Амалия. Перекроить судьбу - Анна Дант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы ошиблись, я не Адамсон, — меня передёрнуло, как только я услышала, как он меня назвал.
— Я служу секретарём Его Величества уже пятнадцать лет. Поверьте, я ничего не забываю. Прочтите.
— Простите, — шепнула, сгорая со стыда, и опустила взгляд.
Папка была наполнена документами… Свидетельство на собственность, приказ Его Величества, ещё несколько бумаг на собственность.
— Не понимаю, — нахмурилась я, в который раз перечитывая один и тот же текст.
“Итан Адамсон является единственным наследником графства Девон и является графом Девон. Его мать, Амалия, отныне носит имя Адамсон, имеет титул графини Девон и является регентом Итана Адамсона до достижения им возраста шестнадцати лет. Наследство включает в себя земли и замок, принадлежащие графству Девон, счёт в королевском замке, особняк по адресу: улица Кленовая, пятое строение.” — Поставив свою подпись, вы станете владелицей графства. Регентом собственного сына.
— А как же родители Генри?
— Их нет в живых. Так что, принимать наследство будете?
— Послушайте, у меня нет никакого опыта в управлении всем этим, — я развела руками. — Конечно, мне бы хотелось, чтобы Итан имел земли, титул, но я не разбираюсь во всём этом. Это же надо платить налоги, смотреть за землями, присматривать за деревнями.
— Наймите управляющего, — устало посоветовал секретарь. — Раз в несколько месяцев будете проверять графство, а всё остальное сделает управляющий.
— Хорошо, — кивнув, не стала больше спорить. Мужчина действительно устал, да и мне хотелось домой. Управляющий так управляющий. Неважно, знаю я, как быть графиней, или нет, мне нужно не профукать земли и средства. Только так я в полной мере обеспечу сыну будущее. На постоялый двор я ехала в неком оцепенении, сжимая папку с документами. Вот так всё и закончилось? Страшный кошмар больше никогда не придёт и мучить не будет, больше нет печати, которая укажет, что я падшая. Больше нет нужды в средствах. Во всяком случае, графство не было бедным, если только Генри не промотал всё наследство. Тогда… что делать мне? Я могу уехать в поместье, шить там одежду просто потому, что мне это нравится. Или жить здесь, в столице, праздно проводя время и не думая, что нужно сшить очередные трусы, чтобы получить монеток на еду и проживание. Я многое могу, даже уехать прочь из королевства. Но хочу ли?.. В детстве и юности я, как и любая девочка, хотела красивых нарядов, внимания от мальчиков, модные игрушки. Потом повзрослела, и хотелось хорошего ремонта, качественную технику, отучиться на права и полететь отдыхать. Хотелки корректировались в зависимости от ситуации в семье. А что я хочу сейчас? Вот дали мне всё… И титул, и золото, и дом, даже целый замок. Но чего хочу я? А мои мечты не изменились. Хотелось всё так же шить на заказ красивую одежду и видеть восторг в глазах заказчиков. Хочется жить в своём маленьком домике, общаться с соседями и выращивать помидоры. Хочется ходить в лавку за свежим мясом и делать комплименты продавцам. И всё это я потеряю, если решусь на переезд… Потеряю ту простоту и спокойствие, к которым так стремилась. Титул означает ответственность, деньги приведут кучу ненужных людей, которые будут рваться дружить. Хочу ли я этого? Вопрос “чего ты хочешь от жизни?” довольно сложен. Не каждый вот так, сходу может ответить. И я не про заветные мечты, а о жизни в целом. Что-то типа популярного вопроса на собеседовании “Кем вы видите себя через пять лет?”. Но это работа, где двое играют в игру, где первый задаёт каверзные вопросы, понимая, что второй в любом случае обманет, а второй подыгрывает, надеясь получить тёплое местечко. А если дать человеку возможность быть кем угодно, что он сделает? Если дать выигрышный лотерейный билетик, который принесёт миллиард? Что сделает человек, у которого до этого было десять рублей в кармане, а сейчас несметные богатства? Он начнёт воплощать свои мечты… Те, что можно купить. Наверное, поэтому на следующий день, прежде чем ехать в портальный зал, я заехала на ярмарку, где приобрела белоснежного щенка. Глупо? Возможно… Но разве мечты не должны осуществляться? Тем более тогда, когда есть возможность для их осуществления. Да, я решила остаться в Лирхе. Нанять управляющего, съездить с ним разок в графство и на несколько месяцев забыть, что я теперь имею титул. Только гардероб себе и Итану обновлю, да ремонт в доме сделаю. А то аскетичный образ жизни – это хорошо, только вот не хочется, чтобы полоскали в грязи за старое платье или небеленый камень. И стоило мне решиться, как с души словно камень свалился, означая, что выбор верный. Я словно на крыльях летела домой, понимая, насколько соскучилась по спокойствию и тишине. Выпустив щенка бегать по дому, я раздела Итана и разделась сама. Стопка писем, которую достала из почтового ящика, была довольно увесистой. Любопытство грызло… Даже не пошла переодеваться, села на диван и принялась вскрывать письма. Одно от Милары, девушка сообщила, что на днях приедет Васил. Пять писем от незнакомых женщин с заказами детских костюмов, ещё три письма от мужчин, но заказывали они нижнее бельё. Интересно… Неужели реклама Беллы начала работать? Сама Белла тоже написала, но её письмо я решила прочесть позже. В отличие от записки Милары, письмо Беллы было длинным и требовало размеренного чтения. Стук в дверь отвлёк меня от писем. Отложив недочитанные в сторону, я подошла к двери и распахнула её.
— Боже, — шепнула я, стоило посмотреть на гостью.
— Вы говорили… — начала было Северина, но я буквально втащила её в дом, бегло осматривая. Сначала её, затем Святу. — Подними голову, — попросила я, но Северина не двинулась. — Подними! Я пальцами дотронулась до подбородка и надавила, заставляя девушку поднять голову. Багровая переносица и тёмные синяки под глазами. Этот урод сломал ей нос. И не только, ещё была довольно сильная ссадина на губе и кровь на шее возле уха. — Леди, вы говорили, что в случае чего я могу прийти к вам, — прошептала Северина, опуская голову, как только я перестала её удерживать.
— От своих слов не отказываюсь, — сквозь зубы, стараясь усмирить гнев, прошипела я. — Садись, я сейчас вернусь.
— Куда вы? — девушка испуганно дёрнулась. —
