Не отдам - Диана Рымарь

не в праве копаться в твоем телефоне, после того как я поймала тебя на измене. Это было откровенно мерзко!

— Извини меня… — протянул он безжизненным голосом. — Я не должен был позволять себе даже смотреть на других. Ты была такая молодая… В тебе было все, что я хотел видеть в спутнице жизни. Я тогда не понимал, что могу тебя потерять…

— Ты и сейчас этого не понимаешь! — застонала она.

— Понимаю, — покачал он головой. — Даже лучше, чем ты думаешь. Я был тебе хреновым мужем, да. И мне искренне жаль, что тогда у меня не хватило мозга сохранить наши отношения. Я тогда не оценил тебя по достоинству, сделал больно. Но ты отомстила мне за все…

Он посмотрел на нее выразительно. Хотел, чтобы она прочувствовала каждое его слово.

И она, кажется, прочувствовала. По крайней мере, молчала, слушая его. Ее глаза повлажнели, показывая, сколько эмоций вызывали в ней его признания.

— Теперешний я никогда бы не сделал того, что сделал я прошлый. Я был не в праве рушить твой мир. И близко не хотел рушить наш брак. Теперь я понимаю, что именно я стал этому причиной. Но…

— Что «но»? — спросила она со всхлипом.

— Но мое поведение не давало тебе никакого права скрывать от меня ребенка, Лора! — сказал он неожиданно окрепшим, жестким тоном. — Кто дал тебе право решать, что Алиса только твоя? В ней течет моя кровь! Ты мне и шанса не дала проявить себя в роли отца… Как ты могла ее скрыть? Неужели нигде не екнуло?

Эмиль выплюнул обвинения в том, что Лора скрыла ребенка, и почувствовал на языке горечь яда, которым были пропитаны его слова.

Наблюдал за тем, как Лора отвернулась.

Посчитал, что ей стало стыдно… Хоть какая-то правильная эмоция с ее стороны.

Но она вдруг вперила в него полный гнева взгляд и процедила:

— Хочешь обвинить меня? Давай, вини! Но и про себя не забудь!

— Что это значит? — спросил он, строго прищурившись.

— То и значит, — продолжила Лора. — Скажи я тебе тогда о беременности, ты бы ни за что мне развода не дал! Ты бы сделал мою жизнь еще более невыносимой…

— Что за глупости, — покачал он головой. — Я бы заботился, я бы…

— Ты давил на меня как асфальтоукладчик. Неужели не помнишь? Вспомни хотя бы, как запер меня на следующий день после того, как я прочитала эсэмэску от твоей любовницы. И это ты еще не знал о беременности. Это, по-твоему, нормальное отношение? Или, может, заботливое?

Эмиль на секунду вернулся в прошлое, вспомнил, как действительно запер Лору в квартире из опасений, что она наделает глупостей. Хотел, чтобы они смогли позже нормально поговорить, чтобы она успокоилась, поостыла.

Поостыла, ага… До сих пор кипела гневом!

— Как ты сама сказала, я тогда не знал о твоей беременности, — проговорил он твердым голосом. — Знай я, действовал бы мягче…

— Мягче, это как? Ты сразу заявил, что если я беременна, то ты меня ни за что не отпустишь. Так и сказал, забыл? А я не могла быть с тобой после всего…

Эмиль задохнулся от возмущения после ее слов, вперил в нее жесткий взгляд и процедил:

— Ну конечно, лучше растить ребенка без отца, чем хоть как-то попытаться наладить со мной отношения…

— Я не хотела ничего налаживать после твоего предательства! Я просто хотела развода…

— А дочь? — взревел он. — О ней ты хоть секунду подумала?

— Я о ней и думала! — взвилась Лора. — Я не хотела всю беременность ходить и нервничать из-за того, что ты кружил бы вокруг меня коршуном, давил, чтобы я к тебе вернулась. Я все равно не смогла бы с тобой жить! А потом, после родов, я не хотела никакой войны за ребенка.

— Какой войны? Не было бы никакой войны!

— Ой ли? — воскликнула она. — Скажешь, ты не попытался бы ее у меня отнять? Позволил бы мне с дочкой жить в Кабардинке?

— Естественно, нет! — он хлопнул ладонью по столу. — Ты жила бы в Краснодаре под моим присмотром…

— Мне не нужен от тебя никакой присмотр! Как ты этого не поймешь?

Эмиль шумно вздохнул в тщетной попытке хоть немного унять расшатавшиеся нервы. Постарался говорить спокойнее:

— Я не так выразился, неужели непонятно? Я имел в виду, что позаботился бы о тебе, о дочке. Ребенку ведь нужен отец…

— А еще ребенку нужна спокойная жизнь и чтобы родители не грызлись друг с другом каждый день. Так и было бы…

«Потому что ты упрямее любого барана!» — прорычал он про себя.

Но вслух этого все же не произнес.

Прикусил язык, соображая, как повернуть разговор в другое русло.

— Мы так ни к чему не придем, — покачал он головой. — Давай закончим препираться, поговорим о будущем. Я хочу участвовать в жизни дочери, хочу, чтобы она меня знала…

Лора запыхтела, буравя его злым взглядом. Помолчала с полминуты, будто соображая, как поступить.

Потом все же кивнула.

— Хорошо… Мы могли бы обсудить это позже. Постепенно ввести тебя в ее жизнь. Возможно, ты мог бы приезжать к нам раз в месяц или на какие-то праздники…

Раз в месяц. Праздники, чтоб ее! Она действительно думает, Эмиля устроят такие вот щедрые подачки с ее стороны? Это какая у него теперь будет жизнь? Существовать от визита к визиту в Кабардинку? Волноваться, мучиться вопросом, как там ребенок, что вытворяет Лора в его отсутствие. Да он же с ума сойдет. Нет, он на такое решительно несогласен.

— Никаких постепенно! — рявкнул он наконец, не выдержав. — Я пропустил четыре года жизни своей дочери! Хочу совместную опеку. Ты мне должна…

Его слова подействовали на Лору как удар электрошоком. Она моментально разозлилась и зашипела:

— Я ничего тебе не должна, ясно? Ни-че-го!

А у Эмиля уже не было никакого терпения на споры и препирательства.

Он припечатал Лору тяжелым взглядом, проговорил строго:

— Моя дочь должна жить рядом со мной и точка.

— Она будет жить здесь! — Лора стояла на своем.

Эмиль смерил ее убийственным взглядом.

Стало интересно, Лора и вправду думает, что он позволит такому случиться? Не с тем мужчиной она связалась. Эмиль на уступки не пойдет.

—