Пиво для Сталина. Очерки, беседы, размышления - Александр Григорьевич Звягинцев

первого секретаря Геленджикского горкома партии были брошены отряды милиции, альпинисты, водолазы. Тралили дно моря, проверяли всех поступивших в морги, обзванивали больницы… Обыскали квартиру Погодина… Ничего. Был наложен арест на корреспонденцию его, жены, двух дочерей. Прослушивались и телефонные разговоры.

Погодина не было ни среди живых, ни среди мертвых. Но так не бывает. Следствие посчитало, что Медунов ему шепнул: «Исчезни!» И он исчез. Скорее всего, он заранее разработал всю систему побега, когда понял к чему все идет…

По одной из версий, Погодин «ушел» по морю. Однако это невозможно было сделать без свидетелей. Уйти по морю — значит, посвятить в свой план несколько человек на судне, на берегу. Но никаких свидетелей отыскать не удалось.

По другой версии, первый секретарь Геленджикского горкома вылетел ближайшим рейсом в Среднюю Азию. Под своей настоящей фамилией он не улетал. Но возможно, у него был и подложный паспорт. Разрабатывали и бытовую версию — вышел человек из дома, напали какие-то бандиты или хулиганы, ограбили, а тело спрятали… Но тело Погодина нигде не нашли.

Поиски продолжались почти два года. Бесполезно. Из числа лиц, привлекаемых по «Краснодарскому делу» к уголовной ответственности, Погодин оказался единственным «из приближенных Медунова», кому удалось скрыться.

Чугунное колесо следствия, набрав обороты, крутилось, не переставая. Теперь под прицелом оказался Александр Мерзлый. Этого в Сочи называли «сынок Медунова». Действия Прокуратуры СССР вызвали жуткий гнев Медунова. Гнев, переходящий в страх. Могла обрушиться вся его карьера, да что карьера!..

Для того чтобы опорочить следствие, в Сочи приехали представители комиссии партийного контроля крайкома партии, которые затеяли проверку, обвиняя работников правоохранительных органов в нарушении социалистической законности. Не брезговали даже фальсификацией материалов. С подачи Медунова был снят с работы, а затем и исключен из партии прокурор города Сочи заслуженный юрист РСФСР Петр Кузьмич Костюк, активно помогавший следствию и дававший санкции на аресты некоторых высокопоставленных сочинских взяточников. Министр внутренних дел СССР Н. А. Щелоков уволил из органов внутренних дел заместителя начальника УВД Сочинского горисполкома А. Удалова и еще нескольких руководителей, активно способствовавших разоблачению взяточников. Фактически следствию был предъявлен ультиматум — немедленно покинуть Сочи.

Но Найденов и не думал сдаваться. Виктор Васильевич без дрожи в руках продолжал подписывать важные прокурорские документы. Аресты высокопоставленных сочинских чиновников продолжались. Оказались в тюрьме второй секретарь Сочинского ГК КПСС Тарановский, заведующий отделом административных и торгово-финансовых органов Перепадя, ряд руководителей торговли и общественного питания Сочи. Тогда Медунов выдвинул «тяжелую артиллерию». Он написал докладную записку в ЦК КПСС, обвиняя следователей Прокуратуры СССР во всех тяжких грехах. Конечно, немедленно была создана авторитетная комиссия. От Прокуратуры Союза ССР в нее были включены заместитель начальника следственной части Юрий Николаевич Шадрин и старший следователь по особо важным делам Алексей Васильевич Чижук. Они дали объективные заключения. Тем не менее Медунов продолжал противостоять следствию. Как вспоминал В. И. Калиниченко, «хозяина» края особенно раздражал следователь М. Розенталь, который занимался следствием непосредственно по городу Сочи, когда Эфенбах уезжал в Москву. От руководителей Прокуратуры Союза Медунов требовал не только отстранения от должности Эфенбаха, Розенталя, Чижука, но их ареста и привлечения к уголовной ответственности.

Но в Москве быстро выяснили, что весь компромат — фальшивка.

Председатель КГБ Андропов не дал возможности провести желаемое для Медунова решение — возбудить дело против прокурорских, арестовать, объявить сочинское расследование сфабрикованным…

Началась изнурительная борьба. Обстановка вокруг дела накалялась с каждым днем. Ряды арестантов пополнили председатель партийной комиссии крайкома Карнаухов, другие высокопоставленные чиновники, бывшие к тому же депутатами местных Советов. Несмотря на представленные Прокуратурой СССР доказательства вины этих обвиняемых, крайисполком не дал согласия на их привлечение к уголовной ответственности. Однако по представлению Генерального прокурора СССР Рекункова, который 9 февраля 1981 года сменил на этом посту неожиданно ушедшего из жизни Романа Андреевича Руденко, такое согласие было получено от Президиума Верховного Совета РСФСР.

Не выдержав напряженной борьбы и постоянных необоснованных нападок, скончался от инсульта в возрасте чуть более пятидесяти лет и следователь по особо важным делам Георгий Александрович Эфенбах. Расследуемое им дело принял к своему производству старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Константин Карлович Майданюк.

Прокуратура Союза продолжала активно работать по всем краснодарским делам. И в тот момент, когда Медунов рапортовал на срочно созванном им пленуме краевого комитета КПСС, что комиссия ЦК КПСС никаких нарушений со стороны секретаря Сочинского горкома партии Мерзлого не установила, в Сочинский горисполком поступило представление, подписанное заместителем Генерального прокурора СССР Найденовым, в котором испрашивалось согласие на привлечение депутата Мерзлого к уголовной ответственности. Это переполнило чашу терпения Медунова. Он встретился с Генеральным секретарем ЦК КПСС Л. И. Брежневым, отдыхавшим в то время на берегу Черного моря, и судьба Виктора Васильевича Найденова была решена.

Именно тогда в сентябре 1981 года Найденову исполнилось 50 лет. И именно тогда многие сообразили, куда дует ветер и над кем сгущаются тучи… Сообразили и отошли в сторону, всячески демонстрируя свою непричастность. Именно тогда я и приехал из Киева поздравить Виктора Васильевича с юбилеем, о чем я уже писал ранее…

Вскоре, через два месяца, в ноябре 1981 года, Найденов был освобожден от занимаемой должности и уволен из органов прокуратуры. Приказ был одобрен лично Брежневым. Отстоять Найденова новый Генеральный прокурор СССР Александр Рекунков тогда не сумел — он еще не имел в высших партийных кругах должного авторитета, такого же, как его внезапно скончавшийся, предшественник Руденко.

По этому поводу помощник Генерального прокурора СССР по особым поручениям В. Г. Демин тогда написал стихи «На снятие В. В. Найденова»:

По мнению людей приличных,

Он свое дело знал отлично.

Но любят более пластичных

И тех, что все решают лично.

Под тихий шорох авторучек,

Без нахлобучек и без взбучек,

Без шума лишнего и чтения морали

Его убрали.

Ты спросишь, где искать мораль?

Ищи, где хошь,

Найдешь едва ль.

Медунов чувствовал себя победителем. Как-то, когда он привычно сидел в президиуме очередного высокого совещания, к нему подошел помощник и сказал: «Сергей Федорович, вас срочно просит Александр Михайлович Рекунков — генеральный прокурор Советского Союза». И Медунов развернулся, театрально развернулся, вальяжно, чтобы все видели, и не шепотом, а так, чтобы тоже все слышали, сказал: «Да пошел он!..» Далее последовала нецензурная брань. Человек был уверен в своей недоступности для закона.

Тогда Медунов не мог и подумать, что пройдет совсем немного времени и он будет сидеть в