги замело снегом и Европа исчерпала свои резервы. Продовольствия осталось всего на четыре дня и это в том случае, если выдавать бойцам половинную порцию. С фуражом дело обстоит немного получше, но его тоже придется беречь. По этим причинам мы должны остаться на месте, готовиться к штурму прикрывающей Руян крепости и заниматься реорганизацией войска. Нам нужна передышка...