Не отдам - Диана Рымарь

Эмиль кивнул в надежде раздобыть новый адрес. Однако мать девочки тоже не знала, где теперь обитают эти две гарпии: Лора и ее мамаша.

Впрочем, Эмилю не составило труда выяснить новый адрес бывшей жены. Это даже не отняло у него много времени и стоило сущие копейки. Уже через час он подъезжал к элитной новостройке, находящейся в пригороде Кабардинки.

Здание явно новое, с большим ухоженным двором, здоровенной детской площадкой. Откуда у бедной учительницы и ее безработной дочки деньги на подобное жилье? Впрочем, ему до лампочки.

Эмиль припарковал машину у нужного подъезда. Вышел, уже собирался направиться к дому, как вдруг услышал в отдалении жутко знакомый смех. Резко обернулся и увидел на детской площадке ее… Любимо-ненавидимую.

Лора стояла к нему спиной, одетая в длинную бежевую юбку и серую кофту. Ветер трепал ее распущенные волосы, она смеялась и качала на качели какую-то девочку. О чем-то оживленно с ней беседовала.

Вид Лоры, качающей малышку, изрядно взбодрил Эмиля.

Ради чего она все это вытворила? Вытащила из него душу наживую? Отчего ушла? Чтобы вернуться к карьере гребаной няни?

Он предлагал ей не самую плохую жизнь! Да что там, он предлагал ей всего себя, все свои деньги, любовь, заботу. А она унизила его, оскорбила в лучших чувствах, чтобы вернуться в свое село и нянчить чужих детей! Где мозг у этой женщины? Неужели, она так сильно его ненавидела?

Он подошел к ней сзади, резко сказал:

— Из официантки в няни… Лора, твоя карьера идет в гору.

С удовольствием отметил, как бывшая жена остановила качели, резко обернулась, вздрогнула, да что там, чуть не подпрыгнула на месте.

А потом в его уши врезался детский голос:

— Мама, кто это?

Девочка принялась теребить мать за рукав кофты, а Лора не реагировала, лишь смотрела на Эмиля круглыми как блюдца глазами.

Эмиль тоже застыл на месте, разом онемев после слова «мама».

— Мам? — снова позвала малышка.

В этот момент мозг Эмиля будто отключился, стал работать лишь на прием информации. Глаза превратились в камеры, уши — в диктофоны. Он фиксировал происходящее на подкорку, а сам на какое-то время потерял способность реагировать или даже просто двигаться.

Эмиль наблюдал за тем, как Лора резко забеспокоилась. Посмотрела на него испуганно и воскликнула:

— Алиса, домой!

Потом бывшая жена схватила девочку на руки. Та обвила ее шею руками, а талию ногами, повисла на матери прямо как обезьянка.

Лора повернулась к Эмилю спиной и поспешила прочь, крепко прижимая к себе малышку.

Но пока она несла дочку, та положила подбородок на плечо матери и с интересом смотрела на Эмиля. Будто поняла, что он как-то важен.

Эмилю выпал шанс вглядеться в лицо малышки лишь на короткие секунды, пока мать несла ее к подъезду. Но этого вполне хватило, чтобы проскочило узнавание. Личико девочки показалось Эмилю родным. Форма глаз похожа на ту, что была у его матери и даже бабушки, также губы, нос… Коричневые кудряшки, прямо как у него в детстве, идеальные маленькие ушки.

«Ты — копия я», — часто говорила ему мать.

«Весь в бабушку», — твердила представительница старшего поколения.

Все в роду Шульц похожи друг на друга, такие уж гены. Его дочь не стала исключением, а в том, что это была именно она, он уже не сомневался.

Силы внезапно покинули Эмиля.

Он опустился на лавку возле качелей, где еще недавно стояла Лора. И застыл без движения.

Он почти не дышал, переваривая случившееся.

Мозг начали барабанить воспоминания.

Вот он встречает Лору у женской консультации, верит ее россказням про то, что она решила провериться.

Вот он два года спустя встречает ее на детской площадке в окружении детей. А рядом сидит годовалая кроха, вся в зеленке, да к тому же перепачканная шоколадом, и тянет к ней руки. Лора ее обнимает, как родную…

Тогда у Эмиля в душе ничего не екнуло, внутренний голос не подсказал. Но, скорей всего, это была именно Алиса!

Алиса… Ведь так ее Лора назвала, он же верно запомнил?

Какое чудесное имя для крошечной девочки с таким красивым лицом.

Как он мог не узнать собственную дочь, когда увидел ее впервые?

Неожиданно он вспомнил, как Лора совсем недавно с грустью и робкой надеждой в глазах расспрашивала его, как бы он отреагировал, узнав, что у него есть ребенок. Чисто гипотетически.

Гипотетически, ага…

Нет бы ему сразу догадаться, в чем дело. С чего бы еще девушке прямо посредине концерта начинать рассуждать о подобных вещах? Он мог хотя бы проверить, ему бы это стоило ноль усилий.

— Я дебил… — тихо простонал он, пялясь в никуда.

Это утверждение все прочнее и прочнее укреплялось в его мозгу.

Все эти пять лет он мог жить с любимой женщиной, с дочкой. Но из-за того, что не посчитал нужным удержаться от походов налево, он себя этого лишил.

Думал, что Лора никогда не узнает, а даже если узнает, будет помалкивать. Думал, что ему можно.

А вот, оказывается, не можно!

Вот к чему приводят походы налево — к развалу семьи, которую он мог бы любить, о которой должен был заботиться все эти годы.

В очередной раз Эмиль убедился, что оно того и близко не стоило.

Теперь он как никогда жалел о том, что не воспринял всерьез слова Лоры, в тот момент еще желторотой студентки, о том, что измена — это конец отношений.

Только что толку с этих сожалений? Время вспять не повернешь.

Его дочь понятия не имела, кто он. А могла бы с рождения быть нежно им любима… И Лора бы никогда ему не изменила, не покажи он пример.

* * *

Лора все никак не могла успокоиться. Ее до сих пор трусило от неожиданной встречи с бывшим мужем, которой, как она надеялась, больше никогда не случится.

Она кормила дочку ужином, а сама то и дело поглядывала в окно — на одинокую фигуру бывшего мужа, сидевшего на лавочке.

Летом темнеет поздно — после восьми.

Но вот уже наступила темень, во дворе включились фонари. А Эмиль все продолжал сидеть на месте, освещаемый желтым светом. Причем совсем не двигался, держал руки на бедрах и смотрел впереди себя.

Неужели на него так подействовала встреча с дочерью?

«Может, он и не догадался, что Алиса — его дочка», — прокралась в ее голову робкая мысль.

Но тогда он наверняка бы спросил — чья она.

Эмиль не