Кот баюн и чудь белоглазая - Александр Ладейщиков

— Ты сказал, светлый, что голод тебе не ведом, но, азарт, страх, любовь?

— А ты хитрый! И гордый! И рыбу любишь! — засмеялся Агни. — Если не отстанешь — превращу тебя в кота!

— Не превратишь! Меня хватятся, а наша ведьма, Славуня — умная, она меня расколдует!

— Вот сейчас и превращу!

— Ну вот, азарт в тебе присутствует! — я рисковал, выводя бога из себя, но чувствовал, что дело здесь нечисто, что мнение жрицы для светлого бога было не пустым звуком.

— Азарт, говоришь? Да, страх у меня давно ушёл в небытие, но любовь и азарт остались. Эти чувства присущи всем богам. Любовь и её изнанка — ревность, творчество и его оборотная сторона — азарт.

— А ненависть?

— Спроси Бела. Он был светлым богом, но возненавидел мир Бела — белый свет.

— Спрошу при случае, — серьёзно ответил я, садясь на камень напротив бога.

— Тогда сыграем, раз ты угадал во мне азарт. Да, огонь не может остановиться сам, он, можно сказать, азартен. Его гасят водой, или лишают топлива, или пускают встречный пал.

С этими словами в руках Агни появилась глиняная кружка с двумя костями.

— Умеешь играть?

— Приходилось коротать время, — ответил я скромно.

— Моя белая, твоя чёрная! Играем на твой нож, — сказал Агни и затряс кружкой с костяшками.

— А если я выиграю?

— Он останется у тебя! — засмеялся бог, и я понял, что чувство мести и коварства тоже присуще высшему существу.

Агни перевернул кружку, кости клацнули о камень, бог медленно приподнял её. Я выиграл — один на пять.

— Играем на твой пояс!

— Да зачем тебе он?

— На память о забавном человечке!

В эту ночь мне страшно везло. Агни сначала вставал, потом вскакивал, заставлял трясти кружку меня, огненным вихрем метался вокруг угасающего костра. Удача отвернулась от бога.

Мы ставили на кон мой ремень, мои новые сапоги, мою шляпу из войлока, мой заплечный мешок — и каждый раз кости указывали волю небес — в мою пользу.

Наконец Агни решился сыграть серьёзно, он весь кипел, сквозь его кожу просвечивали всполохи огня, бушующего в его душе.

— Играем на совесть!

Я потряс кости, и выпало три-три.

— Ага! — заорал, словно помешанный, Агни. — Удача поворачивается в мою сторону!

— А что это значит? Я имею в виду, в данном конкретном случае, о, великий?

— Да, ерунда, — махнул рукой разгорячённый Агни. — В зависимости от обстоятельств, ты будешь жить, когда с совестью, когда без совести. Если вообще выживешь!

От этих слов я похолодел, несмотря на присутствие воплощённого Огня.

— Играем на храбрость!

Кинули кости, выпало в мою пользу — четыре на три.

— Ну что ж! Ты и твои потомки будут скорее храбрыми, чем трусливыми. Если…

— Светлый Агни, не поминай про выживание!

— Играем на ответственность!

— Ась? Расскажи подробнее!

Но кости уже выкатились из кружки. В мою пользу.

— Ты будешь отвечать за своё племя, каким бы великим оно не сделалось под сенью стальных клинков.

Я так и сел. Хорошо, что не в костёр. Потом я несколько остыл — племя, всё-таки не народ.

— Давай на ум!

Просто беда — три — три.

— Когда умный, когда дурак, ну, ты понял. Давай, на вино!

— Да у меня, его нет! Я его и не пил никогда. Один раз Славуня дала попробовать глоток.

Шесть — ноль в мою пользу. Что бы это значило?

— Опять ты выигрывать начал, — заметил Агни, вскочив и возбудившись. — Играем на жестокость!

Три — три.

— Когда жесток без меры, когда мягок и слезлив! На судьбу и долю!

Агни осторожно поднял кружку — шесть на шесть.

— Ого! Твои потомки уравновесят мироздание. Если ты…

— Опять?

— Ладно, на твою карму!

— Не понял, что это?

Но Агни уже перевернул кружку. Выпало шесть-один в его пользу.

— Вот! — захохотал Агни. — Теперь ты будешь Котом. А раз у тебя подвешен язык — Котом Баюном! Но, пока — походи человеком, пусть всё свершиться через год! Слово бога крепко, отмене не подлежит!

— Шутишь? — чуть не заплакал я. — За что, светлый бог?

— Спасибо ещё скажешь. Ты же говорящим будешь! И о народе позаботишься! Станешь уважаемым человеком… котом.

— Да что б ты… погас! — крикнул я, представив себя блохастым котом с репьями в хвосте.

— Так ты, значит — вот как? Играем на жизнь! — окончательно разозлился бог.

Я только жалко мяукнул что-то, видимо, уже готовясь к своему новому образу. Звякнули роковые кости, я зажмурился. Когда приоткрыл глаз, кости показывали пять — шесть. Я проиграл! Что же делать?

— На смерть! — заорал я, тряся кружку так, что звон костяшек грохотал на всю степь, и, видимо, достиг небес.

— Что… — начал было говорить Агни, но кости уже коснулись поверхности каменной плиты. Поздно!

Шесть на один. Я проиграл.

— Ой, уморил! — Агни согнулся от смеха. — Ты проиграл свою смерть! Будешь Котом Баюном вечно! Заходи ко мне в пекельное царство, будешь байки сказывать. А двери в другие миры, Низшие и Высшие, расположены… — Агни наклонился к уху, и начал перечислять известные ему переходы и ворота в мироздании.

Год прошёл в лихорадочных сборах. Я и верил и не верил, что скоро превращусь в неведомого Кота. Постепенно, встреча с Агни начала казаться страшным сном, а игра в кости — забавным эпизодом жизни. Я худо-бедно научился ездить верхом, сковал себе меч, а моё огниво лежало на дне мешка.

К весне я заметил, что Славуня носит ребёнка. Мы не были в дружеских отношениях — я ревновал жрицу, ведь дары Индры теперь находились в доме молодой женщины, Матери Славуни, как называл её сам царь Брама. Судя по тому, что старый вождь был спокоен и не задавал жрице вопросов, я понял, что он знает, кто отец будущего ребёнка. Мне же было неудобно приставать к ведающей матери с глупыми вопросами — судя по её положению в Аркаиме, это мог быть сам царь, а то и бог, тот же Индра, например. К тому же, я заметил, что ученицы Славуни стали относиться к ней с неслыханным почтением.

Когда пришло время родиться ребёнку, Славуню увели в баню, где обычно рожали женщины, там было тепло, чисто, и вода под рукой. Почти все ученицы ушли из дома со своей госпожой, на дверях стояли два молодых ученика.

Над городом висела яркая Вайрашура, Мать женщин. Деревья стояли голые, земля ещё не просохла, но от неё уже шёл щемящий аромат весны, запах древесных соков. Я чувствовал себя очень странно, меня знобило и трясло, мне казалось, что я почему-то вижу в темноте намного лучше, чем обычно. Вдруг руки скрутило резкой болью и на мгновенье мне показалось, что из пальцев вылезли и тут же спрятались чудовищные когти дикого зверя.

— Ну и пусть, — прошептал я. — Видимо, Агни не обманул меня. А вдруг я сейчас превращусь во льва? Надо напугать этих глупых учеников Славуни.