Путь огня. Часть 3 - Екатерина Александровна Боброва

«Не сильно», – хмыкнул. Однако отец прав – наказать следовало, иначе мальчишка возомнит о себе и своих способностях, да и свернет шею на радостях. А научиться ценить жизнь – свою и чужую – будет весьма полезно, а то по малости лет Шестой считает себя бессмертным.

– Не станем загружать ассару, как и пугать ее рассказами о твоей дурости.

Лиестр помолчал. Он уже принял решение, ведь ничто так не стимулирует ответственность, как забота о других.

Спросил:

– Ты хоть понимаешь, сколькими жизнями рисковал?

Аль прикусил губу. Подумал, что надо бы попытаться оправдаться. Но как объяснить, что он не мог поступить иначе и позволить другу сгореть? Как доказать, что был уверен – все обойдется? Глянул в решительное лицо брата и не стал ничего говорить. Все равно накажет. Только голову опустил ниже.

– Скоро зимние праздники. Все будут отдыхать и веселиться. Снова устроят состязания детворы. Ах да, ты же у нас победитель. Но вот какая жалость, – Первый удрученно покачал головой, – у тебя не останется времени на развлечения. Дети, знаешь ли, отнимают почти все. В туалет сходить некогда.

– Дети? – прошептал непонимающе Аль.

– Брат и сестра, – подтвердил Лиестр, – маленькие такие, – развел руками, – хрупкие. Уронишь – можешь покалечить. А еще их кормить надо, мыть, переодевать и укачивать.

Шестой начал что-то подозревать, потому как резко побледнел, замотал головой, выдыхая:

– Я не смогу.

– Научишься. Или ты не хочешь помочь ассаре?

Помочь Аль был готов всегда, но дети!!! При мысли о двух крошечных существах на его руках к горлу от страха подкатила тошнота.

– А слуги? – промямлил, уже понимая, что спросил зря.

– Будут заняты подготовкой к празднику, – не дал ему ни единого шанса отвертеться брат, – и ты сам вызовешься помочь. Никто не должен знать, что это наказание, понял?

Аль обреченно кивнул.

– Хорошо.

Это всего лишь дети, – подбодрил себя. Вышло не очень. Голова заболела от сомнений: если не справится, сделает что-то не так? Страшно-то как.

Спросил глухо:

– А отец?

– Ему я сам объясню.

Брат поднялся, улыбнулся внезапно по-доброму, поправил одеяло и пожелал:

– Поправляйся. И до встречи на праздниках. Буду рад услышать от ассары, как ты справляешься с ролью няни.

Аль прислонился лбом к двери, замер, затаив дыхание. Он отлучился буквально на пятнадцать минут – за чистой простынкой, а когда примчался – в комнате уже была Четвертая мать.

Он тихонько приоткрыл дверь в детскую. Заглянул. Четвертая держала на руках малыша, а лежащая в соседней кроватке девочка жалобно хныкала – ей явно требовалось сменить памперс.

Юля, услышав о том, что к детям до трех лет применять магию напрямую опасно –можно нарушить процесс адаптации организма к магической энергии, притащила гору земных памперсов. Хотя Аль подозревал – дело было в том, что ассара так и не освоила очищающие заклинания. Иное дело – сжечь использованный памперс. Юля устраивала из этого целое представление. Всячески морщась, зажимая нос – Аль хохотал так, что начинал болеть живот – выкидывала памперс с балкона, в полете сбивая его огненным шаром. Один раз, правда, промахнулась. И памперс оделся на голову прогуливающегося под окнами дядюшки… Скандал был. Зато под окнами детской больше никто не гулял.

Аль судорожно вздохнул, не решаясь переступить порог комнаты. Четвертая мать его пугала. В Асмасе бабушки и дедушки не принимали большого участия в судьбе внуков. Своих Аль ни разу не видел. Они словно вычеркнули его из жизни после смерти дочери. Отец его величества умер, из оставшихся в живых жен никому не было дела до детей нынешнего короля.

И тем непонятнее было участие, которое проявляла леди Тайла к внукам. Регулярно навещала. Дарила подарки. Давала массу советов, которые Юля выслушивала с нейтральным лицом. Постоянно на что-то намекала, а однажды Аль стал свидетелем и вовсе пугающего разговора.

В тот день он уснул в соседней комнате – вымотался за день – и проснулся от голосов. Четвертая громко, безапелляционно выговаривала сыну за то, что позволил жене рисковать, за то, что невестка потратила силы на ненужного ребенка. И вообще…

– Она не сможет нормально воспитать твоего сына. Здесь нужен тот, кто полон огня. Кто пропитан духом Асмаса и сможет передать знания наших предков. Иначе, ты же понимаешь, огонь не выберет тебя, если она избалует ребенка или вырастит его слишком слабым. Отдай мне своего наследника. Юля и так занята в академии, вдобавок, у нее останется «это».

Именно так и выразилась, точно маленькая крошка не была человеком.

– Мама.

Судя по голосу, Фильярг еле сдерживался, чтобы не нагрубить. Аль сочувственно вздохнул. Он помнил, как Пятая любила выговаривать за малейший проступок, часто ставя в пример своего сына. И постоянно напоминала, что именно он, Пятый, станет следующим королем. Аль не понимал такой уверенности – огонь все равно выберет сильнейшего, но спорить не пытался.

– Не вздумай сказать такое Юле, – предупредил мать Фильярг, – иначе ты потеряешь и ее, и меня, и обоих, – подчеркнул, – внуков.

– Я считала тебя умнее, – ядовито заявила леди Тайла.

– Считай, что хочешь, – устало ответил Четвертый, – но об этой идее забудь. Ребенка я не отдам – уверен, Юля справится с его воспитанием. И чтобы ты знала – я люблю обоих и мальчика, и девочку одинаково.

После столь бурного разговора Аль несколько дней не видел Четвертую, и вот сейчас ей что-то понадобилось в детской. Да еще в тот момент, когда Юля отлучилась – обязанности жены Четвертого требовали присутствия на дворцовых мероприятиях, а их в период праздника было немало.

Аль был страшно горд, что ему доверили заботиться о малышах, и уже не воспринимал это наказанием. Дети были забавны. Трогательны в своей беспомощности, а еще рядом с ними он чувствовал себя… взрослее. По утрам, смотря в зеркало, с удовлетворением отмечал, как взгляд теряет детскую наивность, а на лице появляется новое, более взрослое выражение. И потому возня с малышами было ему в радость, пусть ассара, подтрунивая, называла его безусым нянем.

Над именами для детей они думали вместе. Юля хотела что-то близкое к русским, Фильярг настаивал на местном варианте. Алю было все равно, но голосовать за какое-то имя было весело.

– Как тебе: Рильярд и