Шестой Дозор - Сергей Лукьяненко

– А мне воды без газа! – сказал вслед Жермензон, прошел к Гесеру и сел с ним рядом.

– Мы еще кого-то ждем? – спросил Егор.

– Да, у нас тут ожидается шестой член команды, – уклончиво сказал Гесер.

– Как-то туманно, – сказал Егор. Посмотрел на меня.

– Извини, я должен был сказать, – пояснил я. – Это вампирша. Та, что когда-то на тебя нападала.

К моему удивлению, у Егора не дрогнул ни один мускул на лице. Он поскреб кончикам пальца над бровью, задумчиво сказал:

– Ее же упокоили. Мне говорили.

– Иногда они возвращаются. Но она вроде как на нашей стороне, Егор. Она помогла нам отбиться от Двуединого, когда тот появился в первый раз. А потом захватила власть в собрании вампиров.

Егор удивленно посмотрел на меня. Произнес – я даже не сразу понял, что это слова старой песни:

– «Она так умна, она так тонка, она читала все, что нужно, это наверняка; она выходит на охоту, одетая в цветные шелка…» Антон, ты говорил, что та была неопытная молодая вампирша. Они что, если воскресают – делаются такими сильными?

– Вот! – громко сказал Завулон. – Даже неопытному парню понятно, что это чушь! И я тебе говорю, Гесер! Не может это быть она! Не может! Никакое восстановление усопшего вампира не придает ему большей силы, чем у него была! Да и восстановиться он не может, пепел развеян над морем, нечего восстанавливать!

Гесер пожал плечами:

– А кто? Она писала Антону послания, она проникла к нам в офис и давала ему советы, она защитила всю семью Городецких – на наших глазах!

– Не она, – твердо сказал Завулон. – Не знаю. Любая другая вампирша, они все мастера иллюзий.

– Мальчики, не ссорьтесь! – крикнула из приемной Ольга. – Мы ведь кого-то ждем?

Гесер и Завулон замолчали.

– В дверь стучат, – пояснила Ольга. – Я открою.

Сергей Глыба как-то очень сноровисто переместился к окну, по пути прихватив за руку Кешу, разговаривавшего с Надеждой. Жермензон, напротив, встал и выдвинулся ближе к двери. На лице старого боевого мага появился азарт.

Я тоже встал и разместился между семьей и дверью.

– Так вот оно что, – раздался голос Ольги. – Любопытно. Входи.

– Красиво держит паузу, – прокомментировал Завулон.

Вначале в дверь вошла Ольга. Посмотрела на меня загадочным и задумчивым взглядом. Сдвинулась в сторону.

Потом вошла молодая девушка, одетая в джинсы и нейлоновую куртку. Снег лежал на воротнике так, как никогда не лежит у живых людей, вошедших в помещение, – только у вампиров, которые холодны как лед. И эту вампиршу я помнил. Худое скуластое лицо, запавшие темные глаза. Когда организм вампира стабилизируется, это клеймо вечного голода прячется, уходит вглубь. Но эта вампирша не успела вырасти в полноценную особь. Ее развоплотили за нелицензированную охоту и нападение на дозорных.

– Я же говорил, что прав! – сказал Гесер торжествующе.

– Привет, – сказал я вампирше. Что можно сказать мертвому врагу, восставшему из ада? Тем более врагу, который когда-то казался страшным и опасным, а оказался слабой пешкой в чужой игре. А потом внезапно стал поразительно сильным другом.

Вампирша посмотрела на меня. Тень узнавания мелькнула на ее лице, сменилась бессильной злобой. Нет, не могла вампирша, которая так смотрит, меня спасать… И вдруг ее лицо поплыло, меняясь и трансформируясь, тело стало вытягиваться вверх, фигура становилась мужской. Это была иллюзия, которую так любят вампиры, но одновременно это был полноценный морфинг, доступный лишь Высшим вампирам.

– Нет, – сказал я, глядя на лица, проступающие одно за другим. – Нет!

Вампир Витезслав из Инквизиции. В его взгляде тоже было узнавание и даже какая-то симпатия, потом он увидел Арину и явно порывался что-то ей сказать… но ему на смену выплывало уже новое лицо, и я болезненно поморщился, увидев Геннадия Саушкина, развоплощенного мной в Эдинбурге, когда-то законопослушного добряка – насколько это возможно для вампира, а потом – сумасшедшего убийцу…

Каким-то образом я понимал, что все они – ненастоящие. Это не ожившие вампирша, Витезслав, Саушкин, втиснутые в одно тело и живущие в нем. Это нечто другое. Какая-то маскировка, но настолько качественная, глубокая, что маски становятся почти живыми, почти настоящими.

Почти. Но это все-таки маски. Надетые на кого-то…

«Геннадий» тоже меня узнал и с каким-то смущением потупил глаза, будто ему было стыдно передо мной, его палачом, но на поверхность выходило еще одно лицо, похожее, – но куда моложе.

– Вот только не это… – сказал я.

Костя виновато развел руками.

– Извини. Но это я. В центре матрешки – я.

– Я тебя убил, – сказал я. – Дважды. Ты сгорел в космосе…

Костя кивнул. Поморщился и поправил:

– К счастью, я вначале замерз.

– Потом я развоплотил вас всех на шестом слое, – продолжил я. – Заклятие Мерлина… Ты хочешь сказать, что Мерлин ошибся?

– Мерлин не ошибся. – Костя покачал головой. – Но у Сумрака оказалось другое мнение на этот счет. Он меня… – Костя помедлил, подыскивая слово: – Поднял.

– Интересно зачем? – подал голос Завулон.

– Здравствуйте, шеф! – Как это ни было смешно и нелепо, но к Завулону Костя обратился с почтительностью и даже легкой опаской. – Извините, что я так неожиданно.

– Зачем? – повторил Завулон.

Костя расстегнул молнию куртки, которая стала ему тесна.

– Видимо, ради Шестого Дозора. Чтобы он был собран. Вы не смогли бы сделать это сами, извините.

– Потому что мы всё забыли? – поинтересовался Завулон.

– Нет, – поколебавшись, ответил Костя. – Потому что если бы здесь не было меня – Шестой Дозор не смог бы победить Двуединого даже теоретически. А Сумрак играет честно.

– Так что получается, Сумрак на нашей стороне? – уточнил Гесер с живейшим интересом.

– Он на своей, – сказал Костя. – Но, видите ли, есть правила, и он их соблюдает. Был заключен договор между Иными и Двуединым. Договор должен быть исполнен или расторгнут. Для этого должны быть обе стороны. И у обеих сторон должен быть шанс.

– Как ни странно, я рад тебя видеть, – сказал я.

Костя серьезно кивнул.

– Как ни странно, и я тоже. Это очень странное существование, в котором я нахожусь. Но оно лучше, чем ничто.

– Зачем он с тобой так? – спросил я.

– Я с ним не разговаривал. – Костя пожал плечами. – Но я думал об этом. По-моему, для Сумрака просто нет разницы. Раз вампир, два вампир… Он мог вернуть в мир любого, но выпало мне. Может быть, потому, что я убил Витезслава, прежнего вампира Шестого Дозора? И стал с точки зрения Сумрака его правопреемником? Но еще Сумрак дал мне немного от других. Даже от отца почему-то.

– Геннадию Саушкину я давала свою кровь, – негромко сказала Арина. – Он пытался повторить твою «пропись», поднять свой уровень. Надеялся, что кровь ведьмы поможет.

– Вот и кровная связь, – сказал я. – Все началось из-за вампиров, все вокруг них и крутилось. Ими Сумрак и сцепил нас всех воедино.

– А теперь заставит делать выбор, – кивнул Костя. – Ты извини, но я вынужден спросить. Не то чтобы я командую, но у нас осталось совсем мало времени… Пришлая сила уже на пороге. Ты должен выбрать. Кто входит в Шестой Дозор?

Я посмотрел на Гесера. Тот кивнул:

– Ты решай… тебя спрашивают.

Он как-то ссутулился, обмяк. Будто воздух из него выпустили.

– В Шестой Дозор входишь ты от вампиров, – сказал я. – В Шестой Дозор входит Арина от Конклава ведьм. В Шестой Дозор входит Иннокентий от пророков.

– Как глава ассоциации предсказателей и пророков я не… – Глыба осекся, глядя на меня. Или уже не на меня? А в будущее? – Я не против… – закончил Глыба растерянно.

– В Шестой Дозор входит Егор от зеркальных магов, – продолжил я. – Поскольку в мире не бывает больше одного Зеркала одновременно – он сам себя утверждает. В Шестой Дозор входит Завулон от сил Тьмы – по праву, данному ему Инквизицией, главами Дневных Дозоров и кровью Лилит, самой старой из Темных Иных. В Шестой Дозор входит… – я посмотрел на Светлану, покачал головой, – Надежда Городецкая, моя дочь, по праву Абсолютной Светлой волшебницы.

– Шестой Дозор созван, – сказал Костя. Помолчал, потом добавил: – Поскольку всем вам, присутствующим, это важно, я могу сделать маленький намек. Шестой Дозор созван правильно. У нас есть возможность расторгнуть договор с Двуединым.

– То есть мы способны победить, – радостно сказала Надя, делая шаг вперед. – Спасибо, пап.

Я улыбнулся дочери, но покачал головой:

– Нет, конечно. Ты же его видела. Это даже не Тигр, он Тигра смял. И весь ведьмовской Конклав не сумел ему помешать. Может быть, ты бы смогла, ты же равна ему по Силе. Но он хитрее, и он привык убивать. И ты при этом убила бы весь Сумрак, а оно нам надо?

Надя нахмурилась.

– Никакого поединка не будет, девочка, – тихо сказала Арина, подошла к ней. – Теперь и я поняла, дура старая. Мы можем только расторгнуть договор. Признать его утратившим силу.