Василий Храбрый - Сычев К. В.

– Эй, Миша! – крикнул он воеводе. – Пошли к городу! Обходи врагов!

– За мной, мои лучшие воины! – вскричал вяземский воевода и быстро поскакал на левый фланг смоленского войска, видя образовавшуюся брешь. – Слава Вязьме!

– Слава!!! – поддержали его дружинники и быстро помчались за своим воеводой. Князь Андрей со своими лучниками последовали за ними.

Решительным единым ударом вяземцы опрокинули левое крыло смоленского войска и быстро устремились, не встречая препятствий, мимо вражеской пехоты прямо к городу. Они проскакали почти без остановки по небольшому железному мосту, приблизились к широко распахнутым городским воротам и, провожаемые растерянными взглядами поверженных смолян, скрылись внутри города. Тут же вслед за ними закрылись ворота.

Лишь к вечеру князь Александр опомнился от произошедшего, когда его лекарь, вытащив из княжеской ноги стрелу и замотав рану сухой тряпицей, сказал: – Будешь жить, великий князь, твоя рана не смертельна!

– Неужели так? – пробормотал великий смоленский князь и поднял голову. – Это ты, мой брат Роман?

– Да, это я, – ответил стоявший у одра, весь перевязанный, князь Роман Глебович, плача и вытирая обильные слезы.

– Ты весь изранен, брат, – попытался улыбнуться князь Александр. – А как же Мстислав? Жив ли мой младший сын?

– Твой сын и мой несчастный племянник убит! – всхлипнул князь Роман. – Вот почему я так горько плачу!

– Убит?! – вскричал князь Александр, как будто не зная об этом: несмотря на то, что он видел, как исчез на его глазах среди вражеских всадников Мстислав, какая-то надежда все еще таилась в глубине сердца. Теперь и эта надежда угасла. – Горе мне! – громко зарыдал он, вырывая из седой головы волосы и царапая ногтями лицо. – Зачем мне теперь жить?!

– Надо жить для нас! – громко сказал вошедший в шатер князь Иван Александрович. – Успокойся, батюшка! Мы, твои старшие сыновья, живы! – И он, склонив голову, тихо заплакал.

– А что с моим войском? – очнулся вдруг князь Александр, глядя на входившего в шатер сына князя Романа Дмитрия. – Есть ли у нас силы для жестокой мести?

– Враги положили две сотни наших лучших воинов! – сказал, вытирая слезы, Дмитрий Романович. – И нет сейчас ни желания, ни сил биться с этими врагами! Нашим людям нужен отдых!

– Скажи тогда Прибиславу, если он жив, – пробормотал, ощущая внутреннее оцепенение, князь Александр, – чтобы наши люди разбирали палатки и укладывали тела убитых на телеги. И пусть это сделают побыстрей! Мы уходим от этого проклятого города! Собирайтесь!

ГЛАВА 6

СМЕРТЬ ВЕЛИКОГО НОГАЯ

Хан Тохтэ восседал в своем золотом кресле сарайского дворца, окруженный приближенными, сидевшими напротив него на ковре. Князь Василий Брянский на этот раз отклонил предложение хана занять место на скамье и уселся на корточки вместе со всеми. Это нашло понимание у татарской знати. Сарайские мурзы, видя сидевшего среди них по татарскому обычаю русского князя, весело переглядывались, но без тени злорадства или зависти. После сражения с войсками Ногая у местечка Бахтияри, где малочисленный отряд князя Василия отчаянно дрался, прикрывая отход хана Тохтэ, отношение сарайской знати к нему изменилось. Сам ордынский хан похвалил брянского князя за доблесть на ближайшем совете. Теперь князь Василий мог смело говорить свое мнение, не боясь высочайшего гнева, поэтому он сразу же воспользовался своим положением и отказался от скамьи. Большой ценой добился князь Василий «чести ордынской»: в далеких степях на берегу Дона так и остались лежать его верные дружинники, числом более ста человек. Еще больше, около трех сотен воинов, получили раны или увечья и едва добрались до татарской столицы. Теперь они залечивали свои раны и отдыхали после тяжелой битвы.

Сарайский хан едва спасся и потерпел свое первое поражение в войне с Ногаем. Однако эта неудача не только не привела к катастрофе, но даже наоборот усилила позиции Тохтэ. Как и предполагал сарайский хан, коварство и ложь Ногая оттолкнули от него многих влиятельных мурз и самых знатных людей, или эмиров, как их называли мусульмане.

Едва ли не каждый день в Сарай прибывали все новые и новые военачальники, ушедшие он Ногая. К лету войско Тохтэ так разрослось, что он решил готовиться к походу на своего коварного врага.

Ордынский хан послал своих людей в далекий Дербент за известным военачальником Тома-Тохтэ, которого жаждал переманить на свою сторону или даже уничтожить хитрый Ногай. Без него Тохтэ не решался начинать новый поход. Но Тома-Тохтэ почему-то не приезжал. Ордынский хан сидел со своими людьми уже не первый день, принимая массу гостей, и с каждым днем все больше беспокоился. – А может, мои люди не добрались до Дербента? – рассуждал он про себя. – Или случилась какая-то беда с моим полководцем?

Неожиданно в приемный покой дворца вбежал верный слуга. – Государь, наконец-то идут твои долгожданные люди! – крикнул он. – Радуйся!

Лицо Тохтэ осветилось, однако в двери показались совсем не те, кого он ждал. Сначала повелитель помрачнел, покачал головой и хотел уже отчитать своего слугу за поспешное сообщение, как вдруг вгляделся в лица трех рослых, богато одетых в дорогие халаты и собольи шапки, знатных татар, и улыбнулся. – Вот уж не ждал я вас сюда, дорогие гости! – сказал он громко. – Входите же скорей! Неужели мои очи меня обманывают, а уши отказываются слышать? Разве это вы, Мэчи, Сутэн и Сэнгу, лучшие люди Ногая?! Или великая Итиль перевернулась, или ночь поменялась со днем?

Перечисленные ханом важные гости с достоинством подошли к ханскому трону и, обнажив головы, упали на колени.

– Прости же нас, государь, что служили старому Ногаю! – пробормотал, плача и растирая по лицу крупные слезы, самый старший из них, темник Мэчи.

– Это не наша вина, славный государь, – говорил, рыдая, другой полководец, Сутэн, поднимая вверх свою поседевшую, облысевшую голову. – Мы с давних пор служили этому Ногаю, но воевать с тобой не хотели! Мы искали только повод, чтобы уйти к тебе!

– Когда мы поняли Ногаево коварство, – бормотал третий полководец, Сэнгу, прикладывая к сердцу руки, – так сразу же собрались к тебе…Прости нас, государь!

– Повинную голову меч не сечет, – весело сказал Тохтэ. – Садитесь же рядом с моими знатными людьми. Вы прощены! Много привели с собой воинов?

– Мы привели с собой всех наших людей, государь! – сказал, усаживаясь на ковер, старый Мэчи. – Аркан не понадобился. Все пришли сюда добровольно!

– Как велики ваши войска? – прищурился Тохтэ.

– У каждого – больше тумена! – ответил Мэчи. – Есть и скот, и нужный корм в достаточном числе!